— Это не мои венки, — успокаиваясь, признался он. — Они принадлежат моему подмастерью. Он заработал.
— Серьезно? — удивилась лекарка. — Этому конопатому пареньку? В тихом омуте значит… берегитесь местные девчонки.
Иван снова залился смехом.
— Врешь, значит. Твои венки?
— Да нет же. Действительно его. Но он их не тем заработал. И не украл. Он просто играл им на свирели. Он в этом хорош.
— Ой, врешь, мастер.
— Серьезно. Кстати, я Иван.
— Ух ты! А я Марья. Ты посмотри, как совпало.
— Ну, тогда за знакомство!
Иван резко повернулся, и Марья оказалась под ним. Их горячие тела вновь сплелись в порыве безудержной страсти.
5. Рыхлая земля
Мотоцикл ехал по хорошо укатанной дороге к притоку, о котором рассказывал кузнец. Гром, игнорируя обтекатель люльки, высунул голову в бок и свесил розовый язык, который смешно болтался на встречном ветру.
Иван думал, придется приучать пса к езде и постоянной тряске. Но, Грому, с первого раза так понравилась езда, что наоборот, не хотел выбираться из люльки, и начинал лаять, требуя кататься еще. Проблема скорости путешествия была решена, но прибавила новую.
Следовало, разрешить появившееся дело поскорей, но и суетиться не стоило. Суета могла стоить жизни. С описанным кузнецом перерожденным, Иван ранее не сталкивался. Но все бывает в этой жизни впервые.
Деревья закончились, и открыли угол пшеничного поля. Впереди был поворот и сам приток, следовательно, дорога вела прямо к мельнице.
Иван, остановил мотоцикл на повороте, и посмотрел в поле. Жаркий ветер колыхал зрелые колосья. Пора было давно убрать урожай, но в поле было пусто. Работа встала. Монстр, судя по всему очень страшил батраков.
Странная выходила история. В поле, зачастую можно было встретить вредных или просто шаловливых стихийных сущностей, но не перерожденных землей.
Их уделом были леса, распадки, подземелья, даже городские свалки, то бишь любое место, где можно быстро спрятать криминальный труп. А здесь распахиваемое поле.
Может, «городские» кого-то закопали подальше от города. Хотя, зачем тащиться с трупом в такую даль? Проще было сбросить его, в плещущуюся под носом реку и был бы еще один рыбоголов. Вариантов было много, и, по сути, его дело было не расследовать, а просто устранить проблему.
Иван, снова тронулся в путь, по берегу речушки что, проточила собой каменистую почву, создав искрящуюся в солнечном свете, ровную черту.
Впереди показалась водяная мельница на берегу, над которой раскинулась большая, старая верба. Вокруг мельницы кипела работа. Стучали молотки, рабочие носили доски, чистили колесо, а немного в стороне, стояло оцепление из нескольких человек с оружием.
Иван сбросил скорость и подкатил к охране.
— Здоров мужики! Кто у вас тут главный?
— Ну, я, — ответил подошедший, небольшого роста бородатый мужичок с двустволкой. — Только мельница в ближайшие несколько дней не работает. Буря вчерашняя делов наделала. Колесо вон попортила, да мусором забила. Так что пока починяем.
— Да я собственно к хозяину вашему, — Иван закатал рукав, и показал выжженное на запястье клеймо Братства, — Говорят, работенка для меня есть?
— Господин, мастер! — обрадовался мужичок. — Вас нам сам Бог послал, а то ведь уже и не знали, что делать. Сейчас наш грузовичок за материалами поедет, так вы за ним следуйте. Он вас и довезет к хозяйской усадьбе. — он забросил ружье на плечо и осведомился доверительным тоном: — А говорят в округе нет охотников уже. Мол, из ваших, остались только лекари да колдуны.
— Правду говорят. Я сам здесь проездом. Но с вашим делом надеюсь, разберусь.
— Дай Бог, дай Бог. — Он повернулся к грузовичку, который тарахтел движком. — Вован, трогай!
— Да погоди ты, — остановил его Иван. — Вы чего тут оцеплением стали? Случилось чего?
— Да норы появились тут вблизи. И вообще, хозяин рабочих без охраны теперь никуда не отпускает.
— Показывай где норы, — потребовал Иван, вставая с мотоцикла.
Гром отчего-то разнервничался, стал поскуливать, и из люльки выпрыгивать, отказался наотрез. Иван достал из багажника дробовик, Юра взял свой любимый пистолет, и отправились вслед за взявшим наизготовку ружье охранником.
Они поднялись по небольшому, каменистому склону, перешли через дорогу и вышли на границу с полем.
— Вон, смотрите, там, — указывал охранник на холмики земли, похожие на большие кротовые кучи, — и вон там. А вон там, видите небольшую воронку? Там коза паслась на привязи. Девчушка, которая собиралась ее доить, сказала, что как только она подошла, то прямо из земли появились когтистые руки, обхватили козу, и, переломив пополам, затащили под землю.
Подмастерье, собирался подойти, посмотреть воронку поближе, но Иван, одернул его за ворот, вернув на место. Он присел на корточки и стал осматривать почву. На границе с полем, это были сплошные горные породы, что расслоились и распадались на каменное крошево, а дальше начиналась рыхлая, плодородная почва, и шелестела пшеница.
Следов на камнях естественно он не обнаружил, а вот в поле идти не решился. Иван осмотрел норы издалека. Они находились прямо перед почвой, из которой торчал расслоенный камень, но не дальше. Колосья вокруг них, не были надломлены, либо смяты, но покрылись плесенью и потемнели.
Возможно, тварь не выбиралась на поверхность, охотилась исключительно из — под земли. А норы не что иное, как вентиляция для подземных ходов. Еще было понятно, что ее удел лишь рыхлая почва. Она не могла преодолеть твердый, каменистый грунт.
Взяв все это на заметку, Иван отправился обратно к мотоциклу.
Дом хозяев, был красиво устроен на небольшом скалистом плато, которое нависало над рекой. За усадьбой, проточив собою скалы, шумел водопад. И все это поросло редкими елками и корявыми соснами, что цеплялись за скалы оголившимися сплетениями корней.
Мотоцикл въехал в большие, открытые ворота, вслед за безбожно коптящим грузовичком, и остановился у дома. Гром неохотно выбрался из люльки, и воззрился на троих детишек, погодков, что игрались с молодой девушкой, по всему виду, служанкой.
— Только вздумай тронуть, — пригрозил псу Иван, — Пристрелю на месте!
Пес на это, лишь удивленно посмотрел ему в глаза, мол, хозяин, ты чего? Он стал бросать взгляды по сторонам, и потягивать влажным носом, новые, незнакомые запахи.
Иван отряхнул с себя дорожную пыль, окинул взглядом широкий двор, обнесенный различными, хозяйственными постройками, у которых суетились рабочие, а после уже взглянул на дом.
Дом был большой, двухэтажный, сложенный из бревен, с резными наличниками. Резьбы вообще было с избытком. По большей части она представляла собой узорную вязь со стилизованными и вплетенными в нее животными и птицами. Резчик был мастером своего дела, и стоила эта красота немалых денег. Сразу видно богатый дом.
