Стемнело, и над Парижем нависла бледная луна. Нерей сказал, что нам пора.
– Как я понимаю, омфал хочет лишь силу, – задумчиво сказала я, взглянув на одевающихся Джиджи и Джемму. – В таком случае, не лучше ли тем, у кого нет способностей, остаться здесь?
Мне хотелось уберечь от опасности подруг.
Гермес виновато опустил голову и ответил:
– Я допустил ошибку. Я не мог поверить, что омфал действительно уцелел, поэтому повел себя беспечно. – Он поднял голову и огляделся. – Когда речное чудовище подняло омфал со дна, он нас увидел – как и мы увидели его. Мы его разбудили, поэтому все, кто тогда присутствовал, должны участвовать в ритуале. Иначе ничего не получится. Простите, мне очень жаль.
Как ни странно, первым ответил Ноа:
– Что ж, человеку свойственно ошибаться. Давайте покончим с этим.
Никто из присутствующих не стал напоминать, что Гермес – ни разу не человек. Мы вышли на холодную улицу.
От волнения меня подташнивало. До самого берега Сены никто не произнес ни слова. Эдип и Нерей выглядели смертельно бледными, что особенно подчеркивали их цветастые рубашки. Гермес покровительственно приобнимал Тиффани за плечи. Селки крепко прижимал к себе Джиджи. Джемма с Ноа держались за руки и шли так близко, что их плечи соприкасались. Маэль тоже держал меня за руку, и я наслаждалась его успокаивающим прикосновением.
Спустившись к воде, Селки позвал речное чудовище, а Маэль тем временем осторожно вытащил маленького узурпатора из сумки. Положил его на ладонь и погладил, как это делал вчера Эреб. Лягушонок заморгал. Похоже, ласка пришлась ему по душе.
– Пришло время попрощаться, малыш, – прошептала Маэль. – На карту поставлено очень многое, поэтому не подведи.
Лягушонок моргнул левым глазом, словно говоря: «Хорошо».
– А, подожди, – пробормотал Маэль. – Пока я не забыл…
Он осторожно оторвал со спины лягушонка красные бородавки, положил их в деревянную коробочку, которую потом передал мне. Я аккуратно закрыла крышку и положила коробочку в сумку, висевшую у Маэля на плече.
Нерей с Гермесом тем временем обсуждали, где разместить омфал. Нерей предлагал оставить камень на берегу, но Гермес возражал: омфал, по его словам, должен по меньшей мере на две трети находиться в воде, как это было в древнегреческих храмах. Рассудив, что посланник богов знает о древнем культовом камне больше всех нас, мы попросили Пушка положить омфал примерно в пяти метрах от берега.
Вода в реке оказалась ледяной. Над Сеной сгустился серый туман, посыпалась мелкая изморось. Некоторые прохожие останавливались, наблюдая за нашей странной процессией. Пушок к этому времени уже вернулся в воду, но мы и без того представляли собой любопытное зрелище – группа людей, лезущая в реку, ночью, да еще и в такую погоду…
Гермес, привыкший брать дело в свои руки, вернулся на берег и объяснил любопытствующим, что мы – группа преподавателей и студентов экологического факультета Сорбонны. Прохожие начали расходиться, и я с облегчением выдохнула. Гермес такой рассудительный и хладнокровный, как же здорово, что на него всегда можно положиться!
Дождавшись, пока окрестности опустеют, мы зашагали дальше. С теоретической точки зрения резиновые сапоги были идеей отличной, но с практической – кто же мог знать, что омфал окажется так далеко от берега?! Когда я добралась до него, вода уже доставала мне до пояса. Культовый камень оказался куда больше, чем я думала. В тот раз, когда Пушок демонстрировал его издали, он казался таким крошечным… К тому времени как мы окружили омфал, мои зубы громко стучали друг о друга, губы Джиджи посинели, а Ноа и Джемма дрожали, крепко прижавшись друг к другу.
– Наконец-то можно начать, – пробурчал Селки.
В следующее мгновение облака расступились, и на блестящий от воды камень упал лунный свет. Гермес обернулся к Маэлю и махнул рукой. Напоследок погладив узурпатора, Маэль выпустил его в тихо покачивающиеся волны. Лягушонок храбро поплыл вперед. Мы смотрели, как его уносит течением, пока он полностью не исчез под водой. Джиджи зажала рот рукой, и ее глаза влажно заблестели.
– С ним все будет хорошо, – тихо сказал Маэль. – Вспомните, что сказал вчера Эреб.
Через мгновение дождь прекратился и ветер затих. Я посмотрела наверх, в небо, где мерцала бледная луна и появлялись первые звезды. Небо было не черным, а темно-серым – часы показывали немногим больше восьми, и ночь еще не вступила в полную силу. И все же я надеялась, что нам будет сопутствовать успех. Снова взглянув наверх, я заметила, что облака остановились. Небо полностью замерло.
– Сработало, – прошептала я. – Сработало! Давайте начинать!
Откашлявшись, Гермес торжественно произнес:
– Мы взываем к тебе, омфал!
В следующую секунду у меня появилось ощущение, что вокруг нас возникла трехмерная голограмма. Мы стояли посреди древнего храма, словно очутившись в виртуальной реальности.
– Камень отгородил от нас внешний мир, – прошептал Нерей. – Это совершенно нормально. Теперь нас никто не видит. Не бойтесь.
Омфал покрылся черными прожилками, которые устремились в разные стороны, испещряя весь камень, и, казалось, зажили собственной жизнью. У меня и до этого мурашки бегали по всему телу, но теперь их стало еще больше. В какой-то момент камень стал полностью черным и маслянисто заблестел.
На поверхности проступили греческие буквы.
«Чего вы желаете?» – прочитала я.
– Мы желаем, чтобы ты перенес нас на небо. Мы желаем освободить Плеяд и благополучно вернуться на землю. Скажи мне, благородный омфал, какую жертву ты готов принять взамен?
Последовавшие несколько секунд показались мне вечностью. Дрожа от страха и холода, мы цеплялись друг за друга.
Наконец на темном камне образовались буквы.
«Силы полубога».
Я недоверчиво перечитала надпись.
Нет, я не ошиблась.
– Что там написано? – взволнованно спросила Джиджи.
Все, кто умел читать по-древнегречески, стояли как громом пораженные. Включая меня. Тиффани выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание. Маэль уставился на надпись и закусил губу.
– Он желает силы полубога.
Мы в ужасе переглянулись, несмотря на то что могло быть и хуже.
– Это великая жертва, – услышала я голос Нерея. – Признаться, этого я совсем не ожидал.
– Именно этим омфал и славится, – вздохнул Гермес.
– И что теперь? – поинтересовался Маэль и с надеждой посмотрел на своего наставника.
– Если кто-то из ребят отдаст свои способности, то станет смертным? – спросила Джемма и громко сглотнула.
– Если вообще выживет, – отозвался Гермес. – Омфал действует грубо и жестоко. Если извлечь способности силой, то тело серьезно пострадает. Не знаю, выдержит ли оно. Процесс длится долю секунды, это все равно что быстро всплыть с глубины. Так быстро, что кровь «закипит». Если бы превращение из полубога в человека проходило медленно, то шансы выжить были бы довольно велики. Но не в этом случае.
