Стас тронул каблуками бока полоза и тихо скомандовал: «Вперед!»
Полозы передвигаются не так, как лошади. Они срываются с места и сразу набирают скорость. Стелются над землей, бегут, вытянув гибкие ящеричьи шеи, смешно выбрасывая ноги вперед и вбок. Кажутся неуклюжими. Но только кажутся.
На стремительность и обманчивый вид полозов Стас и рассчитывал.
И не ошибся. Они почти летели над землей и, кажется, успевали.
Полусотню заметили почти на околице деревни.
Высокие тощие фигуры, замотанные в обрывки прелых шкур, перемотанные сплетенными из кожи самоубийц веревками, уже выбегали из развалин, выстраивались в редкую цепь, а следом за ними шли неторопливые, сводящие с ума этой неторопливостью ведомые.
Поднятые для служения мертвецы сжимали в руках добротное оружие. Ведомых отбирали, готовили. Подбирали тех, кто и после смерти сможет быстро двигаться и уверенно держать в руках оружие. Появление ведомых было очень некстати, но куда больше Стаса тревожил столб дыма, поднимающийся откуда-то из-за развалин. Дымный змей мерно покачивался и расплывался по брюху угольно-черной тучи.
– Они почти закончили! – отчаянно крикнул Марк. Глаза вязальщика закатывались, он соскальзывал в пограничное пространство между мирами, пытаясь перекрыть поток энергии, который всасывала в себя воплощавшаяся тварь.
Короткая команда, и атакующая дуга становится наконечником копья, на острие которого тяжеловооруженные всадники. Их задача – проломить оборону противника. Умереть, но проломить. Дать дорогу сердцевине – вязальщикам, которых прикрывают воины-побратимы с короткими заговоренными мечами.
Стас краем глаза следил за Марком и отчаянно надеялся, что сил пяти вязальщиков хватит. Порубежники на острие атаки слаженно дали полозам шпоры, и скакуны взвились в воздух, перелетая через некромантов и оживших мертвецов.
Перескочив через первые ряды врагов, авангард тут же развернул скакунов и врубился в противника с тыла.
Стасу не надо было оборачиваться, чтобы видеть: повозка с вязальщиками в кольце побратимов прорубается к нему и Марку – ведущей связке. К тем, кто направляет атаку. Теперь Стас видел и то, что гораздо раньше разглядел вязальщик. Впереди черная жирная грязь, перемешанная с пеплом, дрожала, плыла, превращаясь в красную сухую равнину, поросшую черным кустарником, которого никогда не было на Земле. Картина вызывала легкую тошноту и головокружение, но Стас уже привык отключать все, что мешает решить задачу.
На границе реальностей возвышался наскоро сколоченный помост.
На неоструганном горбыле приплясывал, подняв руки и склонив голову, лихорадочно выкрикивая заклятье, высокий костлявый некромант. Лицо его закрывала маска – череп неземного чудовища с изогнутыми клыками, выходящими из тяжелой нижней челюсти.
Перед ним стоял на коленях кошмар, который, наверное, некогда был человеком, но пребывание в чуждых пространствах преобразило его почти до неузнаваемости. Тяжелый, почти квадратный торс казался непропорционально широким для коротких мощных рук. Из плеч вырастали костяные пластины, высоким воротом закрывающие шею и нижнюю часть головы.
Стас рванул из-за плеча древний кавалерийский карабин, блокируя видения, возникающие в его голове. Это был один из самых опасных моментов работы в паре с вязальщиками. Воины, хоть и действовали в явном, телесном мире, в то же время видели отголоски того, что происходило в чужих мирах и пространствах, где в это время вели битву их напарники-ведуны.
И сейчас Стас ощущал, как тяжелая давящая злоба захлестывает Марка и других вязальщиков, а те выстраивают защиту, скользят между потоками энергии, пытаются нащупать брешь для атаки.
Стас ловил в прицел голову некроманта и чувствовал, как утекают драгоценные мгновения. И все не решался выстрелить, все пытался приноровиться к валкой поступи полоза. Помочь себе заговором он не рисковал – воздух и так трещал от сил разных пространств, перемешавшихся в дикой пляске.
На миг Стас почувствовал себя висящим между мирами. Очень спокойным, умиротворенным и неподвижным.
Мягко потянул спусковой крючок.
Щелкнул выстрел, и маска некроманта разлетелась фонтаном желтоватых осколков, голова запрокинулась, открывая острый, заросший седоватыми волосами подбородок.
Но тварь уже поднималась с колен, разворачиваясь к порубежникам. Встала во весь рост и воздела руку жестом, полным зловещего величия.
Стас увидел глаза чудовища, и мир вокруг исчез.
Но перед этим он уловил едва заметную тень настороженности в глазах противника. И если это не игра его меркнущего рассудка, то есть надежда, что некромант все-таки не успел довести ритуал до конца и существо воплотилось не полностью.
Ментальный удар чудовища швырнул его сознание в нелепое, дикое пространство между мирами, и теперь он кружился, с восторгом и ужасом наблюдая картины, которые разворачивало перед ним сошедшее с ума Мироздание.
Повешенная девочка в желтом балахоне повелевает планетами. С холодной отрешенностью она истребляет их обитателей и возрождает к жизни, полной боли и страдания… Повешенная чувствует чужое присутствие, поворачивает голову и смотрит на ведуна затянутыми смертной пеленой глазами.
Серые губы растягиваются в оскале, она предвкушает, как поглотит новые миры и жизни.
Черный арлекин, запертый в каменном лабиринте, жонглирует истекающими кровью сердцами и смеется, смеется…
Залитая солнцем лесная поляна, безмолвное синее небо, полное золотого медового тепла. Птичий гомон.
Едва заметно колышется трава, и Стас замечает, как поблескивает вода меж стеблями травы.
Не поляна – затянутый травой провал в черную бездну.
Тень в глубине.
Ближе.
Ближе.
Всплывает на поверхность покойник, открывает глаза и смотрит в высокое небо с терпеливым вниманием.
Играет музыка.
Простенькая мелодия. Еле слышная.
Стас задерживает дыхание и понимает: его сердце не успело ударить даже один раз.
Или оно остановилось?
Не важно.
Там, на Земле, – Марк, там его, Стаса, полусотня.
Там оживший ужас, который вот-вот окончательно воплотится…
Стас досадливо отмахнулся от мучительных воспоминаний. Лоб снова покрыт испариной, и он стер ее ладонью. Он дома, в безопасности. Вокруг тихая ночь. Он просто захотел пить.
Отдышавшись, воин приложил ко лбу холодную кружку. Вроде бы отпустило.
В тот раз он выжил. Их спасло то, что Воплотившийся ударил именно в сознание Стаса и тем дал вязальщикам долю секунды на ответные действия.
Марк тоже выжил, хотя это и стало его последним делом, – как только опамятовался, ушел сразу, полгода пьянствовал и сгинул в дальних отшельничьих скитах, где любое упоминание о тонких мирах считалось ересью.
