— Куда она уехала?
— Она?
— Куда она уехала?
— Понятия не имею, о ком...
— А я думаю иначе.
Последовала короткая, не больше секунды, заминка, за которую Реза Фарасати понял, о ком речь, и, возможно, успел потешиться рыцарской мыслью защитить Вэл. Впрочем, в свете его собственного плачевного положения и близости ножа к яичкам благородный порыв оказался недолгим.
— Вэл, что ли?
— Ну да, разве что еще одна из твоих шлюх называется тем же именем.
Фарасати на мгновение опустил голову, словно созерцая кровавое пятно, украшающее левый сосок.
— Вы... э-э, ее муж?
Брин впервые за ночь рассмеялся с неподдельным весельем.
— По-твоему, я пришел расквитаться за то, что ты сделал меня рогоносцем? Правдоподобно, пожалуй, только причина не в этом. Нет, я лишь трахал ее, как и многие другие, но в моем случае... скажем так: мне бы хотелось возобновить знакомство с мисс Петрильо в память о старых добрых временах. Но сначала нужно узнать, где она и когда вернется. Или ты просто затрахал ее до такой степени — неплохой каламбур, да? — что она побросала вещички в чемодан и умчалась в ночь?
Фарасати провел языком по окровавленным губам.
— Если я отвечу, ты уйдешь? Не будешь меня больше мучить?
— Конечно.
— С какой стати мне тебе верить?
— Разве у тебя есть выбор?
— У меня есть деньги. Не здесь, в банке. Я мог бы...
Перекинув нож в левую руку, Брин правой отвесил пощечину.
— Я не нуждаюсь в твоих деньгах. — Встав, он с царственным видом описал пируэт перед еще не отошедшим после удара Фарасати, — Я богат, знаешь ли. Как она. Семейные деньги. Унаследовал от своего богатенького... отца. Могу путешествовать, куда пожелаю, делать, что пожелаю... — Он шутливо сделал выпад ножом в сторону Фарасати. — Убивать, кого пожелаю.
Капля крови из ранки меж глаз сорвалась с кончика носа на грудь Фарасати.
— Я не знаю, вернется Вэл или нет. Она обещала позвонить, но так и не позвонила.
Брин поцокал языком.
— Как это в ее духе, все такая же безответственная. Ну и где же она?
— Уехала в Гамбург.
— Тоже очень в ее духе — взяла и укатила с бухты-барахты в Германию. Это все?
— Несколько дней назад Вэл разговаривала по телефону. Не знаю, с кем и о чем, но после этого она сразу же решила лететь в Гамбург. Я отговаривал, но она вес равно меня покинула.
— Да, — чуть нахмурившись, сказал Брин, — и это очень в ее духе.
— Вэл отправилась на аукцион.
— На аукцион? Вэл? — Брина прорвало на смех. — И что же она собралась купить?
Представлять, как знакомая ему женщина сосредоточенно разглядывает антикварные шкафы, редкие книги или еще что-нибудь, неспособное на пот, вздохи и оргазмы, было слишком забавно.
— Не знаю.
— У нее совершенно нет вкуса. Что ей могло понадобиться?
— Не знаю.
— Ее гостиница. Где она забронировала номер?
— Не знаю. Может, Вэл что-то и говорила. Мы... мне было не до того.
Сверкнув, нож отхватил кусочек мяса с живота Фарасати.
Кровь закружила над раной, будто алый язычок.
— Я не помню, в какой гостинице.
— Но Вэл обещала позвонить?
— Да. Обещала.
Брин принялся наматывать круги.
— Вэл никогда не позвонит, никогда не вернется. Боюсь, я знаю ее куда лучше, чем ты. Проводил с нею время раньше и намерен провести снова, причем отменно. В высшей степени отменно.
Брин подошел к стулу сзади и облокотился. Член в стильных трусах начинал отвердевать. Нежно потягивая за густые волоски, он пробежался обеими руками по окровавленной груди Фарасати и, приостановившись там, откуда отхватил кусок мяса, запустил палец во влажную лунку.
— Ты ведь не стал бы врать? Не стал бы неблагоразумно защищать эту шлюху?
— Нет, конечно, нет!
— Знаешь, она обычная шлюха, не более. Трахалась с сотнями мужиков. Сама мне говорила. Мы, бывало, болтали в кровати. Только я свои лучшие истории, разумеется, придержал. Те самые, что заканчиваются убийством постельных партнеров. Она не знает меня. Настоящего то есть. А вот ты можешь познакомиться, если не вспомнишь название той гостиницы, и живо!
С общей лестницы донеслись шаги. Мужской и женский голоса разговаривали на незнакомом Брину языке. Фарасати вдохнул поглубже, собираясь закричать.
Зажав рот парня ладонью, Брин поднес нож к его глазам.
— Тише, тише. Нельзя звать на помощь. Только не теперь, ведь впереди гвоздь программы.
Он обошел стул и одной рукой поиграл ножом под носом у Фарасати, а второй вытащил из брюк набухший член.
— Чем мне по душе Вэл, — словоохотливо продолжал Брин, — так это тем, что у нас одинаковые вкусы в плане мужчин.
Он смаковал ужас иного рода, заплескавшийся в глазах Фарасати. В какой-то момент по мужчинам определенного типа было трудно понять, что пугает их больше: фаллоподобный нож, посягающий на их жизнь, или ножеподобный фаллос, посягающий на мужественность. Раздвинув ноги, Брин оседлал колени Фарасати и уперся отвердевшим пенисом ему в рот.
— Уберись от меня! — прошипел Фарасати.
— Но я нуждаюсь в облегчении, сам видишь, а Вэл где-то шляется и не может выполнить свои женские обязанности, иначе наверняка с радостью обслужила бы нас обоих. Давай-ка проверим, — ухмыльнулсяБрин, нашарив между сжатых бедер парня его темные мягкие гениталии, — насколько тебя все это возбуждает.
Впервые за все время на лице Фарасати мелькнула эмоция, отличная от чистого ужаса.
— Оставь меня в покое, — процедил он сквозь зубы. — Я рассказал все, что ты хотел, а теперь проваливай, педрила хренов.
Брин заливисто рассмеялся. Ему нравилось, когда подневольные любовники прохаживались насчет его сексуальных пристрастий. Словно их слова что-то меняют. Словно ему до них дело. Словно Вселенная не одна гигантская пизда, не одно огромное очко, только и ждущие, чтобы их трахнули.
— Педрила? Moi? Боже, я ранен в самое сердце. Как ты мог сказать такую гадость? — Брин согнулся пополам от смеха, его член колыхался почти у самого лица Фарасати.
