Его наставник, старый ментор, не особо углублялся в тему, почему сутки ничего не происходит, и когда юный послушник, Ваня Безродный, спросил об этом, то старый, искалеченный охотник, доступно пояснил:
«Никто не знает, почему так. Я думаю, земля дает время телу окончательно лишиться всего человеческого. Может, чтобы окончательно умер мозг. Чтобы выгорело все, что было в памяти. Все знания, привязанности, мысли и чувства. А может, чтобы оболочка окончательно потеряла связь с душой. Когда увидишь перерожденца, то сам все поймешь».
После того он не единожды лицом к лицу сталкивался с этими опасными тварями. И все что он понял, так это то, что это совершенно иные существа, в которых нет ничего человеческого. Все человеческое им чуждо. Лишь сила, необузданная агрессия, вечный голод и жажда убийств.
Много раз он слышал о разумных тварях. Но за все годы охоты не встретил не одного. Когда он был совсем молодым охотником, даже несколько раз собирался отправиться на болота, где якобы жили таковые, подальше от людей, но здравый смысл всегда побеждал. Можно было запросто сгинуть на болотах. Единственное что там гарантировано можно было найти, так это, смерть.
Встреча с Жанной, поколебала его твердую уверенность в бессмысленности слухов о существовании разумных перерожденных.
Его мысли прервала ослепительная вспышка и оглушающий раскат грома. Налетевший порыв ветра чуть не сбил мастера с ног. По поселку прокатилась волна силы.
Встревоженные ведьмы подскочили, стали испуганно озираться. Ветер набирал силу. Сгустившиеся тучи ускорили свой бег. По ним разбежалась и исчезла ветвистая молния. В лицо тугими струями ударил дождь.
— Мастер, — крикнула Настя, та самая, что убила старосту. — Что-то происходит. Что-то не хорошее.
— Укройтесь в доме, — перекрикивал шум проливного дождя Иван.
Псу приглашения не потребовалось, он первым спрятался от потока, льющего с небес. Следом в дом убежали и женщины. Ощущение силы нарастало, а с тем и разбушевавшийся ливень превращался в настоящий шторм.
Ветер хлестал в лицо, не давая даже вдохнуть. Ливень заливал глаза. Иван, прикрываясь рукой, проталкивал себя навстречу злому ветру. Несколько раз его даже сбивало с ног. Ругаясь, хватаясь за встречные заборы и столбы, он все же добрел до того места откуда во все стороны плескала необузданная сила.
Средоточием ее были пять недвижимо стоящих фигур. Именно они выплескивали этот энергетический поток.
Барак уже погас, ветер начал трепать и срывать обугленную крышу. Вода по щиколотку затопила весь двор. Но ураган все набирал обороты и, похоже, останавливаться не собирался.
— Иван, — на грани слышимости позвали мастера.
Он стер льющийся по лицу поток воды. Но не увидел того, кто его звал.
— Где ты, — отозвался он, хотя знал, что нельзя откликаться, когда не видишь кто тебя зовет.
— Я здесь, — ответил у уха знакомый голос. — Это я, Осинка. Юра слишком сильный, я не смогла его сдержать. Он черпает исток. Это нужно прекратить, он перешел грань.
— Вот блин, — обреченно бросил мастер. — Ну что мне с ним делать? Вечно куда — нибудь да влипнет.
— Разорви круг, — просил тающий голос.
Цепляясь за все подряд, падая в воду и матерясь, Иван добрался до крепко сцепившихся руками фигур. Он попытался расцепить их руки. Как только притронулся то почувствовал, какая силища течет сквозь их круг.
Мастера отбросило. Он шлепнулся в воду и, барахтаясь, будто черепаха с трудом снова встал. Глубоко вдохнув несколько раз, зажмурившись, зная, что сейчас его снова долбанет энергией, он плечом вперед понесся на Юру.
Долбануло. На этот раз отбросило еще дальше. Парень все же покачнулся и разомкнул круг. Женщины без чувств попадали в воду. Но не Юра.
Он медленно обернулся и посмотрел на лежащего в потоке воды оглушенного наставника.
Иван испугался. Сейчас на него смотрел не его протеже. Его глазами, на Ивана свысока, смотрело нечто иное. Сильное, от того страшное и опасное. То пред чем инстинктивно хотелось преклониться и роптать. Редко такое случалось, но мастера под этим взглядом словно парализовало.
Иное ничего не сказало. Оно благосклонно улыбнулось, кивнуло, и покинуло парня. Взгляд его погас, Юра покачнулся, обхватил голову и упал на колени.
Мастера расклинило, он на коленках прошлепал к парню и подхватил.
— Ваня, — удивился он, когда в глазах прояснилось. — Что, происходит?
— У меня аналогичный вопрос, — оправившись от шока, ответил мастер. — Какого хрена? Вы сдурели тут совсем? Всемирный потоп устроить решили?
— Это мы? — удивился парень, осознав, что бушует буря. — Последнее, что помню, я просил дождя. — Он, взглянул на женщин, лежащих в потоках воды. — Они живы?
Женщины были живы. Первыми пришли в себя лесавки. От избытка энергии они светились будто лампочки. А вот очнувшиеся следом ведьмы, долго приходили в себя, а после попятились от парня, словно от огня.
Полынь помогла подняться мужчинам, а Крапивка бросилась к бараку и стала сбивать замки.
Одна из ведьм была крайне испугана и спряталась за спину второй, которая по виду была, не столько испугана, сколько потрясена.
— Что… Что это было? — ошеломленно глядя на парня спросила она. — Мы просто хотели тебя подзарядить за счет окружающей энергии. А вместо этого…
С пальцев ведьмы сорвались электрические разряды и едва не достали мужчин. Но ведьма сама этого испугалась и поспешила спрятать руку под плащ.
— Я заряжена, — округлив глаза бормотала она, — и перезаряжена через край. Я раньше вообще этого не умела! — воскликнула она. — Что ты сделал?
— Я не пойму, ты рада или огорчена? — весело хмыкнул Юра, жмурясь от бьющего в лицо дождя.
— Я не знаю, — растерянно ответила она.
18. Что за ерунда?
Зелье закончило свое действие, и Ивана накрыл отходняк. Теперь он почувствовал, как хорошо к спине приложилась та головешка. Там прибавился нехилый ушиб. Кряхтящий от боли мастер удивлялся, как только позвоночник не перебило. Но сейчас ему снова становилось хорошо.
Он словно король восседал в мягком диване, а по обе стороны к нему прильнули и лечили Полынь и Крапивка. Иван и вовсе прибалдел бы, да вот неумолкающий гам в доме, куда набилась толпа народа, начинал давить, на без того больную голову.
Юра решил повременить с освобождением стихийных. А их было побольше, чем людей. Получив свободу, эти бестии могли наломать дров. А так, они почти наравне выясняли отношения с людьми.
Были среди них не только лесавки, но и лешачки и слабые лешие, водяные, русалки и злобно зыркающие на всех мавки. Русалки и мавки вообще считались нежитью. Высшей степенью перерожденных, когда наоборот не тело, а дух переходил в иную степень, становясь новой сущностью. И были они куда опаснее полтергейстов, поскольку теперь получали силу напрямую от стихий.
