Он пригнулся и перекатился еще правей. Будто разозленные пчелы над головой зажужжал рой медных пуль. В дыму это почему-то слышалось именно так.
Мастер расстрелял обойму в дым, на звук выстрелов, перекатился еще правее и сменил магазин.
Подул встречный ветер, разметав клочья дыма. Теперь гарь стала отступать в противоположном направлении. Иван вдруг осознал, что за эти секунды преодолел всю улицу и сейчас оказался ровно во фланге укрытия врага. Мало того он заметил наемников первым.
Несколько гильз, исчезли в клочьях дыма. Один из наемников повис на укрытии раскрашивая алым серые мешки. Последний из пятерки, раненный, схватил лежащий рядом автомат.
Дважды вздрогнул пистолет.
На мешках прибавилось крови. Жужжащая пуля пронеслась у самого виска. Иван прыгнул под прикрытие мешков с песком, быстро перегнулся и выхватил из расслабившейся руки мертвого наемника автомат.
В серую мешковину ввинтилось еще несколько пуль. Он высунул автомат над головой и дал очередь вслепую. Раздался женский крик. Кто-то протопал по улице. Послышался звон разбитого стекла.
Из отступающих клубов дыма выскочило черное пятно. От него тут же полетел сноп искр, промчался над укрытием Ивана, и полыхнул где-то позади.
Гром в два прыжка оказался рядом с мастером, и, укрывшись за мешками, гавкнул в направлении окон дома, к которому приладили укрытие.
* * *
— Юра идем же, — просила Полынь заливающегося кашлем парня.
— Ваня, что же ты…
Подмастерье, наконец, поддался уговорам, понимая, что наставник пошел на смерть, ради их спасения. Позади в непроглядной копоти раздавались выстрелы, и крики.
Он еще жив. Он сопротивляется. Он борется ради того, чтобы я смог уйти. Но как я буду смотреть в глаза его братьям? Что я им скажу? Что я, трус, сбежал, оставив учителя, друга, и отца прикрывать мою шкуру? Главное, как с этим буду жить я сам? Как?
Полынь вела его за руку, в одном ведомом ей направлении. Сзади напирала Крапивка, тактично подталкивая Юру в спину. Пес, крутившийся под ногами, уже некоторое время назад исчез.
«Гром, дружище. Неужели и ты посчитал лучшим погибнуть в бою рядом с Иваном? А меня тут как теленка волокут».
— Нет, — остановившись, громко прорычал парень.
От Юры плеснуло силой. От внезапного порыва ветра, дым рванулся во все стороны. Парень вдохнул полной грудью очистившийся воздух и посмотрел на сопровождающих его лесавок.
Они отшатнулись и раболепно склонили головы пред ним. На перепачканном жирной сажей лице, Юры источая не человеческую силу, блеснул решительный взгляд. Ветер сменился, и дым рванулся в противоположном направлении. Тучи в темном небе ускорили свой бег.
— Уходите, — твердо сказал подмастерье. — Я возвращаюсь.
— Мы с тобой, — не поднимая глаз, ответили девушки в один голос.
— Я не знаю, чем это кончится. Спасайтесь. Найдите кого — нибудь из властей и расскажите про то, что здесь произошло с вами и другими пленными.
— Нет, — блеснул полынный гордый взгляд. — Мы идем с тобой!
— Вы погибните.
— Там наши сестры. Ты и Иван, обещали, что мы их не бросим. Идем!
* * *
Окно было выбито с рамой. В доме царила полнейшая темнота, но ее выдал блик, отразившийся на стволе винтовки. Ствол выдвинулся из темного проема, и словно пес, стал рыскать из стороны в сторону, в поисках добычи. Она пыталась не дышать. Не отыскав цели, девушка занервничала и крепче сжала винтовку, готовая выстрелить в любой движущийся объект.
Мир перевернулся с ног на голову, удар о землю выбил дух. В глазах потемнело. Шипя от боли, девушка попыталась приподняться, но что-то придавило грудь, а в шею, уперлось острое лезвие.
— Не двигайся, — приказал Иван. — Быстро отвечай, сколько вас еще осталось?
— Иди нахер, — грубо процедила девушка.
Ее рука быстро метнулась к висящему на поясе ножу. Сверкнуло лезвие, но в тот же миг на руке сомкнулся горячий, влажный и колючий капкан.
Гром, рыча крепко прихватил ее руку. Острые зубы врезались в нежную кожу. Ему достаточно было небольшого усилия, чтобы перекусить тонкую девичью руку пополам.
— Ответ не верный, — покачал головой мастер. — Повторяю вопрос: сколько вас?
— На тебя хватит ублюдок, — зло процедила она, и попыталась плюнуть.
Пес сжал челюсти сильней, и она по-девчачьи завизжала.
— Сейчас он отгрызет тебе одну руку, — потрепав пса по холке, холодно произнес Иван. — Потом вторую. А потом возьмется за ноги. Ты хочешь остаться калекой?
— Давай мерзавец, — решительно сквозь слезы всхлипнула она. — Я ничего не скажу.
— В героиню решила поиграть? — хмыкнул мастер. — Ну и дура. Ради кого ты тут собой жертвовать собралась? Ради этих выродков, насильников и убийц?
— Мы праведные воины, — возразила она сквозь слезы. — Ты пособник нечисти. Не смей. Не смей так говорить.
Иван кожей почувствовал, как в девушке зарождалась сила, что сейчас должна была выплеснуться.
— Гром, — скомандовал он.
Пес не стал прикусывать сильней. Его пасть просто мгновенно стала накаляться, из ноздрей пыхнул дым. Девушка снова закричала и рванулась всем телом, чувствуя, как обжигает дыханием собачья пасть.
— Хватит, — попросил он пса. — Не будем обижать юродивую, — и тут же обратился к ней: — Попробуешь колдовать, он почувствует, и откусит тебе не руку, а голову. Поняла?
Девушка промолчала. Иван тем временем сдернул труп с мешков, которые тут же глухими толчками приняли в себя несколько пуль. Снял с него ремень и стал ладить петлю.
Дым унесло совсем, и мастер заметил движущийся в его сторону вихрь. Вот бешено вращающийся ветер подхватил и втянул в себя тлеющие головешки, что взрывом разметало по всей улице. Вот вздрогнула, поднялась в воздух и упала в стороне телега, за которой они укрывались. Снова усилилась стрельба. Оставляя трассера, пули исчезали в вихре, но он, не останавливаясь, стремительно надвигался на них.
Пока мастер спокойно, словно ничего не происходило, возился с грубым ремнем, девушка удивленно выпучила глаза, глядя на приближающийся смерч. Она даже забыла, что ее рука была зажата слюнявым капканом, настолько завораживающим был этот вихрь.
— Не может быть, — потрясенно прошептала она.
— Я же сказал уходить, — спокойно сказал Иван вышедшим из развеявшегося вихря подмастерью и лесавкам. — Что же ты вечно меня не слушаешься?
— Прости наставник, — виновато произнес покачнувшийся парень и присел, под прикрытие взлохмаченного пулями деревянного угла. — Я бы себя не простил. Это хуже той петли, из которой ты меня вытащил.
Лесавки сразу же прислонились к нему и стали слабо светиться. Юра почувствовал прилив сил и дрожащей рукой размазал смешавшийся с сажей пот, выступивший на лице.
