Наряду с испытательными взрывами по приказу Хрущева были запланированы и военные учения с использованием ядерного оружия (кажется, эти планы не были осуществлены, за одним исключением). Вот один из таких планов: 50 стратегических бомбардировщиков должны были пройти в стратосфере над всей страной в боевом строю, преодолеть ПВО “синих” и нанести бомбовый удар по укрепленному району “противника”; при этом 49 самолетов должны были сбросить макетные бомбы, но один – боевую термоядерную! Были и еще более “серьезные” планы – с использованием баллистических ракет. Хрущев действительно не был “слюнтяем”!
* * *
В начале октября я выехал в Москву для обсуждения расчетов, в особенности “большого” изделия… Шли последние дни перед отправкой “мощного”. Для его сборки было выделено специальное помещение. Сборка велась прямо на железнодорожной платформе. Через несколько дней стена цеха должна была быть разобрана и платформа (как всегда – ночью), прицепленная к литерному поезду, под зеленый свет отправиться в тот пункт, где изделие погрузят в бомболюк самолета-носителя…
Испытания “мощного” изделия проходили в один из последних дней заседаний ХХII съезда КПСС. Конечно, это было не случайно, а составляло часть психологической программы Хрущева».
БА:
XXII Съезд КПСС проходил с 17 по 31 октября 1961 г. Н. С. Хрущев во время своего выступления объявил, что к 1980 г. в СССР будет построен коммунизм. Съезд усилил меры борьбы с культом личности Сталина, начатые XX Съездом в 1956 г. Впервые в радиорепортажах и на страницах газет, информировавших советских людей о работе съезда, прозвучали слова о «чудовищных преступлениях» и необходимости восстановления «исторической справедливости», а также рассказы об арестах, пытках и убийствах, происходивших при Сталине по всей стране. После XXII Съезда были переименованы города и объекты в СССР, названные в честь Сталина, сняты памятники, а его тело вынесено из Мавзолея.
После заключительного выступления Хрущева 30 октября слово по внеочередному вопросу попросил первый секретарь Ленинградского обкома Спиридонов, предложивший удалить тело Сталина из Мавзолея. Делегат съезда, член партии с почти шестидесятилетним стажем Лазуркина заявила, что накануне советовалась с Лениным, который будто бы «стоял перед ней как живой» и говорил, что ему «неприятно лежать в гробу рядом со Сталиным, принесшим столько бед партии». («Стенографический отчет…», т. 3, с. 121).
17 октября 1961 г. в отчетном докладе XXII Съезду КПСС Н. С. Хрущев под аплодисменты делегатов на весь мир заявил: «…очень успешно идут у нас испытания и нового ядерного оружия. Скоро мы завершим эти испытания. Очевидно, в конце октября. В заключение, вероятно, взорвем водородную бомбу мощностью в 50 миллионов тонн тротила. Мы говорили, что имеем бомбу в 100 миллионов тонн тротила. И это верно. Но взрывать такую бомбу мы не будем, потому что если взорвем ее даже в самых отдаленных местах, то и тогда можем окна у себя повыбить. Поэтому мы пока воздержимся и не будем взрывать эту бомбу. Но, взорвав 50-миллионную бомбу, мы тем самым испытаем устройство и для взрыва 100-миллионой бомбы». Под бурю аплодисментов Н. С. Хрущев сказал и о «тех, которые работают над совершенствованием ядерного оружия. Мы гордимся этими товарищами, воздаем им должное, радуемся их творческим успехам, которые способствуют укреплению оборонной мощи нашей Родины, укреплению мира во всем мире».
Такое упреждающее заявление о предстоящем испытании с указанием сроков и ожидаемой мощности изделия было беспрецедентным.
«Царь-бомба», «Кузькина мать», «Изделие В» или просто «Иван» – все эти названия прочно закрепились за изделием АН602, сконструированным А. Д. Сахаровым и его коллегами В. Б. Адамским, Ю. Н. Бабаевым, Ю. Н. Смирновым и Ю. А. Трутневым. Бомба длиной около восьми метров и примерно два метра в поперечнике не помещалась в Ту-95. Конструкторам пришлось вырезать часть корпуса стратегического бомбардировщика и установить в нем специальное крепление. Но даже при этом «Царь-бомба» наполовину торчала из самолета. Бомба (вместе с парашютной системой) весила 26 тонн.
В 20-х числах октября термоядерное устройство в условиях строгой секретности доставили из Арзамаса-16 на авиабазу Оленья на Кольском полуострове.
Утром 30 октября с авиабазы по направлению к Новой Земле вылетели два самолета: Ту-95 и лаборатория Ту-16. Через два часа после вылета бомбу сбросили с парашютом на высоте примерно десять тысяч метров в пределах ядерного полигона Сухой Нос. В 11:33 по московскому времени, когда парашютная система опустилась до высоты 4,2 тысячи метров, бомба была приведена в действие. Последовала ослепительная вспышка, длившаяся около минуты, вверх поднялась ножка ядерного гриба. За 40 секунд он вырос до 30 километров, а затем разросся до 67 километров, диаметр купола достиг 20 километров. Взрывная волна три раза обогнула земной шар.
Несмотря на густую облачность, световой импульс наблюдался на расстоянии более тысячи километров от точки взрыва. В близлежащих поселках были разрушены жилые дома. Из-за электромагнитного излучения на территории в сотни километров от полигона примерно на 50 минут пропала радиосвязь. Однако уже через два часа после взрыва в эпицентре могли работать ученые: загрязнение в этом районе оказалось практически безопасным для здоровья – один миллирентген в час.
По окончательным оценкам специалистов, мощность «Царь-бомбы» составила более 50 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Это примерно в четыре тысячи раз мощнее атомной бомбы, сброшенной США на Хиросиму в 1945 г. (13 килотонн).
Цифры «50 мегатонн» мало что говорят непосвященным. А вот некоторые наглядные параметры термоядерного взрыва в 350 раз меньшей мощности – 140 килотонн (проект «Чаган» – первый советский промышленный термоядерный взрыв 15 января 1965 г., Казахстан): взрывное устройство внешне представляло собой контейнер диаметром 86 сантиметров и длиной три метра; оно было заложено в пойме реки Чаган в скважине на глубине 178 метров; взрыв выбросил 10,3 миллиона тонн грунта на высоту 950 метров, образовав воронку диаметром 430 метров и глубиной 100 метров.
Сахаров:
«В феврале (или марте) 1962 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении многих работников обоих объектов, Министерства, смежных институтов, опытных заводов и производств, работников службы испытаний, военнослужащих приданных частей за участие в испытаниях. По этому указу я был награжден третьей медалью Героя Социалистического Труда…
Вручение наград происходило в Кремле, в очень торжественной обстановке. Вручал награды Хрущев в присутствии членов Политбюро ЦК и Президиума Верховного Совета.
Я помню, что, когда я шел по коридору по направлению к залу, из какого-то бокового коридорчика выскочил, почти выбежал Л. И. Брежнев. Он увидел меня и очень экспансивно приветствовал, схватив обе мои руки своими, тряся их и не выпуская несколько секунд.
Хрущев прицепил мне третью звезду рядом с двумя другими и расцеловал. После церемонии Хрущев опять пригласил нас в банкетный зал; меня посадили на почетное место между Хрущевым и Брежневым (а справа от Хрущева сидел Харитон). Хрущев опять произнес речь, но на этот раз она была совсем в другом духе. Он вспоминал войну, какие-то эпизоды Сталинграда, призывая в свидетели сидевших тут же маршалов, благодарил нас за нашу работу и говорил, что она препятствует возникновению войны. Но опасность есть…
