– Ноа переночует сегодня у меня, – сказала Джемма. – Мои родители только что написали, что не против. Он придет ко мне после репетиции. По крайней мере, так я смогу за ним присмотреть.
– А что насчет тебя, Кексик? – спросил Селки.
Джиджи покраснела как маков цвет.
– Мои родители ни за что не разрешат…
– Я все равно буду рядом, – твердо сказал Селки.
Мне не составило трудности представить, как он всю ночь будет патрулировать улицу перед домом Джиджи – с мрачным лицом и в футболке с Ариэль. Как полицейский под прикрытием, у которого слабость к диснеевским мультикам.
Настроение стало еще хуже прежнего. Всем хотелось побыть одним и собраться с мыслями, но, несмотря на это, расстаться нам было трудно.
* * *
С тех пор как мы ушли от Гефеста, никто не сказал ни слова. В метро молча сидели рядом с окаменевшими лицами. Ничего удивительного, учитывая, что мы узнали, что жить нам, скорее всего, осталось всего четыре дня.
Выйдя из метро, я с удивлением посмотрела на небо. Сегодня весь день было пасмурно, но я все равно заметила, что что-то не так. Слишком темно для этого времени суток. Маэль принялся осматриваться по сторонам – от него не укрылась моя тревога, – но остальные были так заняты своими мыслями, что ничего не заметили. От плохого предчувствия у меня заныло под ложечкой, но я ничего не сказала.
Мы с друзьями распрощались и разошлись.
Некоторое время мы с Маэлем молча смотрели им вслед. Дождавшись, пока все уйдут, Маэль повернулся ко мне и велел:
– Выкладывай, что там у тебя.
– С Гелиосом что-то случилось. С тех пор как мои силы пробудились, я вижу солнце иначе, чем раньше. Но сейчас я ничего не вижу. Разве что едва заметное свечение. Эхо, остаточная энергия, не знаю. Сила, с которой Гелиос обычно управляет солнцем, полностью исчезла.
– Проклятие! – выругался Маэль, приобнимая меня за плечи. – Как думаешь, Уран похитил и его?
– Скорее всего, – ответила я и снова проверила телефон. – Почему Гермес не отвечает? Не понимаю!
– Пойдем, я тебе кое-что покажу.
С этими словами Маэль взял меня за руку и повел по извилистым улочкам Парижа. Что он задумал?.. Мы шли около четверти часа, пока не оказались на знаменитом кладбище Сен-Жермен. Я знала, что на этом кладбище похоронены многие выдающиеся личности, и давно хотела здесь побывать. Но сейчас, пожалуй, не самое подходящее время для экскурсии…
Через некоторое время Маэль остановился. Я проследила за его взглядом и увидела знакомую фигуру, одетую во все черное. Гермес. Его плечи чуть подрагивали.
– Что он делает? – поинтересовалась я.
– Здесь похоронен Реми. Гермес платит за его могилу и за то, чтобы за ней ухаживали. Они были вместе, пока Реми не умер.
– Знаю, – ответила я.
Маэль вопросительно посмотрел на меня, и я рассказала ему о нашем с Гермесом разговоре.
Во взгляде Маэля промелькнуло удивление.
– Гермес редко об этом рассказывает.
Гермес тем временем присел и, опустив голову, положил руку на надгробие. Плечи у него задрожали еще сильнее.
– Нам пора, – сдавленно сказал Маэль и запнулся, будто у него встал ком в горле. – Гермес бы не хотел, чтобы мы его таким видели. Я просто не понимаю, почему он вдруг снова погрузился в такую безнадежную скорбь.
– Может, сегодня особая дата?
Развернувшись, мы направились к выходу с кладбища. Маэль шел, погруженный в глубокие раздумья.
– И правда! Они встретились в начале ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года, всего за несколько дней до окончания Первой мировой. Ровно сто лет назад! Я тогда жил в Италии, а Гермес частенько мотался по делам в Париж. Боги готовились к переезду во Францию по истечении трехсот лет. Помню, Гермес тогда был сам не свой. Потом он рассказал, что увидел Реми в каком-то кафе и тут же влюбился в него по уши. – Маэль приобнял меня за плечи. – Гермес убегал от своих чувств вплоть до тысяча девятьсот двадцать третьего, когда они начали встречаться. Это случилось вскоре после моего переезда в Париж. – Маэль помолчал и едва слышно сказал: – Гермес очень любил Реми. Мне больно видеть его таким.
– Мне тоже, – отозвалась я, прижимаясь к Маэлю. – Когда я впервые встретила Гермеса, я и представить не могла, что в душе он так сильно страдает. Он всегда выглядит таким веселым, счастливым и жизнерадостным…
– Гермес – прекрасный актер. После смерти Реми он с головой ушел в работу. Ты и сама видела – Гермес работает, пока не свалится. Так он пытается забыть о прошлом. К тому же ему нравится его работа, не только в мире людей, но и в мире богов. Никогда бы не подумал, что через сто лет после первой встречи с Реми он снова впадет в тоску. Впрочем, я все понимаю. Встреча с Реми проняла его до глубины души. Гермес по сей день заглядывает в компьютерный магазин, в котором когда-то находилось то кафе. Это место много для него значит.
– Когда они познакомились?
– Ну, точной даты я не знаю. Первая мировая закончилась одиннадцатого ноября, а познакомились они несколькими днями позже.
Я подумала о том, что если бы нам не удалось спасти мир от Урана, то через четыре дня наступит конец света и Гермес не доживет до годовщины их с Реми встречи.
– Давай еще немного погуляем, – предложил Маэль, отвечая на невысказанный вопрос у меня в глазах. – Потом я снова попробую дозвониться до Гермеса. Скажем, что мы поблизости. Вряд ли Гермес решит, что мы его видели. – Маэль возился со своим мобильным телефоном свободной рукой. – Надеюсь, сейчас он ответит.
Я затаила дыхание. В конце концов, нам срочно нужно было рассказать обо всем Гермесу. В этот раз нам повезло. Маэль изобразил удивление, когда Гермес сказал ему, где находится.
– А, ну круто. Мы тут совсем рядом. Да, давай встретимся. Да, я знаю, где это. Мы стоим прямо напротив, – сказал Маэль, закончил звонок и посмотрел на меня. – Гермес хочет зайти туда за кофе, – он кивком указал в сторону элегантной кондитерской, витрины которой были уставлены соблазнительными сладостями разных цветов.
– Стало известно еще об одном пропавшем без вести боге, – объявил Гермес вместо приветствия. Его глаза покраснели от слез, но мы с Маэлем сделали вид, что ничего не заметили.
– Вы про Гелиоса?
– Мне очень жаль, – Гермес посмотрел на меня с искренним сочувствием. – Я только что об этом узнал.
– Нам надо поговорить. Давай присядем, – сказал Маэль и махнул в сторону столиков перед кондитерской. На улице было прохладно, поэтому почти все оказались свободны. Только за одним, стоящим дальше всех, сидел мужчина с ноутбуком. Мы сели как можно дальше от него. Заморосил дождь, и Гермес приподнял ворот пальто.
– Итак, что за спешность? Гефест что-то натворил?
