– А потом скопировала содержимое на ноутбук.
Она пришпилила заколку за левым ухом, и ее волосы приняли какую-то научно-фантастическую форму. Она не может знать, как выглядит ее прическа, подумал Ривер. И это было тем более странным, что прическа выглядела продуманно-намеренной.
– А потом снова поменяла флешки.
– Когда он снова отвлекся?
– Именно так, – сказала Сид, лучезарно улыбаясь.
Лэму это уже надоело. Он взял защитный кейс. Тот выглядел как канцелярская папка-короб формата А4 с автоматическим запорным механизмом. Попытка открыть кейс иначе чем посредством его серийного ключа приводила к умеренных размеров возгоранию. Лэм потянулся к ноутбуку:
– Когда ты ушла, он все еще там сидел?
– Нет. Я дождалась, чтобы он ушел первым.
– Отлично.
Лэм поместил ноутбук в кейс и щелкнул пальцами:
– Флешку.
– Но она же пустая?
– Этого я не спрашивал.
Сидони достала флешку, близнеца той, что служила брелоком Хобдену. Лэм закинул ее в кейс и захлопнул крышку:
– Абракадабра.
Как на это реагировать, было не понятно ни Риверу, ни Сид.
– А теперь, – сказал Лэм, – мне нужно сделать звонок, так что не могли бы вы оба… – он помахал в направлении двери, – свалить нахер отсюда.
С лестничной площадки Ривер заметил в соседнем кабинете Кэтрин, сидящую за столом с видом такой глубокой погруженности в работу, какой принимают люди, знающие, что за ними наблюдают.
Сид на ходу бросила что-то через плечо, но он не расслышал.
* * *
У себя в кабинете Лэм набрал номер:
– С тебя причитается. Да, все сделано. Все файлы. Во всяком случае, все, что были у него на флешке. Нет, в помойке все чисто, так сказать. Лады. Сегодня до обеда. Бейкер пошлю. – Он зевнул, поскреб загривок, затем исследовал ногти. – И да, вот еще: в следующий раз пользуй собственных мальчиков на побегушках. А то можно подумать, в Риджентс-Парке их не хватает.
Повесив трубку, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он решил вздремнуть.
* * *
Этажом ниже Ривер и Сид молча обозревали мусорные завалы. Ривера томило ощущение, что шутка перестала быть смешной, и даже если она была смешной изначально, теперь он стал объектом этого розыгрыша в той же мере, что и Сид. Так как вонь не ограничивала свое присутствие исключительно Сидовой половиной кабинета. Но после того, что произошло наверху, ни о каких извинениях не могло быть речи. Прошлой ночью, прячась от проливного дождя под карнизом, он на какой-то момент поверил, что действительно выполняет важное задание, что нащупал первую ступеньку колодезной лестницы, ведущей назад, к свету. И даже если эту веру ему удалось пронести сквозь потоки холодной воды и утреннее разгребание мусора, то теперь ей однозначно пришел конец. Смотреть на Сид не хотелось. Не хотелось, когда она заговорит, увидеть контур ее улыбки. Но узнать, чем она занималась, все-таки хотелось.
– И долго ты пасла Хобдена?
– Я его не пасла.
– Но ходила на завтраки.
– Только чтобы выучить его повадки.
– Ну-ну.
– Не хочешь тут прибраться?
– Ты когда-нибудь слышала, – сказал Ривер, – чтобы оперативника послали на задание в одиночку? На внутреннее задание? Посреди Лондона?
Это показалось ей забавным.
– То есть я теперь – оперативник?
– И с какой стати Лэм вдруг проводит операцию по собственному усмотрению?
– Вот сам у него и спроси. А я отправляюсь пить кофе.
– Ты уже пила кофе.
– Хорошо. В таком случае я отправляюсь еще куда-нибудь, пока ты тут прибираешь всю эту дрянь.
– Мне еще надо составить опись.
– Тогда я вернусь довольно не скоро. Эти перчатки, кстати, очень тебе идут.
– Издеваешься?
– И в мыслях не было.
Сид подхватила сумочку со стула и вышла.
Ривер пнул консервную банку, которая, возможно, лежала здесь именно для этого. Жестянка отскочила от стены, оставив на ней ярко-красную ссадину, и снова упала на пол.
Он стянул резиновые перчатки и бросил их в мешок с остальным мусором. Открыв окно, впустил волну холодного лондонского воздуха, что добавило к помойной вони запах выхлопных газов. И тут сверху послышался знакомый глухой стук, от которого задрожал плафон на потолке.
Ривер снял трубку и натыкал внутренний номер Лэма. Секунду спустя наверху зазвонил телефон. Ривер почувствовал себя реквизитором за кулисами чужой драмы.
– Сид где? – спросил Лэм.
– Ушла на кофе.
– Когда вернется?
Разумеется, офисный этикет не позволял сдавать коллег начальству.
– Если мне не изменяет память, она сказала «довольно не скоро».
Лэм помолчал. Потом сказал:
– Поднимись.
Прежде чем Ривер успел поинтересоваться причиной, в трубке раздались гудки отбоя. Он набрал в грудь воздуха, досчитал до пяти и снова отправился наверх.
– Прибрался там? – спросил Лэм.
– Более или менее.
– Отлично. На вот… – Он постучал толстым пальцем по защитному кейсу на столе. – Доставить.
– Доставить?
– У меня тут эхо, что ли?
– Доставить куда?
– У меня тут эхо, что ли? – повторил Лэм и засмеялся собственному остроумию. – Ну а сам-то как думаешь? В Риджентс-Парк.
Риджентс-Парк был тем самым светом в конце колодезной лестницы. Тем самым местом, где Ривер был бы сейчас, не завали он Кингс-Кросс.
– Так вся эта история с Хобденом – это, значит, Риджентс-Парк? – спросил он.
– Ты тупой? Разумеется, это Риджентс-Парк. Слау-башня не проводит самостоятельных операций. Хоть это-то до тебя уже дошло?
– Значит, как идти на настоящее задание, так Сид? А я должен копаться в помойках?
– Знаешь-ка что, – сказал Лэм, – вот ты на досуге хорошенько подумай над этим, и, может быть, найдешь ответ на этот вопрос сам, без посторонней помощи.
– А на кой мы вообще сдались Парку? У них там своих цыпочек, что ли, мало?
– Надеюсь, это не сексистское замечание, Картрайт?
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Лэм молча уставился на него, и Риверу показалось, что он либо над чем-то крепко призадумался, либо хотел, чтобы Ривер подумал, что он крепко призадумался над чем-то. Когда же настало время ответа, Лэм лишь пожал плечами.
