В это время мы всей семьей (с женой Ларисой Миллер и сыновьями) были в Норвегии, где мы познакомились с замечательным норвежским физиком и правозащитником Кристоффером Йоттерудом (Kristoffer Gjotterud), которому в течение восьми лет был запрещен въезд в СССР в наказание за его активные действия в защиту советских правозащитников и еврейских отказников. И надо же такому случиться, что именно в эти дни Осло посетили А. Д. Сахаров и Е. Г. Боннэр. Для Андрея Дмитриевича это был первый в жизни визит в Норвегию, а для Елены Георгиевны – второй, через 14 лет после того, как она в декабре 1975 г. получала здесь Нобелевскую премию Сахарова. Я, как и Кристоффер, был на этом очень теплом торжественном приеме 28 июня 1989 г. Помню выступления А. Д. и Е. Г. – в основном на острые кровоточащие темы текущего дня в СССР. А на банкете они сидели напротив Аасе Лионнес (Aase Lionaes), бывшей в 1975 г. председателем Нобелевского комитета парламента Норвегии (ее голос оказался решающим в вопросе, присуждать ли Сахарову Нобелевскую премию мира). И Андрей Дмитриевич, поднимая тост в ее честь, сказал, к восхищению присутствующих, что Аасе напоминает ему его бабушку. Хотя, конечно, понять, насколько это высокая оценка, можно, только зная, каким человеком была Мария Петровна Домуховская-Сахарова.
Хроника. «Последние полгода» (Елена Холмогорова, Юрий Шиханович, редакторы-составители книг [1], [2]):
«I съезд народных депутатов СССР закончился 9 июня 1989 г. Зарубежная поездка Андрея Дмитриевича началась 15 июня.
Меньше чем за месяц – Голландия (присуждение звания иностранного члена и почетной медали Голландской Академии наук и почетной докторской степени в Гронингенском университете), Великобритания (прямо из аэропорта телеграмма главам государств – членов Совета Безопасности ООН с требованием прекратить казни в Китае, присуждение почетной докторской степени в Сассекском и Оксфордском университетах), Норвегия (вручение диплома Академии науки и литературы, членом которой Андрей Дмитриевич был избран 13 марта 1986 г., присуждение почетной докторской степени в университете Осло), Швейцария (участие в работе физического семинара в Женеве, осмотр ускорителя) и Италия (избрание в Венецианскую академию).
С 7 июля по 21 августа – США.
26 июля Андрей Дмитриевич выступил на 39-й Пагуошской конференции (Кембридж) с призывом осудить репрессии в Китае (в ответ китайская делегация покинула конференцию).
(В июле Андрея Дмитриевича заочно избрали одним из сопредседателей Межрегиональной группы депутатов – МГД.)
12 августа Андрей Дмитриевич и Елена Георгиевна выступили на Международном конгрессе по правам человека, перестройке и гласности (Сан-Франциско).
Затем Андрей Дмитриевич участвовал в работе физического семинара и во встрече “Ученые за разоружение” (Стенфорд).
В США он закончил “Горький, Москва…” и начал писать Конституцию.
Перед возвращением в Москву – неделя во Франции. Там Андрей Дмитриевич закончил – вчерне – Конституцию.
28 августа – возвращение в Москву.
12 сентября по докладу Андрея Дмитриевича Президиум АН СССР утвердил структуру и состав Научного совета по комплексной проблеме “Космология и микрофизика”; председателем Совета был назначен он.
В середине сентября (15–17) Андрей Дмитриевич посетил Свердловск (участие в Сибирско-Уральском совещании депутатов, встреча с коллективом Уралмаша) и Челябинск (встреча с “Мемориалом”, участие в церемонии перезахоронения жертв массовых репрессий).
В конце сентября (24–30) – поездка во Францию. 27 сентября в университете Клода Бернара (Лион) состоялась церемония присуждения Андрею Дмитриевичу звания доктора “honoris causa”. В тот же день на ежегодном конгрессе Французского физического общества он прочитал лекцию “Наука и свобода” (“Лионская лекция”).
В сентябре – декабре Андрей Дмитриевич участвует в работе МГД и общественного объединения “Московская трибуна”.
В октябре – ноябре Андрей Дмитриевич как народный депутат СССР активно участвовал в работе 2-й сессии Верховного Совета (выступал 2, 9, 10, 16, 17, 18, 23, 24 октября и 13, 14, 15, 23, 28 ноября
[147]), хотя и не был его членом.
19 октября Андрей Дмитриевич обратился в ООН с письмом о положении курдов.
С 25 октября по 8 ноября – поездка в Японию на Форум нобелевских лауреатов. Присуждение почетной степени доктора в университете Кэйо-Гидзюку.
17 ноября – встреча в МГУ со студентами во время Всесоюзного студенческого форума (эта встреча официальной программой не предусматривалась и состоялась по просьбе студентов).
27 ноября – первое заседание Конституционной комиссии; Андрей Дмитриевич передал свой проект председателю Комиссии М. С. Горбачеву (его проект был единственным).
29 ноября – первое заседание Научного совета по космомикрофи-зике.
30 ноября на заседании Координационного совета МГД Андрей Дмитриевич выдвинул идею проведения 11 декабря, в день открытия II Съезда народных депутатов СССР, двухчасовой всеобщей политической предупредительной забастовки с требованием включить в повестку дня Съезда обсуждение законов о земле, собственности, предприятии и обсуждение 6-й статьи Конституции СССР.
1 декабря Андрей Дмитриевич, В. А. Тихонов, Г. Х. Попов, А. Н. Мурашов и Ю. Д. Черниченко подписали соответствующее Обращение (очень скоро Ю. Д. Черниченко свою подпись снял, а отсутствовавший 1 декабря Ю. Н. Афанасьев ее добавил).
8 декабря Андрей Дмитриевич выступил на похоронах С. В. Каллистратовой.
11 декабря во время проведения двухчасовой забастовки Андрей Дмитриевич выступил на митинге в ФИАНе. Затем – собрание депутатов от Академии наук, собрание депутатов-старейшин от Москвы и выступление в “Мемориале”.
12 декабря Андрей Дмитриевич выступил на Съезде.
13 декабря Андрей Дмитриевич закончил эпилог к книге “Воспоминания” и предисловие к книге “Горький, Москва, далее везде”.
14 декабря Андрей Дмитриевич дал интервью студии “Казахфильм” (впоследствии оно вошло в фильм “Полигон”), выступил на собрании МГД, составил набросок речи, с которой он собирался выступить на Съезде 15 декабря. Вечером умер.
* * *
Разумеется, это – всего лишь сухая и краткая хроника. Из письма Елены Георгиевны нам (когда она прочитала первоначальный проект этого дополнения): “Дополнение угнетает меня своей скудостью.
Жизнь была загружена беспросветно, по 18 часов в сутки. Чего только стоило самому редактировать английский текст научной части “Воспоминаний”, кончать, а где и заново писать книгу! Он кончил ее в ночь с 13 на 14 декабря! Участие в заседании Совета по космомикро-физике? Да он же после смерти Зельдовича
[148]руководил этой микрофизикой в масштабе Академии и фактически все организовал по новой! А президиум и Координационный совет Межрегиональной? А устав “Мемориала” и его нерегистрация? А амнистия афганцам? Поиск адвокатов воркутинцам?”
