Впрочем, при всем нервическом чавканье и прихлебывании говорил Необъятный толково.
– А самый цимес знаешь в чем, – он уставил желтую от горчицы сосиску на Стаса, – незадолго до пожара я видел на этаже парней Хацкого. Они вечно парочкой ходят, голуби сизые. Оно, конечно, могли и по делам заходить, но ни хрена я в такие совпадения не верю.
– А как их зовут, не знаешь? – поинтересовался Иван.
Семен задумался…
– У одного вроде фамилия Трегубов, а вот второго не помню, хоть убей. Описать могу.
И он описал. Коротко, ярко, точно.
Друзья переглянулись. Да, это были именно те люди Хацкого, которых они видели возле дома купца и потом, когда те брали стрелка. В совпадения оба давно перестали верить. Да и, в принципе, мало кто из знающих людей верил в такую ненадежную штуку, как совпадения. Сколько раз каждый из них имел возможность убедиться, что за каждым странным событием, которое обычные люди привыкли списывать на случайность, прячется причудливая цепочка взаимосвязей, нити которых тянутся в другие миры и реальности. Потяни за эти нити, и можно вытянуть такое, что в страшном сне не привидится.
– Скажи-ка, дружище, где обретается эта славная команда майора Хацкого? – спросил Стас.
Необъятный не просто сказал. Он еще и нарисовал план на салфетке.
Стас хлопнул полицейского по плечу:
– Спасибо, друже. За нами должок. И если что…
– Я вас не видел, сам понимаю.
И друзья оставили Необъятного в компании сосисок с горчицей.
Судя по описанию, команда майора обитала в северной части Москвы, занимала небольшой особнячок в глубине двора. Это значило, что попасть туда нереально, подходить близко – тоже не лучший вариант, здание наверняка прикрыто в тонком мире, а про обычную охрану и говорить нечего. И все же других вариантов не было.
– Ладно, вспомним старые денечки. – Стас поправил лямку вещмешка. – Посмотрим на местности, что можно сделать.
– Может, попросить у Старшого помощи?
Стас подумал, потом мотнул головой:
– Нет. Не стоит его в это втягивать. Нам надо, чтоб он со всех сторон чистый был, если его помощь всерьез потребуется.
Глава 11
Неудобные вопросы
Майор Хацкий тяжело откашлялся – на платке снова остались темные пятна – и с досадой швырнул испятнанный комок в корзину для бумаг. Откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Снова эта мерзкая испарина: холодная, липкая; как только она выступает, слабеют ноги, а руки начинает мерзко покалывать. Надо бы отлежаться, но – когда? И не поможет, уже не поможет.
Мысли снова и снова шли по заезженному кругу. Уже не поможет. Этот кашель, черная мокрота, липкий пот, все это он уже видел. Крепкий мужик лет сорока, которого они взяли на тропе к гнезду «черных вдов», продержался в камере рядом с Гостем два месяца. К концу второго – дышал с хрипом, жалобно смотрел на Хацкого, когда тот приходил посмотреть, умирал тяжело.
«Но Гость обещал, что у меня все это закончится, как только он воплотится полностью, – снова и снова успокаивал себя Хацкий. – Он же сам показал мне, что может творить. Надо дотерпеть, дотянуть, и тогда чертов кашель я даже вспоминать не буду. И потом, сидят же эти чокнутые, совсем рядом с Гостем сидят, и ничего», – он вспомнил мрачную комнату, свечу на сколоченном из досок столе и бессмысленно глядящих в темноту людей, от затылков которых уходили вверх, во тьму, прозрачные трубки с клубящимся внутри туманом неопределенно-мерзкого цвета.
Майор так и не смог до конца понять, что именно делает эта машина, частью которой стали люди. Гость передал ее кому-то из Собирателей очень давно, когда сам он мог коснуться нашего мира лишь краем, лишь силой мысли, и то не везде. Лишь на межах, там, где ветви Яви сплелись и проникли друг в друга, кто-то мог услышать мысленный шепот Гостя. Но Гость был настойчив, и нашелся тот, кто услышал и понял.
Кто именно, майор не знал, да и не важно это было сейчас. Хватало других забот.
Хацкий успокаивался и с удовлетворением замечал, как перестали дрожать руки, выровнялось дыхание.
Все в порядке, теперь можно работать.
Обострившееся за последний месяц чутье подсказало: за дверью вестовой, спешит, нервничает. И тут же в дверь осторожно постучали.
– Входите, – майор с удовольствием ощутил, что голос ровный и крепкий. Так и должно быть.
– Разрешите, господин майор? – вытянулся в дверях вестовой. Дождался кивка, доложил: – Телефонограмма от полковника Левшова из Службы Охраны. Просит прибыть при первой возможности.
– Ответь, что скоро буду. – Хацкий встал, взмахом руки отпустил подчиненного. Перед маленьким зеркалом поправил мундир.
Итак, Левшов все же решил его вызвать. Что ж, разговор наверняка будет неприятным, но сейчас лучше не игнорировать полковника, не время обострять и так накаленную ситуацию. Как некстати – поморщился Хацкий, выходя из кабинета.
– Едем, бери с собой Трегубова, – бросил он по дороге поручику Вахрушеву.
– Так точно! Мигом будем. – Вахрушев обманчиво неуклюже побежал по коридору.
Майор задумчиво кутался в шинель. Знобило. А ведь топят на совесть – и он снова закашлялся.
Не успел он устроиться в крытом возке, как прибежали Трегубов и Вахрушев. Хацкий молча показал на сиденье напротив.
– Куда едем, господин майор? – дыхнул перегаром бледный тонколицый Трегубов.
Майор ответил, глядя в стену над головой подчиненного:
– К господину полковнику Левшову едем. Точнее, еду-то я, а вы меня ждать будете. Есть у меня ощущение, что после разговора с господином полковником у нас с вами работы прибавится…
* * *
– Вы вообще-то в своем уме, майор? – полковник Левшов шипел, подавшись вперед всем своим массивным, затянутым в синий мундир Службы Охраны телом. Щеки полковника налились нездоровым румянцем, залысины блестели, длинные завитые усы подрагивали. – Вы что творите? – Левшов, конечно, играл, и они оба это понимали, но Хацкий знал, что должен соблюдать правила игры. Во всяком случае, пока.
Майор стоял навытяжку перед столом красного дерева и думал, что это смотрелось бы даже комично, не будь это полковник Левшов. Начальник Службы Охраны за десять лет не только сожрал своего предшественника, но и добился для Службы таких полномочий, каких она никогда не знала. Ему уже удалось почти подмять под себя городскую полицию, серьезно ужать порубежников и даже поколебать позиции разведки. Причем сделал он это так, что наружу даже слухов не просочилось. Точнее, кому надо, тот, конечно, понимал, что происходит, но даже самые осведомленные часто не улавливали, что и зачем делает Левшов. Но любой шаг рано или поздно приводил к тому, что Служба Охраны получала все новые и новые полномочия.
Разумеется, исключительно ради блага Республики и для неусыпного обеспечения безопасности первых лиц государства.
