Внимание Стерха привлекло нечто непонятное, торчащее из кустов с красными ягодами. Когда он присмотрелся, то это оказалась, обтянутая платьицем, ладная, женская попка. Он притормозил лошадь. Телега остановилась. Охотник встал в полный рост, и огляделся вокруг.
Вокруг никого, лишь ладненькая мишень, маячащая в кустах. Он просмотрел все в спектре иного взгляда, снова ничего. Так, мелкое зверье.
Может и до корчмы обломится женской ласки. Нет, он конечно не зверь, насильничать не стал бы. Но бабы сами из сарафанов выпрыгивают, лишь завидят мастерское клеймо. А он каждый раз не гнушался пользоваться этим. Ну как тут право можно отказать?
Мастер спрыгнул с телеги и бесшумно направился к кустам, где девушка, собирала в лукошко спелые ягоды. Хотел было напугать, но передумал. Подойдя поближе, он стал оценивать габариты данного экземпляра.
Узенькие плечики, точеная талия, выразительные бедра, русая коса, из — под венка змеится по спине и заканчивается у сочных ягодиц, проступающих сквозь облегающее, тонкое платье. Все точь — в — точь как он любит. Теперь дело за малым. Хотя малый был уже в деле.
— Девушка, а девушка, — вкрадчиво начал он. — Вам тут одной не страшно?
— Нет, господин, — ответила она и обернулась.
Зажатая меж ее острых зубов ягода лопнула, по синим губам стекла алая, словно кровь капля сока. На мастера воззрились изумрудного цвета глаза с вертикальным зрачком.
— Черти бы тебя побрали, зараза! — воскликнул Стерх, выхватив заговоренный нож. — Как же я тебя не распознал?
Девушка оказалась мавкой, верней, одной из ее ипостасей, злобышкой. Красивой, но частокол мелких, острых зубок, и трупная синева губ, портили все впечатление, невольно вызывая бегущий по спине холодок. Эти заразы ненавидели бабников, чувствуя их за километр, и буквально открывали на них охоту. Отбиться умелому человеку от них не трудно, если у него хорошая реакция и заговоренный нож.
Она взмахнула в направлении его горла тонкой ручкой, с острыми, точно лезвия коготками. Но охотник отшатнулся, почувствовав у кадыка, только легкий ветерок, и сделал выпад, направляя острый клинок, ей в грудь.
Острие всего — навсего скользнуло по ткани ее платья. Она вовремя отскочила, и, заливаясь смехом, скрылась в кустах.
— Мать же твою, водную стихию, — ругался мастер отступая к телеге, при этом, не забывая крутить головой. — Вот так опростоволосился. И лошадь не отреагировала. Что за бля?
Лошадь, наконец, отреагировала, но не на злобышку, а на вскочивший, на телегу, обтянутый лохмотьями скелет.
— Плять! Да что же такое! У чуйки что, сегодня выходной? — ошарашенно воскликнул Мастер.
Лошадь испуганно заржала, и рванула телегу вперед по дороге, унося с собой все оружие, и приспособы. Костомах, скатившись с телеги, упал на четвереньки, вонзив свои клинки в грунт, чем и воспользовался мастер.
С разбега, железный носок, его ботинка со свистом метнулся к скелету, и отправил череп в стремительный полет. Затем Стерх подпрыгнул и приземлился обеими ногами на спину костомахи.
Из — под ног, брызнули раздавленные кости, скелет развалился и затих. Застигнутый врасплох, мастер завертел, головой ожидая новых нападений.
— Что же, весьма неплохо, — прозвучало у него в голове. — Ты достоин своей репутации Стерх!
— Где ты? — вскричал он. — Покажись! Или ты просто напустишь, своих марионеток, на безоружного?
— Нет, ну зачем же? — На дорогу из-за дуба вышагнула высокая фигура, в сером балахоне. — Не хочу уподобляться тебе, и поступлю честно. Три маленьких испытания, и ты свободен. Кстати первое ты, уже прошел. — Указала рука, скрытая балахоном, на кости.
— Это я не честен? — озлился мастер. — В чем?
— Ну — ну, давай не будем. Ты ведь сам знаешь, что повесил не оборотня. Да еще и денег заработал, на убийстве несчастного, ни в чем неповинного юродивого. И ведь тебе это не впервой? Да, мастер?
Стерх заскрипел зубами от злости. Он сжал в руке свой большой заговоренный нож и был готов ринуться на кукловода, но подсознательно понимал, что этого ему сделать не дадут.
— Ты мне на совесть не капай, — сквозь зубы процедил мастер. — Чай сам не ангел. Что за испытания?
— Ничего такого, что не преодолел бы мастер твоего уровня. Ты готов?
— И ты меня отпустишь? Слово даешь?
— Ох уж это ваше священное слово. Так и быть, даю тебе свое слово, что отпущу живым, если одолеешь, еще два испытания. Готов?
— Давай, — обреченно ответил Стерх.
Он стал в стойку, и приготовился громить костомах, которых кукловод будет на него напускать. Нож против них не оружие вообще, но они хрупкие, и разрушать их не проблема, главное вовремя увернуться от клинков.
Кукловод отвел в сторону руку, словно делая кому-то приглашающий жест.
— Сейчас Мастер, для отчистки твоей, совести, если она конечно у тебя есть, я предоставляю, возможность честно отработать нечестно взятые тобой деньги.
Затрещали кусты, и против ожидания Стерха, на дорогу вырвался огромный матерый волк. Это был оборотень в полной своей форме. Страшный, серый зверь. Машина для убийств.
Пасть зверя оскалилась, из нее полился утробный злобный рык. Глаза горели ненавистью, под серой шкурой, перекатывались бугры переразвитых мышц. Волк впился в дорогу когтями, он был готов к рывку.
— Твою ж волчью мамашу! — выругался мастер, крепко сжимая дрогнувшей рукой нож.
Оборотень ринулся на Стерха, но тот стоял. И стоял до тех пор, пока зверь приблизился вплотную. Затем он резко сдвинулся в сторону, и острие ножа, вспороло борозду на боку зверя. Монстра завертело, мастер ушел в кувырок, и вскочил, уже лицом к раненому оборотню.
Не чувствуя боли оборотень разогнался и взмыл в воздух, целя огромной пастью, в горло охотника.
Тут мастер сделал то, что не рекомендовали наставники, но множество, раз встречалось в книгах. Он упал на колени и изогнулся назад, выставив над собою нож.
Врали книги, правы были учителя, а может наклон острия был не тот. Клинок не вспорол брюхо волка, а лишь скользнул по его крепкой шкуре, и Стерх завалился на спину.
Оборотень, сбитый с траектории, ударом в живот приземлился рядом с мастером. Махнул перед лицом упавшего на спину мужчины серый хвост. Зверь быстро разворачивал корпус. Мастер перекатился на живот. Теперь все зависело от того, кто первым закончит свое движение.
Встретились они одновременно. Морда волка, и метущийся в нее клинок.
Зверь гортанно вскричал, именно не взвыл, а вскричал. Клинок вырвался из глазницы и следом с силой вонзился под челюсть, пронзив ее, а также глотку, и мозг. Зверь рванулся, вперед, после повалился набок и, хрипя, стал сучить лапами. Стерх с трудом выдернул клинок, и чтобы уж наверняка, вонзил его оборотню в широкую грудь.
