– Вообще ничего не слышу. Вы уверены, что с водорослями ничего не случилось?
Отец с сыном быстро переглянулись.
– Еще вчера они были в порядке, – ответил Селки. – Я спускался к ним.
Нерей задумчиво погладил бороду.
– Посмотри снова. Кто знает, что у них могло случиться.
Селки возражать не стал – напротив, он, казалось, радовался, что ему предоставилась возможность окунуться в воду. Шутливо отсалютовав отцу, он подмигнул Джиджи и скинул на пол футболку. Бермуды и шлепанцы последовали за ней, и вскоре Селки стоял перед нами в одних коротких плавательных шортах. Джиджи громко сглотнула – и я прекрасно ее понимала. Уверена, многие женщины захотят, чтобы их спас такой прекрасный спасатель.
Снова взглянув на Джиджи, Селки поиграл мускулами и элегантно нырнул в воду. Джиджи захихикала и подошла к бортику. Сейчас она напоминала фанатку из группы поддержки – для полного сходства не хватало только помпонов.
Селки вернулся через несколько секунд и лег грудью на бортик. Красиво очерченные мышцы плеч напряглись, когда он немного приподнялся над водой. Джиджи замерла. Между его пальцами поблескивали тонкие перепонки. Через несколько секунд над водой показался плавник его темно-синего рыбьего хвоста.
– Ну что, девушки? Как вам?
Джиджи снова захихикала, Джемма улыбнулась, а я подняла вверх большой палец.
Энко закатил глаза.
– Олимп свидетель: уж лучше взять гитару, если так хочется оставить неизгладимое впечатление. Кому понравится чешуя?
Джиджи только закатила глаза.
– А, прости, – отозвался Энко. – Забыл, что у тебя слабость к морепродуктам.
Между ними завязалась беззлобная перебранка, но я перестала к ней прислушиваться. Селки снова исчез под водой. В том месте, где он нырнул, осталась лишь легкая рябь.
– Как он дышит? – спросила я у Нерея.
Тот коснулся пальцами чуть ниже уха.
– Через жабры.
Вот это да! Пока я, впечатленная, кивала, Селки уже успел вернулся.
– Водоросли целы и невредимы, – сообщил он, поправляя плавки. Потом щелкнул пальцами – и рыбий хвост у него за спиной внезапно исчез, как, впрочем, и подрагивающие жабры на шее. Я увидела их лишь мельком, потому что перевоплощение случилось очень быстро. После этого Селки подтянулся и вскочил на бортик прямо из воды (лестницы что, для слабаков?!). Картинным движением он взмахнул волосами, как в рекламе шампуня. Впрочем, выглядели его ужимки довольно естественно – наверное, он тренировался перед зеркалом. Похоже, Селки изо всех сил старался произвести впечатление на Джиджи.
И это у него прекрасно получалось. Я взяла Джиджи за подбородок, закрывая ей рот, и прошептала:
– Не пались, ладно? Или мне уже стоит готовиться к вечеринке в честь помолвки?
Джиджи переменилась в лице и стала пунцово-красной, из-за чего Селки начал выпендриваться еще больше, словно павлин, распушивший хвост. Он подобрал с пола футболку с шортами и хотел было уйти, чтобы переодеться, но отец его остановил.
– Погоди. Если водоросли в порядке, то проблема в воде – из-за нее Ливия не может связаться с растениями. Тебе надо отметить Ливию короной моего царства. Ее сила поможет Ливии преодолеть водный барьер.
– Отметить короной вашего царства? – переспросила я. Что это значит? И почему меня не спросили, хочу ли я такую отметку?
– Это как корона пламени, – объяснил Энко, на этот раз относительно спокойно. – У речных богов тоже есть свой знак, обладающий определенной силой. Поскольку речные боги – водные существа, благодаря знаку ты сможешь общаться с растениями через воду.
– Вот оно что…
Маэль говорил, что огненная корона – символ личной защиты. Но речные боги, судя по всему, не придавали ей особого значения.
Селки, все еще мокрый насквозь, широко улыбнулся.
– Ты не против? – поинтересовался он, приглашающе протянув мне руку.
Я предполагала, что корона речного бога будет у него над сердцем – в том же месте, где находилась корона Маэля. Но у Селки отметина появилась на ладони – три волны, расположенные друг над другом.
– Не волнуйся, это не больно.
– Знаю, – пробормотала я, снова вспоминая Маэля.
В горле встал комок.
– Просто дай мне свою руку, – мягко сказал Селки.
Я послушно вложила ладонь в его. Сначала я ощутила легкое покалывание, потом – жжение. Уже через секунду Селки резко разорвал рукопожатие.
– Вау, что с тобой такое?
Остальные с любопытством уставились на меня, я пожала плечами.
– О чем ты?
Селки отступил на шаг и кивнул на мою ладонь.
– Покажи.
Я протянула руку. На чистой, немного влажной коже мерцающего знака в виде трех волн не появилось. Селки тоже продемонстрировал свою ладонь:
– Видишь что-нибудь?
Я отрицательно покачала головой.
– Жжет просто жуть. Я был на все сто уверен, что пойдут волдыри.
Вмешался Нерей:
– Что случилось, мальчик мой?
– Как видишь, неувязочка.
Нерей нахмурил густые брови:
– Что еще за неувязочка?
– У меня не получилось оставить метку.
– Зевс всемогущий, – усмехнулся Энко. – Да с этим и ребенок справится! Может, мне показать мастер-класс?
– Селки, может, попробуешь оставить метку на Энко? Так мы проверим, действует она или нет, – предложила я, не дожидаясь, пока Энко затеет ссору.
Сын Аида покачал головой.
– Бесполезно. Полубоги не могут оставлять отметки друг на друге.
– И что это значит? – спросила Джемма.
Энко скрестил руки на груди и усмехнулся.
– Скажем так: тем, кто пришел из Тартара, не нужна помощь. Нам и своих сил хватает.
– Вы, подземники, не можете без выпендрежа, – фыркнул Селки и повернулся к Джемме. – Знак речной короны передал бы Ливии часть нашей силы. Это как временный пропуск в наш мир.
– Если помощь тебе не нужна, то, может, сам поболтаешь с водорослями? – предложила я Энко, сладко улыбнувшись.
Пока Энко подбирал слова для ответа, Нерей громко откашлялся и заявил:
– Говорить с растениями под силу только тебе, нимфа.
Я опустила плечи. Естественно. Как же иначе.
– Но Маэль смог оставить на Ливии свой знак, – задумчиво сказал Энко. – Она луговая нимфа, возможно, ее сила слишком велика для речных богов.
Селки повернулся к нему:
– Дай угадаю – хочешь оставить на ней свою метку?
