Сергей, пригибаясь, перебежал улицу и скрылся в тени дома, заняв позицию рядом с Павлом.
— Паш, — обратил он на себя внимание главаря. — Мотовоз то наш. Как он здесь оказался?
— Приехал, — хмыкнул Павел, убирая с глаз нити, от растрепавшихся бинтов.
— Это и ежу понятно. Но кто на нем ехал? — он взглянул в прищуренные в щели между бинтами глаза друга. — Может, наши?
— Наши все там, — мотнул он головой и застонал от боли. — У Криничного лежат.
— Тогда кто?
— Угадай.
— Да не могли два мастера так жестко покрошить людоедов, — недоверчиво произнес Сергей, всматриваясь сквозь прицел в пустые проемы окон второго этажа, напротив. — Меня чуть не вывернуло от той жути у ворот. Их будто звери рвали.
— Просканируй пространство, — приказал Павел.
— Ты рехнулся? У меня мозг мгновенно вскипит. Тут столько призраков. У меня уже башка трещит от их воплей.
— Тогда идем дальше, — просто ответил Павел, — а за поворотом останемся валяться так же, как и те психи у ворот.
— Хорошо, — сдался Сергей, снял приглушающий амулет и недовольно вздохнув, сосредоточился.
Он застонал, сжал зубы до скрипа, обхватил голову. Подкосились ноги, он стал медленно сползать по стене. Лицо Сергея сделалось бледным, на лбу вздулись синие вены. Он начинал скулить от боли, из носа хлынула кровь.
— Хватит! — останавливая мучения помощника, попросил Павел. — Хватит, говорю. Приди в себя! Серега! — тряхнул он Сергея за плечи.
— А — а — а, мама роди меня обратно! — проскулил тот сквозь сжатые от боли зубы. — Так ведь и сдохнуть не долго.
Холодная, покрытая мхом и серыми пятнами лишайника стена, приятно холодила сквозь камзол приходящее в норму тело. Сергей глубоко дышал, запрокинув голову и время от времени сглатывал стекающую по носоглотке кровь.
Потемневшие веки тяжело распахнулись, он посмотрел, красными от лопнувших капилляров глазами на ожидающего ответа Павла.
— Совсем ты меня не бережешь Паша, — плаксиво пожаловался он, надевая обратно амулет занемевшей рукой.
— Если бы я тебя не берег, — грубо отвечал главарь. — Впрочем, сам знаешь. Что узнал?
— Дай отдохнуть.
— На том свете отдохнем.
— Знаешь, что, — устало, отвечал Сергей, утирая кровь из — под носа. — Ты бесчувственная скотина, Паша.
— Без сопливых знаем, — отмахнулся тот. — Ты, мать твою экстрасенсорику, ближе к делу давай.
— Еще и грубиян, — вздохнул помощник. — Короче, в доме справа от мотовоза, есть признаки жизни. Кто и сколько их, уж извини, не знаю. И так чуть не скопытился. Но не бешенные, это точно.
— Отлично, — не обращая внимания на жалобы Сергея, ухмыльнулся главарь. — Птичка в клетке. Как думаешь, отличный будет подарочек для Влада?
— Иди нафиг, — обиделся Сергей. — Все, ты как хочешь, а я отдыхаю.
— Отдыхай — отдыхай, — похлопал он по плечу, закрывшего глаза помощника.
Знаками, бойцам на противоположной стороне, Павел показал, чтобы не спускали глаз с указанного помощником дома. Сам же в сопровождении пары бойцов подобрался ближе к покосившемуся строению, в котором скрылся мастер.
— Готовятся к штурму, — предупредил Юра и, оборвав контакт с аспидом, открыл глаза.
— Так, девчонки, — сохраняя спокойствие, обратился Иван к курсанткам. — Как станет жарко, скоренько уматывайте в Криничный.
— Мы с тобой, — заявила Настя.
— Это не просьба, — строго посмотрел он ей в глаза. — Это приказ. И касается он всех.
— Юра…
— Нет Вань, — перебил он наставника. — Я с тобой до конца.
— Это профессиональные наемники, — напомнил Иван. — Это тебе не бешенных поджаривать. Тем более ты все силы растратил, и теперь не сильней обычного человека.
— Грозный — грозный, — иронизировал Юра, качая головой. — Только не страшно. Я остаюсь. Все.
— Так, вы все поняли? — обратился Иван к колдуньям, понимая, что с учеником спорить бесполезно.
— Да, — нестройным хором ответили хмурые девушки.
— Иван Безродный, мать твой третий ранг, — послышалось с улицы. — Выходи бродяга!
Иван молчал, но с тем, его лицо приняло растерянный вид.
— Выходи — выходи, — не дожидаясь ответа, позвал главарь. — Я знаю, что ты там.
— Паша? — выкрикнул мастер.
— Он самый, — подтвердил догадку мастера главарь. — Я ж тебя сто лет уже не видел. Выходи, здороваться будем.
— Я бы тебя еще сто лет не видел, Стерх! — зло выкрикнул Иван. — Ты же вроде как помер? Я тебя и помянул уже.
— Стерх? — удивился подмастерье, вспомнив мастера, которого якобы убил кукловод. — Но как?
Иван на это лишь нервно пожал плечами.
— Рано Ванька, — весело крикнул Стерх. — Я еще всех вас переживу. Ну, выходи, давай, что мы как собаки, через стенку перегавкиваемся?
— Уж лучше вы к нам!
— Ага, знаю я тебя. Сперва стреляешь, а потом спрашиваешь кто там? Хорош, у меня уже горло болит орать. Или ты сдаешься, или мои ребята забросают дом зажигалками!
— Это как-то не по-братски, — крикнул Иван, и сразу же тихо обратился к девушкам: — Готовьтесь уходить.
«Не брат ты мне, заноза в заднице», — зло подумал Стерх, а сам стал кричать совсем другое: — Мы не будем тебя убивать. Обещаю. Ванька, чес слово, не доводи до греха!
— Слово дашь? — выкрикнул мастер.
— Неа. Я тебе слово, а ты выйдешь, и фокус какой — нибудь отколешь. Давай по-хорошему, сложи оружие и выходи. Хотел бы убить, ты б уже давно там жарился.
— Он прав, — обратился Иван к подмастерью. — Этот бессовестный ублюдок и глазом не моргнув убил бы меня. Значит ему от меня что-то нужно. Я выхожу.
— Иван, — дернул наставника за рукав куртки Юра.
— Другого выхода нет, — вздохнул мастер. — Ты будь пока с курсантками.
— Считаю до пяти! — крикнул Стерх.
— Вера, — обратился мастер к вспотевшей от напряжения колдунье. — Чего вы телитесь? Уматывайте скорей.
— Раз!
— Еще немножко времени, — взмолилась та. — Я не могу настроиться. Духи сбивают.
— Два!
— Хорошо, я постараюсь отвлечь внимание и выиграть время, а вы постарайтесь поскорей убраться отсюда.
— Три!
— Хорошо, я выхожу, — передавая оружие Юре, кричал Иван. — Не психуй!
— Я совершенно спокоен. Че — е — еты — ы — ыре! — издевательски тянул Стерх. — Четыре с хвостиком!
Иван вышел с поднятыми руками. Хотя день был пасмурным, свет ударил, по привыкшим к полумраку глазам, и мастер не сразу смог рассмотреть, сколько в него целится стволов.
