Такая личная дружба, а также профессиональное взаимоуважение между американскими и британскими криптографами способствовали развитию стратегического разведывательного партнерства, которое стало жизненно важным позже в ходе Второй мировой войны, даже несмотря на значительные политические разногласия между британскими начальниками штабов и Объединенным комитетом начальников штабов США. Я был рад узнать, что во время своего визита в 1941 году Фридман был приглашен в мой старый кембриджский колледж Корпус-Кристи, основанный в 1352 году, одним из членов его совета профессором Э.Р. Винсентом, ставшим старшим аналитиком в Блетчли-парке. Этот визит побудил Фридмана записать в своем дневнике: «Здесь стоят в спокойном достоинстве и великой силе здания, посвященные учености и демократическим институтам и достоинству человека»
[162].
Уинстон Черчилль, будучи премьер-министром, не забыл о том, что Винсент был одним из тех, кто основал в 1919 году Британскую криптографическую организацию (ставшую затем Блетчли-парком), объединив Комнату 40 адмиралтейства, ответственную за телеграмму Циммермана, и армейский отдел военной разведки, с которым Уильям Фридман работал на Центральном фронте. Я не могу удержаться, чтобы не процитировать письмо Черчиллю 1941 года от ведущих криптоаналитиков Блетчли-парка, в числе которых был пионер вычислительной техники Алан Тьюринг:
Уважаемый премьер-министр,
Несколько недель назад Вы оказали нам честь своим визитом, и мы полагаем, что Вы считаете нашу работу важной. Мы думаем, однако, что Вы должны знать, что поиск ключей к морским шифрам [шифры немецкой машины «Энигма»] откладывается по крайней мере на 12 часов каждый день из-за нехватки обученного персонала и усталости наших дешифровщиков… все, что нам нужно, чтобы исправить ситуацию, – это около 20 обученных машинисток, если мы хотим сделать свою работу так хорошо, как это возможно и должно быть сделано. Поэтому абсолютно необходимо, чтобы наши потребности, какими бы незначительными они ни были, были немедленно удовлетворены.
Ваши покорные слуги,
А.М. Тьюринг, У.Г. Уэлшман, К.Х.О. Александер, П.С. Милнер-Берри
Стюарт Милнер-Берри, один из первых подписантов этого послания, был отправлен в Лондон, дабы лично доставить письмо Черчиллю, поскольку криптоаналитики опасались, что, если письмо будет отправлено по обычным каналам, оно никогда не дойдет до великого человека. Стюарт обманом пробрался мимо вооруженного часового у дома № 10 по Даунинг-стрит и смог запугать секретностью дела личного секретаря премьер-министра, и таким образом письмо дошло до Черчилля. Незадолго до прихода в Центр правительственной связи мне посчастливилось встретиться со Стюартом Милнером-Берри, к тому времени посвященным в рыцари и работавшим в казначействе Ее Величества и известным в британских шахматных кругах. Он покинул мир секретов в конце войны, поскольку – как он предупреждал меня – ничто не могло соответствовать интенсивности такого рода деятельности в мирное время.
Тем не менее я остался на своей работе… Письмо, которое он доставил премьер-министру, оказалось жизненно важным для военных действий: копия письма в Национальном архиве свидетельствует, что Черчилль написал на нем: «Действовать немедленно. Убедитесь в порядке чрезвычайной важности, что у них есть все, что они хотят, и доложите мне о выполнении». Все было сделано в течение месяца.
До конца войны Черчилль оставался самым большим сторонником Блетчли-парка, и расшифровки оттуда каждый день доставлялись ему лично с курьерами. История с просьбой криптографов в 1941 году о дополнительных машинистках напоминает средневековую немецкую пословицу, гораздо позже отнесенную к поражению короля Ричарда III в битве при Босворте (и известную русскому читателю в переводе С.Я. Маршака):
Не было гвоздя – подкова пропала.
Не было подковы – лошадь захромала.
Лошадь захромала – командир убит,
Конница разбита, армия бежит.
Враг вступает в город,
Пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице
Другим воспоминанием, которым я дорожу, было мое очень жесткое собеседование с одним из подписантов этого письма Хью Александером (также международным шахматным мастером), когда я поступал на работу в Центр правительственной связи в 1969 году на место главного криптоаналитика. Как я помню, мы спорили об эпистемологических различиях между результатами эконометрических моделей и моделей математической экономики как способов понимания мира. В этом споре он победил.
После окончания Второй мировой войны, когда угроза со стороны Советского Союза стала очевидной, на встрече Объединенного комитета начальников штабов США и Комитета начальников штабов Великобритании было принято решение поддерживать совместное ведение разведки на исключительно высоком уровне. Как отметил британский начальник Военно-морского штаба
[164]: «Была большая дискуссия о 100 %-ном сотрудничестве с США в области сигнальной и радиоразведки. Принято решение, что менее чем 100 %-ное сотрудничество не заслуживает существования». 5 марта 1946 года было подписано официальное соглашение о разделе сфер влияния между подразделениями сигнальной и радиоразведки США и Великобритании, которое предусматривало совместное использование сбора и анализа трафика сигналов, криптоанализа и многого другого. В подробных приложениях к первоначальным соглашениям излагались взаимно согласованные жесткие меры безопасности, необходимые для поддержания доверия и обеспечения возможности прямого обмена информацией между партнерами. Это, в свою очередь, означало большую взаимную выгоду, поскольку каждая сторона могла вносить свой вклад в сбор разведывательной информации там, где она могла осуществить его в наилучшей мере (тогдашний глобальный охват служб радиоразведки Великобритании способствовал этому), а также умение разделять задачи обработки, перевода и отчетности, расширяя возможности каждой стороны по освещению глобальных проблем.
Двустороннее соглашение между США и Великобританией по сигнальной и радиоразведке было расширено после корейской войны, и охватило союзников из бывших британских доминионов – Канаду (1948) и Австралию и Новую Зеландию (1956). Это двустороннее соглашение превратилось в соглашение по радиоэлектронной разведке, известное ныне как «Пять глаз», что еще больше увеличило его глобальную ценность
[165].
Широкий охват, предусмотренный странами – основателями соглашения в конце Второй мировой войны, остается таким же и сегодня для «Пяти глаз», хотя терминология, используемая сейчас, относится не к радио, а к интернету – например, анализ трафика называется анализом коммуникационных данных, и большая часть сбора данных осуществляется через широкополосный доступ в интернет. Целые поколения криптографов и технологов выросли вместе в стратегических взаимоотношениях, они одинаково делили успехи и неудачи, они знакомились друг с другом в командировках и при новых назначениях, их семьи стали друзьями, и они готовы доверять друг другу самую значимую информацию и работать вместе над совместными проектами на переднем крае технологий. Такое глубокое сотрудничество также позволило провести содержательные экспертные обзоры оценок разведывательной деятельности, в том числе с участием представителей США во многих дискуссиях Объединенного разведывательного комитета Великобритании
[166].
