Он даже вздохнул и недовольно заворочался в санях.
Впрочем, долго мечтать не пришлось.
Приехали.
Распахнулись ворота, мелькнула подъездная аллея, и сани остановились на широкой площадке перед особняком.
Акимыч выскочил первым, дождался напарников и повел их к парадному входу.
– Слышь, Стас, нас сегодня прямо как серьезных людей по парадной лестнице ведут, – громко сказал Иван, глядя в спину приказчика. Тот лишь плечом дернул.
Стас не ответил.
Он внимательно смотрел по сторонам и замечал тихое, но напряженное шевеление. У ворот пара крепких молодцев в полушубках, еще один у угла дома по сторонам посматривает. Никак купчина чего-то опасается? Интересно. Купца первой гильдии напугать – это уметь надо.
Встретил гостей хорошо вышколенный дворецкий, принял шубы, указал рукой в белой перчатке:
– Пожалуйте наверх, Петр Фаддеевич вас ждут-с в кабинете.
Стас мимоходом отметил, что дворецкий изящен и гибок, но телосложения крепкого и гостей сопровождает, отступив на шаг. Интересные нынче слуги в купеческих домах.
Кабинет купца оказался большим, светлым, обставленным на удивление просто и обманчиво скромно. Обманчиво, поскольку каждый предмет обстановки стоил хороших денег. Очень. Очень хороших.
Большой рабочий стол у окна, два книжных шкафа, забитых томами в темных переплетах, да столик с креслами у стены.
Столяров стремительно вышел из-за стола, крепко пожал руки, указал на кресла:
– Присаживайтесь, господа, говорить будем.
Кивнул приказчику:
– Акимыч, бери стул, садись, без тебя не обойдемся.
Сегодня Столяров был в строгом сером костюме, белоснежной сорочке и при галстуке. И чувствовал он себя в этой одежде совершенно естественно. Стас про себя это отметил: интересная черточка, купцы московские «европскую одёжу» не очень жаловали, предпочитая длиннополые сюртуки и рубашки-косоворотки, которые начал шить кто-то из местных умельцев, как только удалось снова наладить мастерские.
– Выпьете, с морозцу-то? – хозяин дома щелкнул по боку тяжелого хрустального графина в центре стола.
– Не стоит, Петр Фаддеич, о делах говорить пришли, – отказался Иван.
– Оно и правильно. – Купец так и не присел, расхаживая вдоль стола. Наконец, вздохнув, бросил на стол газету. «Московский вестник». На первой странице – большой снимок. Фрагмент парапета, на тротуаре укрытое черной казенной холстиной тело, вокруг ноги в сапогах, снег запятнан темным. Холстина бугрится в двух местах.
«Зверское убийство политика в центре столицы!» – кричал заголовок.
– И вот еще. И еще! – купец в сердцах бросил на стол «Ведомости» и «Столичного обозревателя».
Стас спокойно отодвинул в сторону газеты.
– Петр Фаддеич, вы нам лучше сами расскажите, что произошло и зачем нас позвали. Говорите так, будто мы ничего не знаем. Кстати, так оно и есть. Мы с Иваном Николаевичем после Нового года как медведи в спячку впали. Вон Акимыч и разбудил.
Столяров побарабанил пальцами по краю стола. Глянул в окно.
Окно было большое, во всю стену, и в нем, как картина в раме, синело зимнее небо, золотились церковные купола, белел снег.
«А купчина-то эстет», – подумал Стас. Еще одна интересная деталька к образу возможного нанимателя.
– Значит, будто ничего не знаете. – Столяров развернулся всем телом, сцепил руки за спиной, снова заходил по ковру. – Вчера, ближе к полуночи, на Большом Москворецком мосту кто-то выпустил две тяжелых стрелы из ручного самострела в Бориса Вениаминовича Говоруна. Одна стрела пробила горло, вторая – сердце, так что умер господин Говорун мгновенно. Был он на мосту не один, а со спутницей. Спутница его, девица Варвара Груднева, не пострадала, но пребывает в расстроенных чувствах и толком ничего не говорит. Восклицает только что-то о черной тени и ужасном сгустке мрака.
– Свидетели, улики, что-то еще? – поинтересовался Иван. Спрашивал он купца так, словно тот знал о ходе расследования все. Впрочем, напарники примерно так и думали. Уж больно озабочен был Столяров. Значит, знал достаточно, чтобы забеспокоиться. А уж почему нервничает, о том сам расскажет. Обязательно расскажет, иначе бы не звал, не ходил, сцепив руки, не надевал костюм с галстуком, готовясь к чьему-то приходу… Кого, интересно, он ждал? Нет, скорее на выход купец собирался, на встречу с кем-то. С кем-то значимым, и не из купеческого круга, что еще интересней.
Столяров мгновение подумал.
– Основной свидетель – девица Груднева. Сейчас под охраной, разумеется. Кроме нее на мосту находилась парочка подгулявших парней, но они шли по другой стороне моста и подбежали к месту убийства только после того, как Груднева заголосила. Еще обходчик шел навстречу Говоруну с Грудневой, но он только поднялся на мост, момента убийства не видел. Снег же валил почти всю ночь. Что, кстати, тоже оказалось на руку убийцам, следы замело начисто.
– Убийцам или убийце? – уточнил Стас.
– Стрелка подобрала повозка. Ее Груднева и имела в виду, когда говорила, что мимо что-то пронеслось. Удаляющееся темное пятно и стук копыт парни тоже слышали. А обходчик даже видел ее, но очень смутно, поскольку в тот момент его внимание привлек женский крик. Так что полиции это не слишком помогло.
– Полиции? То есть у вас есть информация от следствия? – прямо спросил Стас.
Купец снова помедлил, видимо, прикидывая, что именно ему стоит говорить.
Стас решил его поторопить.
– Петр Фаддеевич, вам лучше быть с нами предельно откровенным, если вы решите нас нанять. В полиции человек у вас есть, это ж понятно. И, думаю, не один. А раз осведомители вам подробно все передали, это говорит о том, что в деле вы имеете нешуточный интерес и озабочены серьезно. Не очень пока понимаю, чем именно мы можем вам помочь, но давайте договоримся сразу: втемную вы нас использовать даже не пробуете.
– И в мыслях такого не было, – махнул рукой купец. – Люди в полиции у меня, конечно, есть. Но тот, о ком я говорю, не купленный, родич он мой, вот и вывалил на меня весь ворох разом. Человек он спокойный и вдумчивый, а тут прибежал… ни разу я его таким не видел.
Остановившись, Столяров задумчиво посмотрел на графинчик, сцапал его и, налив рюмку, одним глотком опрокинул. Длинно выдохнув, поморщился.
Сел наконец.
– Ладно. Чувства в сторону, не девицы. Мне надо знать, кто и зачем заказал Говоруна. А его заказали. И, чую, под меня так копают.
Напарники переглянулись. Глядя на Ивана, Стас очень медленно, взвешивая каждое слово, сказал:
– А с чего вы, Петр Фаддеевич, взяли, что мы это можем сделать?
– И что мы умеем это делать вообще, – добавил Иван.
Акимыч переводил взгляд с визитеров на купца, и во взгляде его отчетливо читалась серьезная опаска.
