Но не всегда, все происходит, как того хотелось бы.
Первая бомба сработала на — отлично, нафаршировав выскочивших из засады страшил металлическим мусором и битым стеклом, а вторая сработала с отсрочкой в десяток секунд. Десять секунд, иногда это очень много. За это время бешеные успели выйти из зоны поражения, и взрыв зацепил лишь одного. Но и тот устоял на ногах, и, не замечая ранений, рванул со всеми штурмовать мотовоз.
Гром, выпрыгнув из мотовоза первым, будто маньяк — пироман принялся поливать огнем преградившую дорогу баррикаду. Полыхнувшее нестерпимое пламя выкурило шайку бешенных, и они с воплями рассыпались кто — куда.
В борт мотовоза впилось несколько хищных пуль. Иван разрядил в стрелявшего шестиствол. Полетели ошметки плоти, вырванные крупными зарядами картечи. Настя послала несколько одиночных выстрелов в сторону набегающего страшилы с испещренным язвами лицом. Он вскрикнул и улетел в придорожную канаву.
Вера отстреливалась скупыми очередями от бешенных засевших в кустах. Иван поддержал ее, поскольку из кустов огрызался автомат. Несколько зарядов картечи разметали в пух зеленую листву и в мелкую щепу молодые поросли лещины.
Автомат смолк.
Позади, слышались возня и стрельба из пистолета.
Мастер бросил быстрый взгляд и увидел, как полынь сошлась в рукопашную с двумя обезображенными психами. К ним присоединился третий, занося над ней тяжелый топор на длинной рукояти, но его успокоил Юра, уложив две пули в разъяренное лицо. Полынь тем временем крутнулась, наотмашь рассекая грудь первого, второму вонзила в грудь клинок, нанесла удар ногой в живот, а после окончательно уложила второго, воткнув клинок в глаз по самую рукоять.
От быстрой стрельбы у Юры заклинило пистолет. Он сунул его в кобуру и нанес огненный удар, набросившемуся на него страшиле в лицо. Лицо тут же почернело, вспыхнули слипшиеся волосы, с вынимающим душу воплем псих вслепую понесся в сторону озера. Юра не бросался огненными шарами, сейчас роль огненных снарядов выполняли его кулаки. Их увили огненные змеи, и он с силой посылал их в корпус следующего врага. Нанеся серию ударов крупному противнику, он подсек его ногу, заставив того опуститься на колено, а затем нанес сокрушающий удар сверху, сложенными в замок руками. Объятый пламенем труп покатился в сторону сошедшейся с новым противником лесавки.
Иван, опустошив шестиствол, бросил его в кузов мотовоза, расстрелял обойму из пистолета, и, жалея, что заранее не принял зелье, выхватил из ножен кукри.
У колдуний вышла заминка. Они умудрились опустошить магазины одновременно. Скрывшись за бортом Вера, дрожащими от избытка адреналина руками никак не могла вставить полный магазин. Настя, схватив автомат на манер дубины, едва не расколола приклад об голову набегающего, обезображенного язвами страшилы, и стала визжать и плеваться.
— Что случилось? — вставив, наконец, магазин и передернув затвор, встревожилась Вера. — Ты ранена?
— Нет, — отплевываясь и утирая кровь с лица ответила та. — Лучше бы я была ранена.
Она тоже зарядила свой автомат, и с остервенением, не жалея патронов, продолжила стрелять по кричащим нечто нечленораздельное безумцам.
Обагрившийся клинок сверкал со скоростью мельничных лопастей во время урагана. Иван рубил налево и направо. Тупая боль лишила его былой скорости и реакции, что чуть не стоило ему остро отточенных вил в подвздошье. Отбив вилы в сторону левой рукой, широким взмахом, сверху вниз наискосок, он перечеркнул, глотку противника, крутнул кукри в руке и, взяв клинок обратным хватом, с треском пробил грудную клетку зараженного в районе сердца. Не обращая внимания на расплескивающего на него кровь, врага, он вырвал из слабеющих рук вилы и тут же метнул их на манер копья в направлении девушек, что совершенно не следили за тылами.
Как метательный снаряд, вилы были так себе, но Иван придал им достаточное ускорение, чтобы они, просвистев мимо девушек, вошли в брюхо подкравшегося безумца, что широко замахнулся косой, дабы одним ударом перечеркнуть обе девичьи фигуры.
Вера взвизгнула, а Настя с полным злобы выражением лица, выпустила в хрипящего урода остаток магазина.
Иван, покачнувшись от усталости, быстрым взором окинул окружающее пространство.
Полынь, обратившись вихрем, иссекла своего врага клинками, и послала пинком в кусты.
Юра, схватив крупного мужика, сплошь покрытого язвами за запястье, резко крутнулся, так что мужика выкрутило, и он согнулся с выпрямленной рукой, а после, оттягивая руку на себя, с силой нанес удар ногой в его челюсть. Раздался противный хруст, голова безвольно мотнулась, и бугай мятым кулем рухнул на дорогу.
Все. Засада была ликвидирована. Почти ликвидирована. Гром возился с последним, истошно орущим зараженным, пытаясь перекусить ему шейные позвонки. Вот, наконец, смолк и он. Гром встал над трупом и стал вертеть головой в поисках нового противника.
Воцарилась давящая на уши тишина. Пылала подожженная Громом баррикада, ветер развивал наброшенное на пустую виселицу черное полотно. На ближайшее густо поросшее мхом, мертвое дерево стали слетаться вороны. Голодное карканье, наконец, нарушило тяжелую тишину.
Огромные, отъевшиеся на мертвечине черные птицы стали нетерпеливо перетаптываться, на замшелых ветках. Но люди не собирались убираться, мешая начать им свой пир.
Покружившись над мотовозом, аспид выбрал наиболее удобную для приземления ветку и, махая кожистыми крыльями, разогнал наглых ворон.
Отдышавшись, Юра принялся за сканирование окружающего пространства. Но в ближайшем десятке метров в округе никого из живых врагов не осталось.
— Блин, растратил все силы, — утирая пот с лица, пожаловался подмастерье, подойдя к Ивану. — Перестарался.
— А зачем ты силой пользовался? — недовольно спросил наставник. — Мог бы и без фокусов обойтись.
— Пистолет заклинило, — пожал плечами Юра. — Да и вообще, должен же я тренироваться?
— Я знаю, где пополнить силы, — заявила Полынь, отирая пучком пожухлой травы, сплошь забрызганный кровью камзол. — Тут не далеко. Мне и самой не мешало бы набраться сил.
— Если это рядом, то давайте, пулей, — решил мастер, глядя на серые лица колдуний, одна из которых удерживалась, от того, чтобы не блевать.
— Иди за мной, — бросила лесавка парню, скрываясь в придорожных кустах.
Юра скрылся вслед за ней, а Иван направился к мотовозу.
* * *
Не смотря на всю свою ловкость и сноровку, Юре было трудно поспевать за стремительной лесавкой. Она, будто бы заранее зная оптимальный маршрут, с грациозностью рыси, прыгала с одной кочки на другую. Пробегала по замшелым, поваленным деревьям, скрывалась в нездоровых с виду зарослях тростника, ловко огибала топи. И все это на недостижимой для подмастерья скорости.
Несколько раз ей приходилось возвращаться, подхватывать оскальзывающегося парня, что, не выдерживая ее темпа, то чуть было не свалился со склизкого ствола прямо в топь, то промахивался мимо небольшой кочки, то терял ее в зарослях тростника. Но Полынь ни разу не выразила недовольства. Ее красивое личико, как всегда, было решительным и сосредоточенным.
