В ход пошли все снятые им на входе в вентиляционную шахту мины и экспериментальные гранаты, которые превратились в разнообразные ловушки и растяжки. К примеру, одна из кислотных гранат отлично пристроилась в створе гермозатвора. Он втиснул гранату с выдернутой чекой в щель между изолирующим материалом дверного проема и самой створки. Как только герма отъедет в сторону — граната упадет на пол, спусковой рычаг освободится и произойдет подрыв. Мины пошли на растяжки, а оставшиеся гранаты он раздал бегунам — мозгов у них немного, но дернуть за чеку и швырнуть под ноги врагам он вполне может их заставить.
Дальше наступил форменный ад — «веганы» пошли на приступ многократно превосходящими силами. В то же время у «скаутов» и «хеви» уровень боеприпасов и заряда аккумуляторов вышел на критические значения; еще немного и они превратятся в бесполезные куски плоти и металла. В перестрелке от стаи было мало толку и Дикарь приказал мутантам попрятаться по углам и выжидать удобного момента для контратаки или броска гранаты. В итоге, основная нагрузка легла на его плечи, благо «Аид» накоротке во встречном бою раскрывал весь свой разрушительный потенциал.
Когда после взрыва кислотной гранаты у открывшейся переборки раздались дикие вопли плавящихся живьем людей, Дикарь обработал силуэты врагов, едва видимые сквозь облако кислотной взвеси, очередью из минигана. Крупнокалиберные снаряды разрывали врагов на ошметки, передние ряды отряда полегли, словно трава во время бури. Но против него работали настоящие профи — они мгновенно сориентировались в ситуации: тут же в ответ из-за угла в его сторону полетели гранатометные выстрелы, а по толстой броне «Аида» градом застучали пули. Дикарь рывком ушел в укрытие, спрятавшись за поворотом тоннеля — пули, выпущенные из «отбойника», вполне могли найти слабину даже в защите штурмовика и повредить один из его узлов, а то и добраться до самого оператора. Следом противник подтянул на позицию самоходную турель. Дрон на гусеницах, которого венчала бронированная башенка с торчащим из ее недр стволом крупнокалиберного пулемета, превратил обороняемый Дикарем и его воинством тоннель бункера в смертельно-опасное пространство. Пули клевали бетон стен, с визгом разлетались рикошетами во все стороны. Попадание одной из них продырявило системы коммуникации, из пробитой трубы брызнула белесая струя пара или газа-охладителя. Дикарь начал пятиться назад, имитируя отступление. Внешники, явно желая перехватить инициативу, наоборот, начали наступать вперед, прикрываясь стрелявшим на расплав ствола турельным дроном. А потом в коридоре рванула серия взрывов — самоходка зацепила растяжку мины, приведя в действие всю цепь минирования. Коридор крепко тряхнуло, с потолка посыпалась штукатурка. Сквозь дым и сполохи огня до него доносились вопли раненых. Пользуясь резко ухудшившейся видимостью, Дикарь дал команду нескольким бегунам броситься в смертоубийственную атаку. Большинство спидеров погибло, не добежав до цели, под шквальным ответным огнем поломанными окровавленными куклами завалившись на пол, но парочка сумела достичь позиций потрепанных взрывом «веганов». Слабые зараженные подчинялись его дару контроля безоговорочно, он полностью выключал им инстинкт самосохранения. В следующую секунду новая череда взрывов накрыла тоннель цепочкой. Даже сидя под броней, Дикарь почувствовал, как в коридоре бункера словно вздохнул неведомый гигант. Термобарическая смесь накрыла огромное пространство, после вспышки она молниеносно выжгла большую часть воздуха в нем. Резко упавшее давление в точке взрыва спровоцировало не менее резкий приток воздуха из других помещений. По тоннелю словно прошелся порыв штормового ветра; из-за немилосердного перепада давления заломило в висках, уши заложило ватой. Если уж ему тут, в десятках метров от взрыва, так нехорошо, сложно представить всю гамму негативных впечатлений, что ощутили на своей шкуре наступающие. Всякая стрельба утихла, за исключением разве что дрона — тому взрывы не нанесли большого урона, он продолжал вести огонь. Наведя перекрестье прицела на изрыгающую пламя и пули неуклюжую железяку, Дикарь нажал на спуск. Его миниган издал неописуемый звук, словно синхронно заработали множество отбойных молотков; очередь прошлась по дрону, выбивая из него искры, куски пластика и металла, моментально превратив в кучу железного хлама. Увидев, что пули достигли цели, Дикарь направил штурмовика прямо в ряды деморализованных, раненых и обожженных врагов, подхватил разбитого дрона за ствол пулемета левым манипулятором и принялся размахивать им как стальной дубиной, размазывая внешников в мясной фарш. Кое-кто пытался отстреливаться, но когда по команде рейдера за ним рванули укрывавшиеся до поры, до времени лотерейщики, исход этой схватки был предрешен, всякое сопротивление было тут же подавлено. Наблюдая за тем, как Горбун оторвал ногу дико орущему вражескому солдату, Дикарь прекратил это избиение младенцев и вызвал по внутренней связи нолда.
— Хаха, скажи, что у тебя есть хорошие новости? Я пока вытягиваю, но тут становится довольно грустно.
Судя по запаленному дыханию нолда, тот устроил себе экстремально-быструю пробежку.
— Я почти на месте, держись.
Ответить не успел — новая партия врагов, подоспевшая со стороны портального зала, открыла огонь по нему и его мутантам, выведя из строя сразу троих лотерейщиков. Прикрываясь от попаданий бронебойных пуль левым манипулятором, который по-прежнему сжимал ствол покореженного дрона, Дикарь сделал залп из ракетной турели, накрыв позиции врага цепочкой взрывов.
Тут же услужливо подала голос Настя.
— Перезарядка ракетной турели — десять секунд.
Зашелестел на спине механизм, подающий ракеты из короба на пилон; он сделал про себя пометку на будущее о длительности перезарядки. Сам же дал команду «фас» уцелевшим зараженным, отправив их добивать новую партию раненых.
Дикарь направил «Аида» вперед, оставив уцелевших членов стаи заниматься своей грязной работой. Ему нельзя терять импульс, нужно давить врагов, не давая им расслабиться ни на секунду. Стоит дать им передышку — и он пропал.
— Дикарь, я на месте, мне нужно еще немного времени. И еще — у них тоже есть штурмовик. Так… поправка, три штурмовика. Модель попроще, правда, чем твоя. У тебя две-три минуты.
— Да твою мать! Сколько можно?!
Мысли в голове заметались лихорадочно, как потревоженные осы. Но рейдер усилием воли подавил в себе растущую волну паники и глубоко вдохнул.
— Так, Настя, новый трек. Johnny Cash — Rusty Cage. Хаха, тащи сюда всех оставшихся в строю киборгов. Шутки кончились; сейчас либо грудь в крестах, либо голова в кустах!
Из динамиков полился сочный баритон короля американского кантри, грозящего разломать свою ржавую клетку; Дикарь под эти обещания приготовился принять последний и решительный. «Хеви» по правую и левую руку от «Аида» приняли осадное положение, изготовившись к стрельбе; за железными «черепахами» присели «скауты». Судя по данным нолдовского коммуникатора, их батареи добивали последние проценты заряда: еще пять-десять минут — и он останется один на один с противником. Время экономии осталось позади.
Дикарь подошел к переборке, ведущей в одно из подсобных помещений, и с визгом и скрипом вырвал металлическую створку дверей. «Аид» взял ее наизготовку, словно рыцарь щит, и замер, а его оператор про себя отсчитывал глухие удары собственного сердца и до боли в глазах всматривался в темный, обугленный от взрывов ракет проем тоннеля, откуда вот-вот должны были появиться враги.
