– Тогда почему не уволиться?
– Потому, что это моя работа.
– Но вам же она не нравится.
– Работа в Слау-башне никому не нравится.
Тавернер внимательно наблюдала, как тлеет ее сигарета. Или делала вид, а на самом деле своим завидным боковым зрением наблюдала за Джедом Моди. Когда-то он, наверное, был ничего, но спиртное и никотин сделали свое дело, а ссылка на служебные задворки, вне всякого сомнения, поставила в этом деле жирную точку. Нынче он, очевидно, проводит выходные в спортзале, истязая себя семичасовыми тренировками, расплачиваясь за упущенное время. И тешится самообманом, что это помогает. А при первом намеке на истинное положение вещей наливает себе еще рюмочку и закуривает очередную сигарету.
– Даже Лэму? – спросила она.
К ее удивлению, он ответил напрямик:
– Лэм выгорел. Жирная, ленивая скотина.
– А вы никогда не задумывались, почему он очутился в Слау-башне?
– А какой еще от него прок?
Это был уже не такой прямой ответ. Тот факт, что Лэму позволяли безраздельно править своим маленьким феодальным княжеством – пускай даже и в таком шизанутом замке, каким была Слау-башня, – свидетельствовал, что Лэму известно, в каких шкафах у начальства спрятана пара-тройка скелетов. Моди почел благоразумным не упоминать об этом при Диане Тавернер. Что, в свою очередь, заключила она, свидетельствовало о том, что он ее опасается. Именно такое отношение к себе она предпочитала.
Его сигарета дотлела до фильтра. Он выронил окурок из пальцев, и тот закатился в щель между плитками набережной.
Моди посмотрел на Диану Тавернер и наткнулся на взгляд, не оставляющий ни тени сомнения в том, кто тут начальник.
– Значит, так, – сказала она. – Вы исполните для меня пару поручений. Неофициальных.
– То есть незаконных.
– Да. В свою очередь, это означает, что, если по какой-либо причине что-то пойдет слегка не так и вы вдруг окажетесь на допросе в маленькой комнате, полной рассерженных мужчин, я ни при каких обстоятельствах не стану притворяться, что мне что-либо известно о вашем существовании. Вы хорошо меня поняли?
– Да, – сказал Моди.
– И вас устраивает данное условие?
– Да, – повторил Моди, и было очевидно, что он не кривил душой. Как и другим слабакам до него, ему во что бы то ни стало хотелось снова вступить в настоящую игру.
Она достала из сумочки мобильный и протянула ему:
– Только входящие.
Он кивнул.
– И снимите прослушку. Слау-башня хоть и свалка, однако филиал Конторы. Если всплывет, что она скомпрометирована, ваши бывшие приятели из подразделения собственной безопасности разорвут вас в клочья, сустав за суставом. – Она поднялась, собираясь уйти, но на миг зависла над ним. – И вот еще что, Моди. Послушайтесь моего совета. Лэм выгорел не просто так.
– В каком смысле?
– В том, что в течение его карьеры у него были и другие заботы, кроме как оформление отчетов по накладным расходам. Такие заботы, как не спалиться, не попасть под пытки и не быть пристреленным. Он сумел пройти через все это и остаться в живых. Забывать об этом не советую.
Она оставила его сидеть на скамейке. Еще один агент завербован и оплачен. Иные из них доставались почти даром. И она уже знала, на что употребит этого.
* * *
Ривер стоял у окна, задумчиво глядя на пробку, растянувшуюся по всей улице, – плод дорожных работ, вечным проклятием висевших над Олдерсгейт-стрит. Сид сидела у себя за столом, на ее мониторе продолжало крутиться двенадцатиминутное видео с мальчишкой в подвале, и, хотя именно те самые двенадцать минут, поглощенные течением дня, уже стали прошлым, с каждым повтором у мальчишки оставалось все меньше времени.
– Ультраправая группировка, – произнес Ривер.
Сид, несмотря на то что эти слова были первыми, прозвучавшими в кабинете в течение продолжительного времени, немедленно отозвалась:
– Их больше чем одна.
– Я в курсе. – Он повернулся к ней. – Хочешь, чтобы я перечислил каждую до последней…
– Ривер…
– …шарагу параноиков, на случай если ты какую запамятовала?
– Я просто говорю, что не следует сразу подозревать хобденских дружков, вот и все.
– А тот факт, что днем ранее он засветился на радаре Пятерки, – это простое совпадение, так?
– Это он у тебя на радаре засветился днем ранее. А на радаре Пятерки он, думаю, появился задолго до того.
Дед немедленно распознал бы упрямое выражение на лице Ривера. Сид же продолжала невзирая:
– Британская патриотическая партия – обычное сборище мелкотравчатых раздолбаев, готовых обвинить в собственной беспросветности первого подвернувшегося им под руку. Если их как следует накачать пивом, они, может, расколотят пару витрин и отлупят лавочника, но это самое большее, на что они способны. А тут кто-то посерьезней.
– Думаешь, у Хобдена не хватит мозгов, чтобы организовать такое?
– Мозгов-то хватит. Но зачем ему это? К тому же, если бы Пятерка считала, что за всем этим стоит он, у него бы не файлы выкрадывали – его самого бы сейчас допрашивали в подвале.
– Может, и так, – сказал Ривер. – А может, у него просто слишком много дружков среди элиты, чтобы затолкать в машину и отвезти куда следует, не вызвав кое у кого недовольства.
– Ты так считаешь? Последние пару лет газетенки, где он когда-то печатался, смешивают его с грязью.
– Только потому, что не могут допустить, чтобы подумали, будто они его поддерживают.
– Ну сколько можно! Его смешали с грязью потому, что он это заслужил. Его взгляды идут вразрез с превалирующим мнением. Лет двадцать назад, возможно, было бы иначе. Но времена изменились.
– И продолжают меняться. Если не заметила, на дворе экономический кризис. Взгляды стали радикальнее. Но все это тут ни при чем. Итак, что мы имеем: некая ультраправая группировка совершает теракт через день после того, как осуществлен перехват данных у одного из самых известных ультраправых шизиков в стране. Это не может быть случайным совпадением.
Сид снова повернулась к монитору.
– Ты постоянно твердишь, что Слау-башня не делает никакой важной работы, – сказала она. – Как это согласуется с твоим предположением, что мы вдруг оказались в эпицентре оперативной деятельности Конторы? Если за всем этим действительно стоит Хобден и если Пятерка действительно пасла его, мы бы никогда не узнали об этом, верно?
Он не нашелся что возразить.
– Его отыщут, Ривер. Ничего страшного не случится. Мальчишке не отрежут голову в прямом эфире ни завтра, ни когда бы то ни было еще.
– Очень надеюсь, что ты права. Только вот…
