— Любопытно, очень любопытно! Теперь понятно, откуда такая странная реакция моей ученицы. И теперь я, как никогда, жажду подробностей.
— Что же такого интригующего ты нашел в моей голове?
— Ну, начнем с того, что я, как уже говорил ранее, вижу перед собой слегка изменившегося кваза, но вот внутри него, как оказалось, сидит матерый зараженный между оранжевой и пурпурной шкалами классификации. Проще говоря, нечто среднее между развитым топтуном и начинающим кусачом. Не хочешь меня просветить, как так получилось?
— Откуда вы такое узнали?
— Да мне и знать ничего не нужно, я это вижу четко, как в самый яркий погожий день. Давай уж, выкладывай, что с тобой не так? Абсолютно все, без утайки.
Дикарь тяжело вздохнул, откашлялся и приступил к долгому и подробному рассказу о своих нелегких похождениях, стараясь не упустить никаких деталей. Монах переместился в глубокое кресло и лишь сверкал оттуда своими глубоко посаженными глазами, изредка задавая уточняющие вопросы. К тому моменту, как он закончил, в дом вернулась ученица Монаха и, опасливо поглядывая на Дикаря, поставила на стол две пластиковые литровки безо всяких этикеток с насыщенной янтарной жидкостью и контейнер, внутри которого рядком угнездились очищенные бело-розовые тушки креветок. После чего благоразумно удалилась на второй этаж, за что Дикарь ей был безмерно благодарен.
Монах встал с места, достал из серванта две массивные пивные кружки, осмотрел их критическим взглядом, выискивая пятна грязи и пыль. Не обнаружив ничего подозрительного, он наполнил их душистым напитком и обратился к Дикарю.
— Вот, угощайся, в качестве компенсации за недопонимание. Итак, если опустить все не шибко важные детали, ты говоришь, что загрузился в Пекле, где тебя нашел Силур, что-то с тобой сделал, после чего ты пришел в себя уже в таком виде, неподалеку от этих мест?
Дикарь раздумывал над тем, стоит ли ему отклонить жест доброй воли со стороны знахаря, поскольку он уже и так выдул литр пива, протирая штаны у Дины в баре, шлифанув им стаканчик чачи Палаша. Но запах, шедший от пенящихся запотевших кружек шел такой соблазнительный, что он решил дать себе небольшую поблажку и, подцепив несколько вареных креветок, приступил к дегустации. О чем нисколько не пожалел — пиво было восхитительным на вкус. Похоже, сегодняшний день так и подталкивал его, как следует расслабиться и отпустить вожжи.
— Именно это я и хочу сказать. И он не «что-то» со мной сделал, а словно окунул меня в кипящую лаву, я от боли вырубился.
— И потом, после пробуждения, тебе начали сниться сны, о том, как ты убиваешь людей в теле зараженного?
— Верно.
Монах отхлебнул из кружки и навернул по комнате широкий круг, шурша складками своего одеяния.
— Чтобы ты понял, насколько уникальное стечение обстоятельств приключилось с тобой. Я в Улье уже больше пяти лет и ни разу не встречался с Силуром. А ведь я знахарь, постоянно в этой каше варюсь. Он очень скрытный и уже достаточно давно практически не контактирует с другими людьми. По слухам, его уже больше года никто и нигде не видел. А тут ты приходишь ко мне и заявляешь, что не только видел его, но и получил от него иммунитет в подарок? Мало того, он даже назвал тебе несколько своих прежних имен!
— Вроде того. Только не в подарок — у меня с ним сделка.
— Полагаю, не стоит спрашивать, в чем она заключается?
— Верно полагаешь.
— Ладно. Давай начнем по порядку — иммунитета у тебя нет. Да, не хлопай глазами: хоть внешне ты и не слишком отличаешься от людей, любой знахарь видит, что ты зараженный, по каким-то непонятным причинам сохранивший разум. Вернее, ты — гибрид физиологии и энергетической структуры иммунного и развитого зараженного. Я не особо понимаю, что именно с тобой сделал Силур, но думаю, что это нечто вроде ментальной блокады. Он вручную ограничил некоторые функции паразита в твоем теле, причем сделал это в виде бомбы с таймером — с временной задержкой.
— Зачем?
— Ты сказал, что он дал тебе съесть две жемчужины, после чего ты отрубился?
— Именно так.
— И еще ты сказал, что там, где вы встретились, осталась лежать туша развитого зараженного, элиты?
— И это верно.
— Одним словом, он дал тебе те жемчужины, чтобы твое тело единовременно получило ураганную накачку энергией Стикса. Из-за этого ты должен был очень быстро, практически моментально измениться, перепрыгнув сразу несколько ступеней классификации мутантов. И мясо с туши элитника тебе послужило прекрасным субстратом для этой цели.
— Хочешь сказать, что он спланировал убийство элитника, чтобы я мог его сожрать, когда обращусь?
— Плоть развитых зараженных, от рубера и выше, буквально сочится энергией Улья. И зараженные об этом знают. Если один элитник найдет свежую тушу другого элитника, поверь — он не упустит шанса его съесть. Споровики и горошники в этом смысле для него бесполезны, но с красной шкалой классификации все абсолютно иначе. Правда, это касается только мяса, начинку споровых мешков они никогда не трогают. Для них поглощение споровых тел гораздо опаснее, чем для иммунных.
— Чего ж они друг друга не уничтожают, раз это так выгодно? Жрали бы друг друга тогда и людей не трогали?
— Элита умна. По своему, не так как человек, без абстрактного мышления, но у них хватает интеллекта, поверь мне на слово. Она прекрасно понимает, что стычка с другим элитником чревата серьезными травмами. В то же время пожирание людей дает практически такой же эффект с минимальными рисками для их жизни. Поэтому элитники стараются не приближаться друг к другу лишний раз.
— Ладно, допустим. Но зачем Холоду было превращать меня в мутанта, чтобы потом я вновь стал человеком, почти нормальным?
— А сам как думаешь? От этих мест до границы Пекла пролегает огромное расстояние. Ты вправду считаешь, что свежий новичок в одиночку, без навыков, оружия и поддержки, без способностей Улья, с минимумом знаний о нем, смог бы самостоятельно его преодолеть? Да тебя бы сто раз схарчили и переварили. Силур предоставил тебе единственный шанс на выживание, понимаешь?
— Хорошо, а что насчет этой блокады. Как она вообще работает?
— Я и сам толком не понимаю как. Только вижу, что она подавляет появление спорового мешка и споровых тел внутри тебя, каким-то образом пробудила дремлющий разум, не давая паразиту вновь взять его под контроль, и откатила твое измененное тело до исходного физиологического состояния. Ну, почти до исходного, за мелкими огрехами. И то, вполне возможно, что в течение ближайшего времени у тебя исчезнут и те мелкие признаки квазизаражения, что еще присутствуют. Вот, полюбуйся.
Он задрал рукав, небольшим перочинным ножиком подцепил грязно-желтую ссохшуюся чешую с руки Дикаря, прихватил ее пальцами и рывком оторвал от тела, не обращая внимания на шипение своего пациента. Там, где сидела чешуйка, проглянула нормальная розоватая кожа, слегка кровоточащая, как на месте ссадины. Знахарь ухватил его за голову и оттянул веко, посветив в глаз карманным фонариком.
