— Так зачем ее беременную везти?
— Надо. И не спорь. Иди, собирайся!
— Ишь ты, — толкнула Марья, Мастера в плечо, — Ты мне не муж. И сбавь тон. Не имеешь права приказывать.
— Отшлепаю, — подмигнул ей Иван.
— Напугал! — встала она, вильнула бедрами и направилась к дому.
Весь день с бездельничающего Ивана можно было писать портреты. Он то картинно смотрел вдаль, приставив руку козырьком, то валялся в траве, то чинно кушал. Когда подмастерье с лекаркой, наконец-то собрались в путь, он долго им что-то объяснял, они качали головами, и он объяснял снова.
Мимо пропыхтел хозяйский грузовичок, и, пыля, отправился по единственной дороге, к мельнице.
— Вы все поняли? — уточнил Иван у сидящих на ревущем мотоцикле Юры, с Марьей.
— Можем повторить слово в слово, — отвечала Марья. — Повторить?
— Не надо. Довезите ее в целости и сохранности, — он поцеловал лекарку и хлопнул парня по плечу. — Не пуха!
— К черту!
Пора было наведаться к хозяину. Иван присел на крыльце и сосредоточился, подключая свои слабые, экстрасенсорные способности. Все вокруг наполнилось энергетическими следами, сейчас прилагая немыслимые усилия, он мог знать, кто и где находится на территории усадьбы. Нащупав, нужные источники за спиной он улыбнулся. Как раз вовремя.
Мастер тихо прошел в дом, и остановился напротив двери в хозяйский кабинет. Два раза стукнув, он резко открыл дверь и шагнул в кабинет.
— Ой, простите! Я не вовремя, — якобы смутившись, воскликнул он и отступил обратно.
С коленей Валентина спрыгнула, испуганная светловолосая девушка, в которой Иван опознал травницу, Нину. Она застегнула верхние пуговки на платье, расправила задравшийся, смятый подол, и, склонив голову, проскочила мимо Ивана в коридор.
— Ну чего, ты смотришь, мастер? Ты не мужик что ли? — произнес придвинувшийся к столу Валентин.
— Это как бы, не мое дело, вообще-то, — ответил Иван, закрывая дверь. — Ваши семейные дела меня не касаются. Мое дело охота.
— Так чего пришел то?
— Узнать, зелье готово? Пора бы ему уже свариться. И еще просьба. Мне нужно уединенное место на краю поля, и чтобы меня там никто не тревожил, пока буду творить ритуал.
— Готово. — Он указал на стоящий, на столе флакончик, с ядовито — зеленой жидкостью. — И место такое есть. Идем, покажу.
Они вышли из дома, пересекли двор, и направились за усадьбу, в сторону скал, где шумел водопад.
— Не косись так мастер, — шагая чуть впереди, говорил Валентин.
— Я говорю, мне ваши семейные дела побоку.
— Да, ведь вижу твое неодобрение. Ты пойми, у нас с женой брак по расчету. Деньги моего отца, и ее деловая хватка, вот что держит нас вместе. Никакой любви.
— И, тем не менее, у вас трое детей, — подметил Иван. — И будет четвертый.
— Как водится, у меня должен быть наследник. Остальные ее инициатива. Вот это место подойдет?
Они вышли к месту, где поле вплотную примыкало к скалам. Перед ними была каменная площадка, где-то метра три на четыре, которая обрывалась над водопадом. Вокруг площадки, произрастали чахлые кусты. На площадке стоял охранник и наблюдал за полем.
— То, что надо, — прищурившись и что-то просчитывая в уме, ответил Иван.
Он подошел к краю скалы, где шумел водопад. Вода срывалась вниз ажурной вуалью и разбивалась об острозаточенные каменные штыки.
— Осторожней! Сорвешься, потом дырки задолбешься штопать, — качнул головой в сторону водопада охранник.
— Все, снимаем охрану с этого участка, — приказал охраннику Валентин. — Ну, что мастер, начнешь прямо сейчас?
— Нет, сначала я подготовлюсь. Сейчас пойду, возьму все, что будет нужно для ритуала, и к сумеркам уже начну.
— А я пойду, посплю, — сквозь зевоту промямлил Валентин. — Не высыпаюсь в последнее время.
В поле зашевелились колосья, начала вспучиваться рыхлая земля, и Валентин побледнел.
— Все — все. Уходим отсюда, — позвал Иван.
Валентин и охранник поспешили за ним.
Третий раз Иван перерисовывал на каменной площадке замысловатый символ, и опять он ему не понравился. Он затер рисунок в нескольких местах и исправил еще раз. Теперь знак показался ему удовлетворительным. После он достал несколько камешков морской гальки с высеченными на них рунами земли, воды, огня и воздуха, и разложил по четырем сторонам света.
Земля на краю поля вздыбливалась и ходила ходуном. Несколько раз оцарапывали камни когтистые лапы, но целиком монстр показываться не решался. Он словно акула почувствовавшая кровь барражировал около площадки, взрыхляя землю, вновь и вновь перемалывая колосья пшеницы.
Иван решил, что монстр, как и любые существа, живущие под землей, недолюбливает дневной свет. Оттого и атаковал перерожденец днем лишь из — под земли, прикрывая тело от света почвой.
— Погоди, — пробурчал Иван в сторону поля, — уже скоро.
Он забросил сточенный мелок в водопад и взглянул на хмурое небо, что затягивало дымкой свинцовых туч. Солнца за ними было не разглядеть, скорей всего оно уже село. Стремительно сгущались сумерки. Пора начинать.
Мастер занял место в центре каменной плиты, посреди символа, который так старательно, долгое время выводил. Лицо его было обращено к полю, за спиной шумел водопад. Поблекшими листьями шелестели чахлые кусты. Стало тихо. Даже чудовище в поле успокоилось и перестало перепахивать собою землю. Запели свои трели неугомонные сверчки.
Иван принял позу лотоса, открыл на флаконе с зельем, приготовленным травницей пробку и сосредоточился. Закрыв глаза, он почувствовал то, что хотел, едва заметно улыбнулся, и выпил содержимое флакона. Пустой флакон отправился туда же куда и мел.
По пищеводу огнем разлился содержащийся в зелье спирт. Иван расслабился, опустив на колени, испачканные мелом руки.
Тело мастера прошибла судорога, он покрылся испариной и побледнел. Руки схватились за горло. Он упал набок и бессильно скреб скрючившимися пальцами горло, шею и грудь. От удушья он не мог вдохнуть ни грамма воздуха. Испуганные глаза полезли из орбит. Бьющееся в судорогах тело вдруг выпрямилось, мелко затряслось, и расслабилось тут же. Мастер уткнулся лицом в холодный камень и затих.
из-за кустов осторожно ступая, к каменной площадке, где лежал мертвый Иван, вышла тонкая фигура в накидке. Она откинула глубокий капюшон и воровато оглянулась, нет ли кого поблизости, посмотрела со страхом в тихое поле, и сбросила с плеч широкую накидку, в которой путалась.
Мастер, лежал неподвижно. По виду он был мертв. Грудная клетка замерла и больше не вздымалась. Из — под лица мужчины на камень выступила пена.
Травница подошла к Ивану, и сильно пнула носком туфельки в ребра. Тело покачнулось и замерло. Удовлетворенная результатом, она присела на корточки и попыталась толкнуть, тело в сторону поля. Но мастер для нее был очень тяжел. Ближе и удобнее было скатить тело в водопад, но обязательно нужно было в поле, чтобы никаких следов. Она напряглась и толкнула его вновь.
