— До вечера я свободна, потом опять буду помогать Дине в баре. Еще она мне вчера сказала что нужно сходить в администрацию, получить подъемные от стаба и сообщить, что я нашла для себя работу.
— Вот и отлично, значит, отправишься со мной.
— Куда это, интересно знать?
— А ты уже успела забыть, о чем мы вчера с тобой договорились? Будем сегодня учиться стрелять.
— Так ты правду говорил?
— А с чего мне тебе врать?
— Ну, я подумала, ты, типа, просто выпендривался. Парни часто так делают, чтобы произвести впечатление.
— Девушка, вы меня явно недооцениваете.
— Ладно, признаю свою неправоту. Но это круто. Всегда мечтала научиться стрелять!
— Так чего не научилась?
— Ну, знаешь. Меня воспитывали совсем не так, мама в ежовых рукавицах держала. Ее бы хватил удар, узнай она, что я занимаюсь чем-то подобным. Если бы я только заикнулась, то сразу бы получила целую лекцию на тему: «что должна и чего не должна приличная девушка».
— Серьезно? Так ты у нас — комнатный цветочек?
— Да если бы. Только не смейся, ладно? Я семь лет занималась балетом.
— То-то я ночью твоей гибкости удивлялся, а вон она где собака зарыта! И как же это идет вразрез с моими словами о том, что ты — комнатный цветочек?
— Ты сейчас говоришь о том, о чем и понятия не имеешь, — девушка нахмурилась, беззаботные слова Дикаря ее задели за живое. — Знал бы ты, как мы на тренировках пахали, словно ломовые лошади. Суставы потом болят сутками, ноги вечно в синяках, ушибах и мозолях. Ты, наверное, не обратил внимания, но у меня до сих пор суставы пальцев ног — смотреть страшно: раздуты и деформированы от страшных нагрузок. А ведь уже сколько лет прошло!
— Никогда бы не подумал. А со стороны балет выглядит таким воздушным и изящным.
— Ага, только вот достается эта красота и грация кошмарным трудом.
— А чего тогда бросила?
— В смысле?
— Ну, ты сказала «занималась», в прошедшем времени.
— Вот ты о чем. У меня в переходном возрасте начала меняться фигура. Ну, понимаешь… — поймав задумчивый взгляд Дикаря, скользнувший по ее довольно приятным и впечатляющим формам, — эй, хватит так бессовестно пялиться! В общем, для балета моя конституция тела оказалась неподходящей. Причем, это стало заметно лишь после четырнадцати, а я тогда уже пять лет убила на балет. А там ведь нужно быть худенькой, как тростиночка, иначе ты просто не сможешь исполнять пируэты и па. Да и партнера будет не найти. Я пыталась на диетах сидеть, морила себя голодом, чтобы поддерживать нужную кондицию тела. Кончилось плохо — стала падать в голодные обмороки. Пришлось бросить.
— Жалеешь?
— Ну, семь лет жизни, как-никак. Поначалу убивалась, конечно, а потом как-то успокоилась понемногу. В конце концов, балет многое мне дал, научил не сдаваться и преодолевать себя. Да и где бы я еще отработала такую грациозность и плавность движений?
— С самооценкой у вас, девушка, все порядке, как я посмотрю.
— Ну а ты думал?
Решив не откладывать дела в долгий ящик, он потащил ее в «Дешево и сердито». Магазин Надфиля, несмотря на довольно ранний час, оказался открыт. Правда, сам хозяин вышел на звук дверного колокольчика не сразу. А когда вышел, нехило так смутился, увидев, что Дикарь явился в компании. Торговые навыки и глубокие познания в оружейной тематике не изменили того факта, что Надфиль просто молодой парень, почти пацан, который, судя по всему, не слишком избалован женским вниманием, что в прошлой своей жизни, что в этой.
— Эм… здрасьте.
— Привет.
— Это Надфиль, он тут местный оружейник и торговец оружием, по совместительству. Надфиль, это Европа. Она теперь у Дины за баром по вечерам работает.
— Очень приятно.
Девушка кивнула, явно растерявшись от обилия огнестрельных игрушек, решила осмотреться в этом храме смертоубийственных орудий, чем подарила им немного времени.
— Ты за «брумгильдой» пришел? — Надфиль говорил с ним, а глазами косил на фигуру девушки, явно еще не вполне справившись с фактом ее появления в его магазине.
— А что, уже готово?
— Обижаешь. Всю ночь над ней просидел, под утро только закончил.
— Так тащи свой шедевр, чего тянешь?
Оружейник хитро ухмыльнулся и на секунду исчез в подсобке, вернувшись с небольшим свертком в руках. То, что он выложил на прилавок из этого свертка, заставило челюсть Дикаря со стуком упасть на пол. Узнать маузер в том, что предстало его глазам, можно было разве что по рукоятке с гравировкой. Во всем остальном он изменился практически до неузнаваемости.
Ствол пистолета спрятался в длинном вентилируемом цевье из матового металла, лишился своей фирменной мушки, зато обзавелся резьбой на конце ствола, на которую был прикручен баллон глушителя. В торце прессованного цевья спрятался корпус фонаря, снизу в специальной ложе покоилась откидная штурмовая рукоять. От цевья на корпус оружия легли две вороненые накладки, в толще которых угнездились направляющие раздвижного скелетного приклада с обтянутым резиной «затыльником», сильно смахивающим на таковой у немецкого МП-5. Вместо массивного целика на оружии сверху покоилась планка Пикатинни, на которую Надфиль прикрепил бушнелловский коллиматор постоянной кратности с интегрированным в него ЛЦУ. Но и на этом изменения не закончились — Надфиль переделал маузеру обойму, в которой угнездился странноватого вида магазин — его горловина в средней и нижней части расширялась, становясь похожей по форме на бутылку, если смотреть в профиль.
Резюмируя: его допотопные «часы с кукушкой» которыми, по сути, являлся маузер, превратились в футуристического вида, максимально функциональный и технологичный пистолет-пулемет, очень и очень скромных габаритов. Оружейник знал свое дело, старичок-маузер изменился до неузнаваемости. Даже удивительно, как он умудрился проделать такую огромную работу всего за один день. Дикарь взял оружие в руку и принялся его оглядывать, в поисках каких-то шероховатостей или недоделок. Но придраться и вправду было не к чему.
— Прицел, как ты и просил, простой и надежный, со встроенным целеуказателем, просветленная цейсовская оптика и подсветка реддота. Никаких батареек, подзарядка от фотоэлемента, хватает на пару часов работы. Прицел неубиваемый, даже какое-то время держит черноту, пусть и недолго. Магазин нестандартный, на тридцать патронов. Правда, их у меня всего четыре штуки, уж извиняй. Что поделать — неформат.
— Как теперь со сборкой-разборкой быть?
— Да ничего особо и не поменялось. Скрутил глушитель, отсоединил приклад, отжал вот эти два стопора, — он указал на два фиксатора, — отсоединил цевье, дальше все как обычно. Я тебе чуток допилил УСМ и отражатель, будут теперь работать как швейцарские часы. Про патроны не забывай — только наши, которые под ТТшник и ППШ, я расточил казну ствола. Немецкий стандарт лучше не использовать, намучаешься. Да, еще учти, что патроны у тебя не сабсоники, так что звук от выстрела даже с глушителем получается неслабый, имей это в виду. Можно стрелять дозвуковыми патронами, но такого калибра они встречаются очень редко. У меня, по крайней мере, таких сейчас нет. И, как небольшой бонус, я уж совсем расстарался, поставил его ночью на оксидирование, так что с ржавчиной теперь проблем не будет.
