– Да, те самые.
Джемма принялась оглядываться, словно ожидая нападения.
– Быть этого не может, – шепотом сказала она. – Пойдем внутрь. Господи, почему Гермес никогда не отвечает, когда так нужен?! Ладно. Мы будем вести себя как раньше. Здесь, в школе, с тобой ничего не случится. Да и вообще, что может случиться? Сейчас мы пойдем на урок и сделаем вид, что все нормально. Кто-нибудь в курсе?
Мы тронулись с места.
– Наверное, нет. Я сама только сейчас догадалась. Кажется, Энко что-то заметил. Он отпустил несколько странных комментариев. Но я уверена, что он ничего не понял. Совсем ничего. Гермес задавал конкретные вопросы, наверное, потому, что он старше и опытнее. Вот почему я хотела с ним поговорить прежде, чем ударюсь в панику. Понимаешь?
– Мысль, конечно, хорошая, но все равно постарайся вести себя как обычно. Возможно, это просто какая-то побочка.
– Агада отдала мне свою кровь, – сказала я. – Я всегда думала, что она пожертвовала собой ради меня, потому что не хотела жить. Я думала, она ухватилась за возможность умереть и в то же время сделать что-то хорошее, оживив меня. Раньше я думала так, но теперь уже сомневаюсь.
Пройдя по длинному коридору, мы поднялись по лестнице на второй этаж.
– Я и не заметила, что ты изменилась, – сказала Джемма. – К счастью, в нашей школе есть только одна полубогиня, так что…
– Да, точно. Тиффи… Тиффи тоже заметила во мне что-то странное, но тоже не смогла это описать.
Резко остановившись, Джемма посмотрела на меня и глухо сказала:
– Тиффи – дочь Аида.
Я оглянулась на нее и кивнула:
– Верно. Поэтому она могла бы использовать меня в своих целях. Но она на нашей стороне. Она не причинит мне вреда.
Да. Я отказываюсь в это верить.
– А вдруг здесь как с вампирами? Сначала они милые и дружелюбные, но стоит тебе поранить палец, как им сносит крышу. Ты понимаешь, о чем я? Что, если при удобном случае она напрочь забудет о своей человеческой стороне?
– Тиффи была воспитана как дочь Никты, не Аида. Думаю, она даже не знает, насколько могущественным был бы такой союз. Нет, не думаю, что Тиффи поступила бы так со мной, даже если бы знала…
– А вдруг ее безжалостный папочка пообещает сохранить ей жизнь в обмен на тебя и уничтожение мира? Так сказать, боевое крещение, чтобы посмотреть, годится ли она на роль дочери Аида.
Я продолжала неверяще качать головой.
– Нет. Все, хватит. Не пугай меня, мне и без того страшно.
– Прости. Эта новость меня жутко шокировала.
Джемма приобняла меня за плечи и повела вперед: звонок зазвонил во второй раз. Нам нужно было поторопиться на урок.
– Поступим вот как, – сказала Джемма. – Ты будешь вести себя как обычно и подождешь звонка Гермеса. Наверняка тот считает, что в это время мы в школе, и позвонит потом. Тиффи пока ничего говорить не будем, сегодня у нас все равно больше нет совместных уроков. С нами будет только Джиджи. Тихо ей обо всем расскажем. Постарайся сохранять спокойствие и не привлекать к себе лишнего внимания. Тиффи ничего не говорим. Мне ее жаль, но это кажется разумной предосторожностью.
– Хорошо.
Джемма, как и всегда, рассуждала разумно и рационально, и я решила ее послушать. Сама я чувствовала такую растерянность, что не могла думать объективно.
Мы вошли в класс. Увидев у меня в руке телефон, мистер Холл-марк недовольно нахмурился. Мистер Холлмарк был ярым противником телефонов. Увидит его во время урока – сделает замечание, а то и отработку назначит. Поэтому я торопливо засунула телефон в карман рюкзака и быстро застегнула молнию. Мистер Холлмарк благосклонно кивнул, и я села на свое место. Кто-то из одноклассников закрыл дверь, и урок начался.
Мои мысли были заняты чем угодно, но только не политикой. Как пережить целый час без возможности проверить телефон?
* * *
Джемма с помощью записочки сообщила Джиджи последние новости, и на протяжении всего урока я то и дело ловила на себе ее полный недоумения взгляд. В ответ я лишь беспомощно пожимала плечами. Увидев, как Джиджи красноречиво машет руками, мистер Холлмарк сделал ей замечание, и мы ограничились одними только переглядываниями: мистер Холлмарк был противником не только телефонов, но и холериков. Никому не хотелось получить выговор, тем более что администрация школы любила названивать родителям из-за любой мелочи. Мои родители придерживались старомодной системы воспитания, в которую входило такое понятие, как «домашний арест», поэтому я не хотела рисковать. В конце концов, один раз родителям уже звонили из школы. Раньше у меня никогда не было конфликтов с учителями (не говоря уже о том, что на меня еще никогда никто не жаловался), и я не хотела привлекать к себе лишнее внимание. Родители не поймут, что со мной происходит, и решат не выпускать из дома – от греха подальше. Жак будет отвозить меня в школу и обратно, как маленького ребенка. Пришлось постараться, чтобы убедить родителей, что в Париже я могу безопасно добраться до школы на метро, не заблудившись.
Звонок с урока уже прозвенел, но мистер Холлмарк любил нас задерживать. Он продолжал читать материал, прямо-таки с ястребиной зоркостью высматривая, все ли в классе слушают его со стопроцентным вниманием. Классы в Международной школе были довольно малочисленными, так что это не составляло труда. Через некоторое время мистер Холлмарк захлопнул учебник и сказал:
– До встречи на следующей неделе.
Наконец-то мы могли идти. Времени на то, чтобы подняться на другой этаж, оставалось впритык. Мы с трудом успевали на последний на сегодня урок – биологию, которую вел наш прекрасный мистер Роджерс.
Выйдя из класса, я первым делом вытащила из рюкзака телефон. Не переводя дыхания, Джиджи тараторила, словно пулемет, на тему невероятных новостей, но я как зачарованная смотрела на экран телефона. Пять пропущенных звонков с неизвестного номера. В следующую секунду телефон зазвонил снова.
– Слушаю?
Молчание. Я прижала телефон к уху. Болтовня и смех одноклассников, звучавшие по коридору, казались невероятно громкими.
– Ливия, – только и услышала я в ответ.
Голос звучал хрипло, прерывисто и, казалось, доносился откуда-то издалека, но я узнала его сразу. Разрыдавшись, я зажала рот рукой, плечи у меня подрагивали. Джиджи и Джемма тут же подлетели ко мне.
– Со мной все хорошо, – сказал Маэль. – Со мной все хорошо.
Я все еще не могла говорить и только рыдала в закушенный кулак.
– Я только что купил новый телефон и теперь направляюсь к твоей школе.
Я неверяще убрала руку.
– Выхожу тебе навстречу. Прямо сейчас.
– Я иду от станции Бон-Нувель. До скорого.
С этими словами Маэль повесил трубку.
