Много народишку налетело на даровые лапти. Живёхонько разобрали. Кто грош, кто полушку кинет, а другой не то что полушку или грош, а ещё к лаптям приплату просит.
– Коли, – говорит, – по совести, так по совести. Полушку заплатишь – так и быть, потешу тебя, малый, твою худую работу на свои добрые ноги обую.
Делать нечего, приплачивает мастер к своим лаптям, а сам смотрит, какие лапти складнее на ногах сидят, за какую пару приплаты не просят, а деньги дают.
Расторговался парень – ни лаптей, ни денег. А песни поёт.
– Ты что, мил сын, больно весел? Аль выручку большую привёз?
– Не выручку, тятя, а выучку. Выучка дороже всего.
Сказал так и пошёл лыко драть – и опять за лапти.
А той порой старший брат, подучившись кое-чему, камни кладёт, торопится, а средний дуги гнёт, поспешает.
Пока меньшой сто лаптей сплёл, старший много кирпича выклал, а средний того больше дуг нагнул.
Пришло время братьям встретиться.
– Ну, милые мои сыны, – говорит отец, – сказывайте, как ремеслами промышляете.
– Я, тятя, каменным ремеслом занялся. Сто одну деньгу зарабатываю. Скоро отделюсь, своей семьёй заживу.
Похвалил отец старшего и среднего слушать принялся.
– У меня, тятенька, мошна будет, как дуга, туга. Что ни дужка, то полтина с полушкой. Знай наших!
Дошла очередь до младшего:
– Моя работа вся на виду. Базар цену скажет.
Погостили сыны у отца и в путь собрались: старший – деньги за каменную работу получать, средний дуги повёз на базар продавать. А младший-то и говорит им:
– Братцы, не захватите ли вы и мою работу? Вдруг да грош с полушкой выручите, и то нам с тятенькой деньги.
Поглядели братья на лапотную работу и говорят:
– Если по паре лаптей дашь – свезём.
– Да хоть по две, братцы, берите, – говорит младший, а сам радуется.
И есть чему. Если уж братья-мастера – один каменщик, другой дуговик – его работу обувают, то уж простой-то человек верняком обует.
Приехал старший брат в город деньги получать, а заместо денег ему по загривку сулят, стены на все корки ругают.
Тут старший к каменщику кинулся. А тот сидит в трактире и на одну деньгу чаи с баранками распивает, а за пазухой у него сто денег лежат.
– Ах ты такой-сякой, немазаный, сухой! Чему ты меня выучил? Мои стены на все корки ругают. Деньги не платят. По загривку сулят.
А тот чаёк попивает да посмеивается:
– Разве я тебя, торопыгу, учил ремесло ниже денег ставить? Вот и получай взашей.
Делать нечего. Каменное дело не к рукам пришлось, надо новое ремесло искать. Продал он половину братовых лаптей да домой и поворотил.
Средний той порой на базаре дуги расставил, а вторую половину лаптей в кучу свалил. У лаптей от покупателя отбоя нет, а на дуги даже и не глядят.
Продал он все лапти, а дуги на базаре оставил. Их и даром никто не берёт.
По дороге нагнал средний брат старичка-дуговичка да и спрашивает:
– Скажи, старичок-дуговичок, почему у тебя дуги идут, а у меня лежат?
– Потому, – говорит старик, – что у тебя дуги простые, а у меня самоходные.
– Какие такие самоходные? – стал добиваться средний брат.
А старик как воды в рот набрал, только посмеивается.
Опять сошлись братья у отца. Опять их отец спрашивает, как они ремеслами промышляли. Первым стал старший сказывать:
– Обмануло меня каменное ремесло. Еле на харчи заработал да вот продольную пилу купил. В бревне много денег. Надо только их досками да тёсом выпилить.
– И я, тятя, другое ремесло нашёл, – сказал средний. – Много ли на дуге выгнешь? Полтину с полушкой. Горшки лепить буду. Станок куплю.
– Ну а ты, меньшой, что скажешь? – спросил отец.
– За меня братья скажут. Они лапти продавали.
– За твои лапти по загривку надавали. Еле ноги унесли.
– А что в них не так?
– А то в них не так, что ты ремесло ниже денег ставишь, – сказал старший брат, а средний поддакнул:
– И к тому же лапти твои простые, а не самоходные. Я их на базаре бросил.
Задумался младший брат и ещё злее за работу принялся.
И братья своим делом занялись. Один тёс-доски пилит, другой горшки-плошки лепит.
Опять пришло время на базар ехать. Опять младший просит братьев счастье испытать.
Братья видят – нечем лапти похаять, а хают:
– Для тебя только, как для меньшого… Авось грош с полушкой заработаешь.
Большой базар собрался. Братья свой товар расставили, народ зазывают:
– А вот горшки, плошки!..
– Кому тёс, бруски, доски!..
А про лапти ни слова. Потому как их они до базара не довезли, по дороге продали.
Чуть не все в новых лаптях ходят да похваливают:
– Ах, какая обужа! Сапоги снимешь – лапти обуешь. До чего хороши, до чего легки да увёртисты.
Лапти хвалят, а от горшков с тёсом нос воротят. Из милости доски на дрова взяли, а горшками с плошками дорогу вымостили. И то польза.
Приехали братья с обновками да с гостинцами, лапотными деньгами похваливаются:
– Ах, как доски ходко шли!
– А горшки нарасхват. Не нахвалится народ: до чего хороши, легки да увёртисты… Ну, конечно, и лапти кое-какие продали. Вот тебе, братец, выручка.
Подали они меньшому брату полтинник с денежкой. Младший брат от радости заплясал, песни запел.
– Ну, теперь я, братцы, самоходные лапти плести начну, которые вперёд денег ходят.
«Плети, дурень, плети. Мы тебя опять оплетём».
Посмеялись над лапотным мастером братья и за дело принялись. Они всё-таки не совсем бессовестные были. Хотелось старшему брату хоть одну доску выпилить, которая в дело пойдёт. И среднему перед собой совестно было, что его горшками дорогу мостят. Тоже стараться стал.
Опять пришло время на базар ехать. Горшки, доски на воз погрузили, под лапти три подводы наняли.
– Давай, младший братец, услужим тебе. Может, два полтинника да две денежки привезём.
А он наотрез:
– Нет. Не хочу я больше срамить вас своей лапотной работой.
– Да что ты, братец! Да мы для тебя хоть в огонь, хоть в воду. На всё согласны. Ты у нас меньшой.
А младший своё:
– Зарок я дал самоходные лапти сплести.
– Какие такие самоходные? Ты что?
– А такие, которые вперёд денег сами идут.
