— Нет, — приблизившись к ее уху, ответил он и вдохнул такой знакомый запах. — Только для меня.
— Это будет… Будет два серебра, — вздрогнув буквально выдохнула она. — За обслуживание обсудим отдельно. После. — С придыханием ответила девушка и легонько отстранила Юру.
Получив заказ, она пулей вылетела на улицу. Дверь закрылась, и Юра проследил в окошко, как Аглая в ненавязчивом сопровождении плечистого парня удалялась в наступающие сумерки.
— А это что было? — ухмыльнулся Иван.
— Доставай зелье Ваня, — обреченно ответил Юра. — Готовимся!
Иван, кряхтя, приподнялся на локоть и непонимающе уставился на протеже.
— Она не человек. Она как Осинка: лесавка. На плече запирающее клеймо. Нас собираются скорей всего, либо одурманить, либо усыпить. На меня ее чары не подействуют, — сказал он, достав из-за ворота талисман Дедуха. — Теперь осталось узнать по своей ли она воле с этими бандитами, или кто они там, или нет?
— И что это нам даст? — хмуро спросил со стоном опустивший с кровати ноги Иван. — Ну — ка, специалист по лесавкам, излагай.
— Если она невольница, и захватили ее недавно. То она полна сил, и зла на поработителей. Тогда плюсик нам, — ответил парень.
— А если нет?
— Тогда этот плюсик, станет нам крестиком.
* * *
Покорно шагающую лесавку провели к главарю. Мужчина в маске все также восседал в своем кресле и оселком правил лезвие боевого ножа. Староста снова был рядом и с кислой физиономией смотрел на девушку.
— Ну? — обратился адепт к девушке, направив на нее лезвие клинка, словно примерялся, как поудобнее метнуть его ей в грудь.
— Я все сделала, — покорно отвечала она. — Все как вы приказали. Они поддались. Точно поддались.
— Слав, — перевел он взгляд на мужчину сопровождавшего лесавку.
— Повелись, как пить дать, — отвечал тот. — Молодой так вообще ее прямо там чуть не трахнул. Аж из кожи вон полез, как ее увидел.
— Славно — славно. Значит, не распознали. — Покачал главарь ножом. — Учти. Выдашь себя, или еще, какой фокус выкинешь, — зловещим тоном обратился он к испуганной девушке. — Я буду убивать твоих сестер прямо при тебе. Они будут умирать медленно и мучительно. А тебе я отрежу веки, чтобы не смогла закрыть глаз и видела, как они подыхают. А потом мои ребята пустят тебя по кругу, и не один раз. И так пока не сдохнешь. Ты хорошо меня поняла?
— Да господин, — быстро закивала она головой. — Я все сделаю. Все. Только не трогайте сестер, пожалуйста.
— Ступай. И смотри мне!
Девушку увели. Староста ушел следом. Мужчина в маске, покрутил нож в руке и метнул его в висящую на противоположной стене, оленью голову. Нож вошел в чучело рядом с несколькими такими же по самую рукоять.
— Иван — Иван. Как ты был дураком, так им и остался. Туда тебе и дорога, бездарь! — сказал он и стал затачивать оселком следующий нож.
* * *
На стол ставились тарелки, с ароматным мясом, хорошенько сдобренным пряными травами, миски с тушеными овощами, испускающими ароматный парок, от которого рот наполнялся слюной, и гулко урчало в утробе. Рядом лег мягкий на вид, пышный хлеб с зажаренной корочкой. К нему тут же пристроились две пыльные бутылки белого вина.
Иван с трудом присевший за стол, не смотря на боль, от этих божественных запахов почувствовал дикий голод. Он вдыхал эти ароматы, и матерился про себя грязными словами, от того, что, скорее всего, эта аппетитная еда отравлена.
Юра, не сводя сального взора с красивой девушки, с похабной улыбкой все потирал ладони. И когда расставлявшая еду на стол девушка придвинулась к нему, то эти самые ладони легли на ее ягодицы.
Она взвизгнула, и белоснежно улыбаясь, убрала его руки со своего мягкого места.
— Ну не сейчас же, — лукаво подмигнула Аглая и склонилась к его уху. — Покушай, сил наберись. — Обжигал ухо жаркий шепот. — На меня тебе их много понадобится. Ты не пожалеешь! — Легонько прикусила она его ухо.
Чуть не плачущий от внезапно разгулявшегося голода мастер, прикрыл глаза, подпер лицо рукой и сделал вид что дремлет. Лишь бы не видеть свежую горячую еду. Но запах, подлый, ароматный запах никуда не девался. И внутренности стало вязать узлом.
— Мужик, — обратился Юра к все это время стоящему у двери провожатому девушки. — А ты так и будешь там все время торчать? Может, мы стесняемся кушать, когда на нас смотрят? Или хотим уединения? — Призывно посмотрел он Аглае в зеленые глаза.
— Можешь идти Слав, — махнула девушка провожатому. — Я составлю компанию господам.
— А, ну так бы и сказали сразу, — хмыкнул он, и, убравшись, захлопнул за собою дверь.
— Задерни, пожалуйста, занавески на окошке, — с улыбкой попросил девушку Юра. — А то знаем мы этих подглядунов, — нарочито громко добавил он по направлению к двери.
Девушка прошла к окошкам и плотно задвинула занавески. На обратном пути к столу ее встретил подмастерье, отодвинувший предназначающийся для нее стул. Но когда она подошла к столу, то даже понять не успела, как оказалась припертой к стене, с зажатым ртом и ножом у живота.
— Не дергайся, — тихо предупредил Юра испуганно смотрящую, на него лесавку. — Нож заговоренный. Не смотри так, не трать силы. Я знаю, кто ты, и на нас твои чары не действуют. Ты лесавка. На плече у тебя запирающее клеймо, — Испуг в ее глазах сменился удивлением. — Ты с ними заодно? Только не лги, я почувствую. Солжешь, прирежу сразу же. Нам терять нечего. — Она покачала головой. Расслабилась, а на глаза накатили слезы. — Сейчас я открою тебе рот. Но предупреждаю: «помогите» договорить ты не успеешь. Поэтому тихо!
— Простите, — тихо сказала она, а по щекам побежали мокрые дорожки. — Меня заставили. Я пленница. У них мои сестры. Они их убьют. — всхлипнула лесавка.
— Садись за стол. Поговорим. Только тихо, — приказал подмастерье, и нож сменился на пистолет. — Гром, — обратился он к стоящему в боевой стойке псу. — Охраняй дверь.
Пес переместился к двери, и там снова встал в стойку.
— Огневик, — удивленно прошептала лесавка, присаживаясь, словно, наконец, рассмотрела сущность пса. — Кто вы, люди?
— Мы Мастера, — отозвался Иван. — Слышала про таких?
— Вы охотники на таких как я, — с испугом переводила она взгляд с одного мужчины на другого и совсем раскисла, залившись слезами.
— Не реви дуреха! — строго сказал мастер. — Лично я, как и мой напарник, твоему роду не враги. Он вообще по одной из ваших сохнет. — Подмигнул он Юре.
— Сохнет? — не поняла она. — Как это?
— Ну, любит. Считает своей женщиной, а она своим мужчиной. Так понятно?
— Да, — недоверчиво посмотрела она на сосредоточенного парня. — Но как? Я не верю. Мы выбираем только одного за все существование. Ты человек. Вы живете мало. Тогда и она будет жить мало, — удивлялась она.
