— Да ну, — удивился Иван. — Точно наши? Мы ведь не дружина, жулье всякое ловить.
— Я тоже так думал, пока сам облаву не увидел. Ваши. Все в мастерских мундирах и с клеймами на руках. Извини, конечно, но отморозки полные. Лица каменные, глаза пустые. Аж мороз по коже.
— Чудно, однако, — почесал Иван мокрую голову от таких новостей. — А как там Марья, не знаешь?
— А я все ждал, когда спросишь, — опять хохотнул кузнец. — Три дня назад Пашутку вот от соплей лечила. А сегодня с утра вроде как с лекарским обозом уезжать собирается. Может уже и уехала.
— Куда уезжать? — удивился мастер, но кузнец его не расслышал. — Говорю, куда она уезжает?
— Да, поди, тебя искать. Ох Ванька, че ты с бабой сделал. Сама не своя, печальная вся. Ходит мрачнее тучи. Все по тебе сохнет.
— Да ну, скажешь тоже. Наверное, забыла уже обо мне, — глупо улыбаясь ответил Иван.
— Как же. По тебе тут пол заречья сохнет, а другая половина ненавидит, — подстегивал кузнец. — Слушай, теска… — Помехи окончательно испортили радиосвязь.
— Что? — кричал Иван, — Что? Повтори, я не разберу никак. Иван.
За усилившимся треском и нарастающим писком уже не возможно было что-то разобрать. Мастер, прищурив глаз, посмотрел в небо, на выкатывающееся из-за соседней крыши солнце.
Опять магнитная буря, что ли?
Зачастили они в последнее время. Две недели как северное сияние было в последний раз. А ведь до нового севера далеко. Не к добру, ох не к добру оно. Бушует солнышко.
Он вытащил из станции на всякий случай батарею, отсоединил все полагающиеся на такой случай контакты, и сложил рацию в защитный чехол. Хотя от сильной вспышки, и он не спасет. И накроется радиосвязь снова на долгие месяцы, пока технократы не создадут новые детали для ретрансляторов. Да к тому же придется раскошелиться на починку рации, что в последние годы из-за вспышек, ломалась с завидной частотой.
Забросив станцию обратно в багажник, Иван сел на крылечко и в гудящей голове заметались мысли, что только усилили чувство тревоги.
Куда же ее понесло, а? Время ведь неспокойное. Сидела бы дома. Черт побери, что там за обоз еще? Неужели дела совсем плохи, и даже для Обительских лекарей объявили общий сбор? Хотя обоз всегда с отличной охраной. Нужно поскорей разделаться с работой, и дуть в Обитель. А если мы разминемся? Марья, где же я тебя потом найду?
Мастер и сам опешил от последней мысли. Все время в пути от раздумий о ней, Ивана постоянно отвлекала череда событий. Но вот сейчас, наконец, оформилась плававшая на краю сознания мысль. А ведь он давно все решил.
Доставить Юрку на аттестацию, а самому, что есть духу пуститься в обратный путь. К ней.
В ученике он был уверен. Слишком долго он таскал парня с собой и научил всему, что знал сам. Он не мог провалиться, да и участие в Большой Зачистке тоже пойдет в зачет. В том, что Юра станет мастером, сомнений не возникало.
Скрипнула рассохшаяся дверь избушки. На крыльцо ступил Болдырь. Он присел рядом и по-собачьи скульнув, зазевал во весь клыкастый рот. Гром, завидев его, тут же выскочил из коляски, протрусил через маленький дворик, и уселся меж ним и Иваном. Болдырь потянулся его погладить, но угольно черный пес клацнул зубами, и, придвинувшись поближе к Ивану, утробно зарычал.
— Тихо гром, — погладил Иван пса. — Ты чего?
— Да ревнует он. Да песья морда? — улыбаясь, оголил клыки Болдырь, на что Гром заворчал и уткнулся мордой Ивану в бок. — Ты чего мастер задумчивый такой? — пророкотал он, почесав совсем недавно зарубцевавшийся шрам, на покрытой короткой шерстью морде.
— Да вот новости перевариваю. Знакомый поведал, что мастера ротами теперь разъезжают. — Лукавил Иван.
— Ты в каких лесах бродил? — удивился кинокефал. — Как эта петрушка с бешенными началась, так они пришли в столицу, вытребовали здание под управу и расквартировались в казармах. Теперь у них там основной гарнизон. Вместе с дружиной казармы делят. Да и не дружина они теперь, а придаток к мастерским бойцам.
— Действительно. Засиделся я в лесах, да степях. Многое я упустил, а вот теперь многого не понимаю.
— А что тут понимать? В этих местах столько нечисти развелось, да этих бешеных, что князь Никита, с распростертыми руками принял мастеров. Горожане их парадом встречали, с подарками и цветами. А один из них теперь советником при Солеварском князе. Так-то.
— Ты мне скажи одно, — задумчиво спросил Иван. — Они Обительские, или Орденские?
— А ты сам то? Клейма у вас одинаковыми так и остались. Мундиры только разные. Но не ты, не подмастерье твой, их не носите. Да и значка при тебе я не видел.
— Я выпускник Обители, — с некой ноткой гордости произнес Иван. — А мундир мой тварь одна пять лет назад сожрала. Правда подавилась значком да издохла дуреха.
— Я так понимаю в страшных муках? — хохотнул псеглавец. — Нет, Иван. Те, что сейчас стали в городах не ваши. Орденские. Простому люду пофиг, чьи вы там выпускники. Главное, что мастера, а значит, нечисть изловите и прикончите по любому. Да и я в ваших терках не знаток. Обитель. Орден. По мне так все едино. Одно дело делаете.
— Да нет у нас с ними терок, — пожал плечами мастер. — Они, в основном у себя в княжестве по лесам бродят, да по тем регионам, где не ходим мы. Редко, когда пересекаемся. Но сейчас они как — бы в наших угодьях.
— Каких ваших? — иронично протянул Болдырь. — Не смеши мастер. Из Обительских, только ты один, тут и околачиваешься. Все ваши давно в Обители. Не обижайся, но как псы побитые, поджав хвосты от кукловодов попрятались. А людей на кого оставили? Нечисть кто уничтожать будет? Пускай жрут честной народ, главное свои жопы спрятать за Обительской стеной? Я считаю, что правильно они перехватили инициативу. И можешь мне в морду дать, но большинство твоих братьев, ко всему еще, и редкостные мудаки.
Как не обидно было признать, кинокефал прав. Тут просто наводнение из всякой нечисти, а все его братья будто ошпаренные помчались домой.
Болдырь поднялся и, не смотря на зарычавшего пса, протянул руку задумавшемуся Ивану.
— Ладно, Мастер, бывай что ли. Пора мне. Буйны головушки, ждут.
— Бывай брат, — встал Иван и пожал псеглавцу руку. — Если понадоблюсь, мой позывной знаешь. Где бы ни был, всегда на выручку приду.
— Да что ты как маленький. Забудь, — отмахнулся кинокефал. — Не должен ты мне. Успеха тебе брат!
— Не забуду. И тебе крупной добычи, брат!
Псеглавец поправил седло и вскочил на коня. Махнув на прощание рукой, он неспешно поехал в сторону въездных ворот. Иван сидел, смотрел, как Болдыр ругается с охраной, которая не хотела открывать ворота, и задумался, про Орденских мастеров. Откуда их столько? Неужели Мирное княжество создало резерв на случай нового инцидента, подобного «Большой Зачистке»?
