Невидимая лесавка была где-то рядом. Юра с трудом улавливал ее местонахождение среди бушующего энергетического урагана.
Они только подобрались к частоколу, а Юру снова чуть не накрыло. Поселок был переполнен болью, отчаяньем и злостью. Он был наводнен вытьянами. Бестелесные сущности, едва ощутимо прикасались, пытались обратить на себя внимание живого, что пришел в их царство смерти. Они что-то нашептывали, настойчиво скреблись в разум. У парня волосы стояли дыбом от этого сумасшедшего, переполненного и в то же время пустого поселка. Мороз пробирал, и стыла в жилах кровь.
Он окончательно перестал ощущать присутствие Полыни. Собственно, он ничьего присутствия почувствовать уже не мог, лишь ступил на пустынную центральную улицу. Его обступили со всех сторон. Ему кричали, к нему взывали, плакали и о чем-то умоляли. Он не мог ступить и шага дальше.
Оставалось, только игнорируя настойчивые тихие голоса осмотреться и убраться. Да и осматриваться было особо нечего.
Алтарь Богини Тары, о которой упоминала Полынь и которой с недавних пор стали поклоняться земледельцы, был разрушен, статуя разбитой валялась на земле. Везде, куда не глянь, лежали обглоданные человеческие костяки. Двери в домах были выбиты, окна разбиты. Кроме болтающихся в разбитых окнах занавесок, которые выдувало из пустых рам сквозняком, ни одного движения или звука. Ни птицы, не зверя. Мертвая пустота. Только эти сводящие с ума настойчивые голоса, что скребли по натянутым нервам.
— Полынь, — крикнул парень, не в силах больше терпеть этот ментальный гам. — Уходим!
Она догнала покачивающегося подмастерье и попыталась подставить ему плечо. Юра отмахнулся. Вот еще. После его истерики, ему может, и сопельки утирать начнут. Нет уж.
Иван был мрачен. Исходя из того, что рассказали Юра и Полынь ехать сквозь поселок было дуростью. Объезд оврагов бессмыслен. Оставалось спускаться к реке, и искать брод. Это тоже бессмысленная трата времени.
Тем более река могла оказаться куда опаснее поселка. После того что в этих землях произошло, все водоемы должны буквально кишеть рыбоголовами, русалками и прочей нечистью, что порождает стихия воды.
— Ну ладно, пусть мы зачистим некрофагов, — задумался вслух подмастерье. — А духи? из-за них там невозможно находиться. Ментальное давление просто с ума сведет. Тем более скоро сядет солнце, некрофаги получат свободу действий, и тогда придется попотеть.
— Там больше никого? — уточнил у лесавки Иван.
— Пара испуганных зверушек. Хорек с выводком, и кошка на одном из чердаков.
— С трупоедами надо поспешить, — бросил он взгляд на склоняющееся к закату солнце. — А вот с духами действительно проблема. Было бы из чего смастерить ментальные глушилки.
— Там ведь ведьма жила, — напомнила Вера. — Думаю у нее должно было быть все нужное для амулетов. Найдем ее дом и сделаем эти ваши глушилки.
— Пока зачистим трупоедов, пока найдем дом, сядет солнце, выйдет луна. Сейчас кажется новолуние. Неупокоенные духи по большей части обычные вытьяны, что бессильны физически, но в таких количествах они просто сведут с ума. К тому же в таком скоплении обязательно найдется пара — тройка сильных полтергейстов. Тогда ребятки нам каюк, — невесело подытожил Иван.
— Тогда убираем упырей, — стал просчитывать парень. — Откатываемся назад. Ночуем в поле. А завтра с утреца проскочим этот ад, — решил он, но тут же смотря на наставника невесело заулыбался. — А ночью, из лесу выйдут какие — нибудь твари пострашнее, или полуночницы с поля заглянут, или мавки, под прикрытием месяца пожалуют от реки, — продолжил он изображая занудный вид наставника.
— Прям мысли читаешь, — съязвил мастер.
Настя, которая молча слушала размышления охотников, также молча полезла в кузов и стала вскрывать один из прихваченных в Криничном ящиков. У нее не получалось, она пыхтела и ругалась, в рамках приличия конечно. После заскрежетали гвозди, и спустя пару мгновений она стояла перед ними с непонятной конструкцией в руках.
— Как знала, что пригодится, — деловито заявила она.
С трудом удерживая на весу, она демонстрировала мужчинам три скрепленных меж собой козлиных черепа.
— Точно, — плеснула руками Вера. — И не нужно никаких глушилок.
— Это еще что такое? — удивленно хмыкнул Юра.
— Скверна, — скривилась Полынь и отшагнула в сторону.
Мастер взял в руки непонятный артефакт. А это был именно артефакт. Сомнений не было. Об этом свидетельствовало то, что черепа были, не просто скреплены, а срощены.
Вся конструкция напоминала необычную треногу, или какую-то подставку. Каждый из трех черепов, почти ничем не отличался. Была лишь небольшая разница в кривизне сросшихся концами рог. Нёбом черепа были обращены внутрь конструкции, лишь слегка соприкасаясь друг с другом зубами. Но главное, в глазницы и ближе к носам, были врощены дуги ребер. Что, в общем, создавало кольца.
Иван покрутил штуковину и так, и сяк, и заметил, что артефакт, больше всего напоминал символ триединства.
— Поддерживаю, вопрос коллеги, — обратился он к девушкам. — Что это, а главное, как это нам поможет? И попроще если можно. Мы теряем драгоценное время.
— Попроще? — задумалась Настя, у которой была заготовлена целая лекция для ознакомления с артефактом.
— Это корона кукловода, — взяла инициативу Вера. — А еще проще разрядник, и собиратель энергии духов.
— Понятно, что ничего не понятно, — задумчиво пробормотал Иван. — Зачем кукловодам эта ерунда? Они ее что, на голове носят? Они ведь с костями работают, а не с духами.
— Если бы ты, Иван, не сжег все записи исследований старосты, то мог бы прочитать сам, — напомнила мастеру Настя.
— Эти исследования были добыты слишком дорогой ценой, — строго ответил он. — Такие знания не принесли бы ничего хорошего, а породили еще большее зло.
— Короче, народ, — перебил их Юра. — Солнце садится. Давайте вы просто заставите эту фиговину работать, а потом мы готовы слушать ваши лекции хоть до посинения.
— Значит так, — начал раздавать приказы Иван. — Курсантки, сейчас мы будем делать зажигалки. Главное знать какой породы эти трупоеды, зажигалки штука индивидуальная, для каждого вида. А после займемся этой вашей короной. Полынь, как падальщики выглядели?
После сбивчивого рассказа, который сопровождался постоянным поиском, еще неизвестных лесавке слов, мастер определил, что в поселке угнездились четыре твари, двух видов. Пара: самец и самка, серокожих, такой же одиночка и один мозголом.
— Самка хотя — бы не беременна? — уточнил он у лесавки.
— Вроде нет, — пожала та плечами.
— Они еще и размножаются? — искренне удивилась Вера.
— Представь себе, — съязвил подмастерье. — Кажется я обязан ввести курсантов в особенности половой жизни перерожденных — иных организмов. Или ты сам? — обратился он к наставнику.
