* * *
Другая проблема, с которой я близко познакомился в 1971 г., – трагическая судьба крымских татар, добивающихся возможности возвращения на родину в Крым. В последующие годы мне пришлось много иметь с ней дело. Как известно, 18 мая 1944 года по приказу Сталина была произведена чудовищная акция депортации крымских татар… Сталин во время войны “переселил” 15 или 16 народностей – это было для каждой из них таким же беззаконием и зверством, как для крымских татар. Большинство переселенных народов были возвращены на родину в 50-х и 60-х годах. О судьбе немцев и месхов я буду еще писать…
Только в 1967 году Президиум Верховного Совета СССР принял указ о реабилитации народа крымских татар от огульного обвинения в измене. Решение это было опубликовано не в центральной прессе, а лишь в Узбекистане. При этом Указ не предусматривал предоставления крымским татарам права возвращения на их родину. В Указе писалось, что они “закрепились” в Узбекистане. Это было началом следующего акта трагедии народа, продолжающегося уже 15 лет (сейчас, в 1987 году, уже 20)…»
БА:
Сахаров пишет о конкретных трагических делах, а далее в «Воспоминаниях» пишет о событиях 1978 г. – Постановлении Совета Министров СССР № 700 о выселении из Крыма крымских татар, сумевших там поселиться, о самосожжении Мусы Мамута, дом которого пришли сносить.
Сахаров:
«Конечно, проблема свободы выбора места проживания в нашей стране не сводится к судьбе крымских татар и других перемещенных народов (при всей ее трагичности). Отраженная юридически в паспортной системе, она в той или иной мере затрагивает значительную часть населения страны. В особенности важными и социально значимыми являются ограничения свободы выбора места проживания для людей, проживающих в сельской местности, для колхозников. Об этом и о других аспектах проблемы (в особенности об ограничениях для бывших политзаключенных и бывших участников национальных движений) я писал в своих обращениях, опубликованных в 70-е годы. Одно из них называется “О праве жить дома” (1974 год).
* * *
Другая чрезвычайно важная проблема, с которой я столкнулся тогда же, – это защита свободы выбора страны проживания, свободы покидать страну и возвращаться в нее. Частью этой проблемы является эмиграция, но именно частью (еще большее сужение проблемы – сводить ее к еврейской эмиграции). Фактически уже в Ленинградском “самолетном деле” я столкнулся именно с этим кругом проблем…
Я много раз публично выступал по частным и общим проблемам эмиграции в Израиль. Это самый мощный эмиграционный поток, питаемый еврейским самосознанием (сионистским – я употребляю это слово без всякого негативного оттенка), антисемитизмом в СССР (то “тлеющим”, то вспыхивающим, как в 1953 году), а также законным стремлением людей самореализоваться в условиях, где нет дискриминации и свойственных нашей стране ограничений. Еврейская эмиграция достигла своего статуса благодаря борьбе ее активистов (среди них Анатолий Щаранский, Владимир Слепак, Виктор Браиловский, Эйтан Финкельштейн, Ида Нудель, братья Гольдштейн, Александр Лернер, Иосиф Бегун), благодаря самой широкой международной поддержке.
Власти дают также визы в Израиль всем тем, от кого они хотят избавиться и почему-либо не хотят засудить (конечно, таких меньшинство) – помучив сначала как следует. Так уезжают многие диссиденты – как евреи, так и не евреи. Попытки проявить “самостоятельность” и не участвовать в этой игре КГБ жестоко преследуются (дело Марченко)».
БА:
Власти предложили Анатолию Марченко именно таким образом – по «израильскому каналу» – уехать из СССР. Осенью 1974 г. он, ради своего сына, согласился уехать, но открыто – в политическую эмиграцию, а не по фальшивой мотивировке «воссоединение семей». Власти некоторое время делали вид, что готовы пойти на это, но в феврале 1975 г. в очередной (в пятый – предпоследний) раз арестовали его. Последний раз Анатолий Марченко был осужден в 1981 г. на десять лет лагерей строгого режима и пять лет ссылки, он погиб в Чистопольской тюрьме 8 декабря 1986 г. – за 15 дней до возвращения Сахарова из горьковской ссылки.
Этот парадокс эпохи, когда диссидентам любой национальности предлагался выбор: Восток – Запад, то есть или лагерь, или эмиграция по «родственному», пусть и фиктивному, приглашению из Израиля, стал рутинной практикой властей после совместного письма в ЦК КПСС за подписью А. А. Громыко и Ю. В. Андропова от 10 июня 1968 г. – в годовщину окончания Шестидневной войны, то есть ровно через год после разрыва отношений с Израилем (дипотношения СССР с Израилем были восстановлены только в декабре 1991 г. – за восемь дней до распада СССР).
В указанном Письме предлагалось «возобновить в текущем году выезд советских граждан на постоянное жительство в Израиль (в пределах количества до 1500 человек). Разрешать выезд лицам преклонного возраста, не имеющим высшего или специального образования. К вопросу о квоте на выезд лиц еврейской национальности в последующие годы можно было бы вернуться позже», что, согласно этому документу, среди прочего «позволит освободиться от националистически настроенных лиц и религиозных фанатиков, оказывающих вредное влияние на свое окружение. Комитет госбезопасности сможет продолжить использование этого канала и в оперативных целях… АНДРОПОВ ГРОМЫКО 10 июня 1968 г. № 1365-А, № 5/4-1251» (подлинник письма хранится в РГАНИ). Тогда же по этому письму было принято Постановление ЦК КПСС «О возобновлении выезда советских граждан на постоянное жительство в Израиль».
В то же время сокрушительная победа Израиля в Шестидневной войне, 5–10 июня 1967 г., вызвала подъем национального самосознания советских евреев. С 1969 по 1975 г., когда ворота Советского Союза начали приоткрываться, в Израиль прибыло около ста тысяч репатриантов из СССР. Не меньшее, а может быть, и большее число эмигрантов по израильскому приглашению направились в США или Европу.
Сахаров:
«В наиболее массовой еврейской эмиграции есть свои острые проблемы. Власти держат руку “на клапане” и по желанию, в зависимости от политической конъюнктуры, то отпускают его, то резко уменьшают число выдаваемых разрешений. Никаких отраженных в законе гарантий индивидуальных прав не существует. Все так же “в отказе” многие евреи, некоторые из них еще с начала 70-х годов. Еще хуже положение желающих эмигрировать немцев и тем более желающих эмигрировать по причинам, не связанным с национальностью. Проблема немецкой эмиграции возникла очень давно, еще в 20-х годах, и все еще далека от удовлетворительного решения. Впервые я столкнулся с ней в конце 1970 или в начале 1971 года…
* * *
В сентябре 1971 года я написал первый из своих основных документов “О свободе выбора страны проживания”. Я направил его Верховному Совету СССР… Ответа я, конечно, не получил. Свобода выбора страны проживания необыкновенно важна. От ее наличия или отсутствия во многом зависит общий уровень соблюдения прав человека в стране, как гражданских, так и политических, международное доверие и безопасность».
БА:
Далее АДС излагает ныне (но не в СССР полвека назад) самоочевидные вещи, нашедшие отражение и в Конституции РФ: «2. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию» (ст. 27, ч. 2).
