Вообще Иван заметил, что в моду в последнее время входили стилизованные под старославянские, узоры и орнаменты. Даже сам носил нож с замысловатой вязью, выгравированной на железном клинке. Была какая-то притягательная сила в этих узорах.
Пока он, задрав голову, рассматривал резной декор, а подмастерье копался в багажнике, пес отошел от мотоцикла.
— Песик, — взвизгнул радостный, тонкий голосок. — Песик, большой!
Иван только успел опустить глаза, как четырехлетний малец, подбежал к Грому, и ухватил за ухо. Нависающий над мальчонкой, грозный пес открыл пасть и у Ивана который понимал, что не успеет ничего сделать, похолодело внутри.
Но Гром просто принялся облизывать конопатую моську мальца, и тот повис на его шее. Иван, сам больших псов не боялся, но знал, что в большинстве своем, они агрессивно реагируют на маленьких детей. Только не Гром.
Бросив няньку, остальные дети рванули к псу, и стали его тискать. Огромный, черный, страшный кобель их вовсе не пугал. Они гладили его, лезли в рот, заглядывали в уши, а сам Гром чуть ли не закатил глаза от удовольствия, и казалось, улыбался во весь рот.
Иван вспомнил, что у бывших хозяев, тоже были дети, да и во дворе бегали детишки батраков, а Гром свободно разгуливал по двору, без цепи и ошейника. Значит, к приставучим детишкам пес привык.
— Ой, Господи! — подбежала, причитая опомнившаяся нянька. — Бросьте. Отойдите от него! Не то он вас съест, такой страшный!
Но детишки кричали, нет, цеплялись за пса и начали реветь, а Гром стоял смирно, хотя его больно тянули за шерсть, мертвой хваткой, вцепившиеся, детские ручонки.
— Вы простите, — обратилась к Ивану нянька, пытаясь оторвать от пса, вцепившегося в его шею визжащего мальчонку. — У них собака была, любили ее очень, да вот исчезла. Теперь они на всех собаках виснут. А ваш пес большой такой и грозный. Боюсь я его.
— Да не съест он их, — улыбнулся няньке Юра. — Он добрый.
Она на миг, забыв о мальце, взглянула на подмастерье, заалела и затрепетала ресничками.
Иван, невольно хохотнул, и, с улыбкой, подмигнул парню, так чтобы она не заметила.
— Вот ты за этим и проследишь, — сказал он ученику. — А я пока пойду с хозяином потолкую. Кстати, хозяин дома? — поинтересовался он у девушки.
— А где ж ему еще быть, — отвечала она, не сводя глаз с Юры.
В доме было тихо и пусто. Иван позвал хозяев, но ответом была лишь тишина. Он позвал еще. Из какой-то подсобки высунулась полная тетка, осмотрела незнакомца с ног до головы, а уж после спросила, чего ему. Он ответил, что мол, к хозяину по делу.
— Мастер, что ли? — прищурилась она, вытирая полотенцем, большую поварешку.
— А видно?
— Да не очень. Но кому еще по делу прийти, коли хозяин почитай месяц, никаких дел не ведет. В столовой он. Это направо, а потом налево.
В столовой была тишина, не считая громко тикающих часов, и жужжания пары мух. На большом, резном дубовом столе, стояла початая бутыль самогона, и миска с уполовиненной закусью.
Уткнувшись в подложенную под лицо руку, склонившись на стол и громко сопя, спал хозяин дома. Иван подошел и потормошил его за плечо. Тот в ответ только замычал, не поднимая головы.
— К черту! Всех и вся к черту, — пробубнил он, не поднимая лица. — Я устал. Ничего не хочу.
— Я мастер братства. Приехал узнать, что у вас тут за беда.
— Мастер? — вскинулся сразу же хозяин, и вперился заспанными глазами в Ивана. — Мастер! Наконец то! Как же удачно, как хорошо. Я-то думал все, делам моим конец.
Хозяин, темноволосый мужчина средних лет, выглядел неважно. Серое, усталое лицо, мешки от недосыпа под воспаленными глазами. Он был не пьян, как сначала показалось, а вымотан.
— Меня зовут Иван, — представляясь, показал он клеймо. — Про твою беду мне рассказал кузнец. Вот только я ничего не понял. Что у тебя тут произошло?
— Меня зовут Валентин. Да ты не стой охотник. Присаживайся. Вот выпей, закуси, а я пока расскажу свою беду. — Он налил севшему за стол Ивану рюмку самогона, тот не стал упорствовать, махнул, продышался и закусил хрустящим огурцом. — Месяц назад это началось, как раз подоспела пора собирать урожай. Первым пес пропал, любимчик детишек моих, два дня искали, не доискались. Думали, волк задрал. Потом стал исчезать скот покрупнее, козлята, потом взрослые козы.
Рабочие мои, за водопадом лес рубили, и заметили крупного летучего змея. У этих гадов гнездовище на разрушенной плотине, что осталась, от какого-то ГЭС. Там вообще гиблое место. Аспиды эти, рыбоголовы и всякая нечисть. Так вот бывает и сюда в приток залетают, скотом мелким поживиться.
Ну, против этих летунов у меня пушка особая есть, дробовик многоствольный. Тяжелая дура, только со станины стрелять, но лупит очередью, или же сразу со всех стволов, да так что летящий змей натыкается, буквально на стену из картечи.
Короче, разорвало аспида в клочья. Стали готовиться к сбору урожая. Батраки в поле пошли, да через несколько минут уже с криками обратно бежали. В итоге, потом не досчитались двоих.
Одни кричали, что видели, как тех, крот огромный схватил и под землю уволок. Другие говорили, что земля дыбом вставала, а потом разверзлась и те под землю ушли. Сам понимаешь, у страха глаза велики.
Ну, взяли мужики оружие, да пошли в поле, крота этого ловить. Грохот поднялся, крики, рев. Обратно никто не вернулся.
С тех пор вот, как на раскаленной сковородке. Урожай стоит, осыпаться и гнить начинает, и делать чего, незнаем. И ваших в округе как на зло никого нет. Не жалуют мастера наши края. Люди тут жадные.
— К дому тварь подходит? На подворье люди или скот пропадают? — выслушав, уточнил Иван.
— Да нет. Только в поле и на краю. Хотя не знаю, есть связь или нет, но скот стал болеть и дохнуть. А растения кругом чахнут, даже сосны с елями осыпаются.
— Знаешь Валентин, больше похоже на проклятие. Будто чудище кто-то на тебя навел. Есть недоброжелатели, которые могли бы желать, твоего разорения?
— Да сколько угодно. Взять хотя бы соседей, у них полно земли, а река с мельницей на моей земле, и молоть свой урожай им приходится у меня. Давно бы со свету сжили, да жена у меня малость колдунья.
— А чего она не разберется, что тут происходит?
— Уехала она. Лечиться отправил, в Солеварск. И хорошо, с этими бедами одни нервы.
— А на соседних полях, что — либо происходит?
— Нет. Они и урожаи давно собрали, да на моей мельнице мелят.
— Так, будем проверять версию проклятия. Сейчас, мы с моим помощником, пойдем искать колдовские «подклады». Распорядись, чтобы нам не мешали. И сразу говорю, мы должны осмотреть все, без исключений. Найдем подклад и тварь, таким образом, отвадим.
— Все что угодно мастер! Любые деньги заплачу, только спаси от разорения.
