Я улыбнулась в ответ, хоть это и было непросто.
– Он приболел, но, думаю, уже пошел на поправку.
– Вот бедняга, – сочувственно поморщившись, сказал Гермес.
Я кивнула.
– Он был болен еще тогда, когда мы встретились у входа в катакомбы. Я собиралась зайти к нему и проведать.
– Давай так и сделаем, – кивнул Гермес, предлагая мне взять его под локоть. – Уверен, он обрадуется нашему приходу. А потом мне нужно принять очень долгий душ и привести себя в порядок. Я еще никогда так не мечтал о чистой паре джинсов и о выглаженной рубашке, богами клянусь!
Я взяла его под руку и сказала:
– Это – меньшее, чего вы заслуживаете, посланец богов.
Гермес посмотрел на меня сверху вниз и сказал:
– Мы справимся, Ливия. Не волнуйся. Мне уже доводилось находить выход из сложных ситуаций. Совсем скоро Маэль вернется к тебе. – Он ободряюще посмотрел на меня. – А теперь давай проведаем Эдипа.
Глава 8
«Я нашла его!»
Прошло почти три недели, а вестей все не было. За это время я написала две контрольные, получила за них «отлично» (и наконец-то) начала нормально спать по ночам. Я решила положиться на Гермеса, видя, что тот всеми силами пытается помочь Маэлю. Его возвращение придало мне уверенности.
Тем временем нелегальный игорный клуб, организованный в китайской прачечной речного бога Нерея, стал чем-то вроде нашей штаб-квартиры. Мы приходили сюда после школы, садились за большой круглый стол для игры в покер и устраивали совещание. Мы пытались найти любую информацию, которая бы доказала родство Маэля и Никты.
Ночами Тиффани просиживала в Храме обители Ночи, своем втором доме, где без устали искала нужные нам сведения. Благодаря своему браслету она не выглядела уставшей, несмотря на то что вообще не спала. Тиффани знала, что Никта уже много лет ведет дневниковые записи, и с помощью своих дедуктивных способностей нашла под плиткой на полу дневник двадцатых годов прошлого века. В нем Никта писала, что поместила свитки со старыми записями в тайный отсек библиотеки. Тиффани искала его, но пока безуспешно. Эти свитки должны описывать заклинание Гекаты, которое та наложила на детей, чтобы скрыть их происхождение. Я знала, что Тиффани живет в постоянном страхе перед Аидом, хоть она и не подавала виду. Я все еще чувствовала вину за то, что выдала тайну Тиффани, но Гермес, который частенько заглядывал на наши собрания, пообещал ее защитить, и это, казалось, ее немного успокоило.
Джиджи и Селки очень сблизились. Если точнее – стали просто неразлучны. Я была рада за Джиджи. Помню, когда мы только познакомились, она все еще грустила из-за своего бывшего парня, но теперь все изменилось. Открытый и непринужденный сын речного бога идеально ее дополнял. Глядя на подруг, сидящих за круглым столом в компании своих половинок, я подчас чувствовала себя пятым колесом в телеге. Впрочем, наша компания была такой странной и разношерстной, что это чувство быстро проходило.
У Эдипа, который, к слову, выздоровел, были припасены мудрые изречения на все случаи жизни. Гермес – просто солнышко, тут и говорить нечего, а Тиффани оказалась такой доброй и милой, что не могла не нравиться. Я же не хотела, чтобы мои страдания из-за Маэля повлияли на командный дух, поэтому улыбалась, хотя сердце у меня разрывалось. Я устала от страха, неуверенности и беспокойства, у меня опускались руки, но я снова и снова заставляла себя собраться и повторяла, что у меня замечательные друзья. Пока мы копались в бумагах, Эванджелина играла со звездными гусеничками. Они носились по комнате, словно солнечные зайчики, и со временем научились выполнять акробатические трюки высшего пилотажа.
Когда по вечерам мы выходили из прачечной, нас поджидала звездная туманность. Человечество привыкло и к ней, и к ранним сумеркам. Ученые неоднократно говорили, что это природное явление не представляет опасности. Социальные сети пестрели красочными фотографиями, и уже вскоре туманность стала неотъемлемой частью небосвода.
Перед сном я регулярно удаляла сообщения от Энко. Я думала, что после нашей ссоры он расскажет Аиду про Тиффани, но бог царства мертвых пока не объявился. Энко не устраивал мне засад и не преследовал меня. Как ни странно, у меня возникло ощущение, что он и правда сожалел о случившемся. Но я не хотела рисковать и посвящать его в наши планы. Поэтому удаляла все его сообщения, даже не читая, клала телефон на тумбочку и гадала, когда же ему надоест мне писать.
* * *
В одну из пятниц мы снова собрались в нашем «штабе». Джиджи порхала вокруг Селки, который как раз вернулся с курсов по подготовке пловцов-спасателей. Его волосы были еще влажными, и Джиджи увлеченно играла с непослушными светлыми локонами. Она по обыкновению принесла с собой домашнее печенье, которое мы уже разобрали. Джемма с Ноа внимательно изучали старые записи Никты, полные странных схем и рисунков. Никта написала своего рода иллюстрированную книгу о строении звездного неба. Ни Ноа, ни Джемма не умели читать по-древнегречески, но все равно надеялись, что им удастся найти в этих записях какую-нибудь полезную информацию. Я восхищалась их боевым настроем. Через полчаса у Ноа должна была состояться очередная репетиция, и они с Джеммой уже начали прощаться. Ноа чмокал ее в щечку каждый раз, как переворачивал страницу.
Эдип хлебал куриный суп, который принес с собой (Эдип подсел на этот суп во время простуды), и рассказывал Гермесу о том, что приготовил его по старинному семейному рецепту. Гермес кивал, как китайский болванчик, и держал у каждого уха по телефону. Похоже, он с легкостью мог одновременно и разговаривать по телефону, и участвовать в беседе. Он выглядел совсем как раньше: ухоженные ногти, блестящие кольца на пальцах, свежее мелирование. Да и одет был с иголочки. Впрочем, я подозревала, что тени у него под глазами исчезли не без помощи косметики.
Пока я наслаждалась вкуснейшим китайским чаем, Эванджелина ползала по столу, копошась в многочисленных бумагах. Дверь распахнулась, и бабочка и бумаги разлетелись по комнате.
– Небеса великие! – вскричала Тиффани вместо приветствия, розовым вихрем врываясь внутрь.
Джиджи уставилась на нее широко раскрытыми глазами, Селки и Ноа с Джеммой вскочили, я отставила чай в сторону, а бедный Эдип от удивления вылил на себя суп.
Тиффани подлетела к столу и воскликнула:
– Я нашла его!
Она была так взволнована, что за спиной у нее выросли крылья.
Гермес пригладил встрепанные волосы и изобразил на лице вежливую улыбку:
– Привет, Тиффи. Здорово, что ты к нам присоединилась. Как понимаю, у тебя есть новости?
Эдип пробормотал, что ему нужно вытереть рубашку, и вышел из комнаты, а Эванджелина подлетела к Тиффани и описала несколько кругов у нее над головой. Звездные гусенички, живущие у Тиффани в волосах, приняли вызов и бросились в погоню. Эванджелина принялась кружить по комнате, выписывая немыслимые пируэты, а гусенички следовали за ней по пятам.
