Прошло довольно продолжительное время, прежде чем Пи-Джей отозвался:
– Та фотография уничтожена.
– Ну вот и хорошо.
– Уничтожена так основательно, что можно сказать – вообще не существовала.
– В таком случае тебе не о чем беспокоиться.
Все предыдущие Пи-Джеи – приветливый, неуклюжий, взбешенный, жестокий – слились воедино, и из-под маски шалопая-переростка выглянул наконец настоящий Питер Джадд, озабоченный тем, что заботило его постоянно: определить уровень опасности собеседника и способ аккуратно нейтрализовать его. «Аккуратно» означало «безнаказанно». Если фотография действительно существует и находится в распоряжении Хобдена, последствия могут быть катастрофическими. В то же время возможно, что Хобден блефует. Однако сам факт осведомленности Хобдена о фотографии вызвал у Пи-Джея весьма серьезное беспокойство.
Первым делом обеспечить прикрытие.
Потом разобраться собственно с угрозой.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
– Чтобы ты пустил слух.
– Слух?
– Что вся эта история с якобы казнью – постановка. Что в группировку «Глас Альбиона», которые являются не более чем уличной шпаной, спецслужбы внедрили провокатора. Что таким образом они пытаются пропиариться за счет группировки и что добром для нее это не кончится. – Помолчав, Хобден продолжил: – Мне плевать, что они сделают с этими придурками. Но урон, который наносится нашему делу, не поддается исчислению.
Пи-Джей пропустил «нашему» мимо ушей. Нашему делу.
– И что ты предлагаешь? Объявить об этом на заседании парламента?
– Не прикидывайся, будто у тебя нет выхода на нужных людей. Один звонок от тебя кому следует будет намного эффективнее любых моих. – Хобден торопливо прибавил: – Я не стал бы обращаться к тебе, если бы мог все уладить самостоятельно. Но повторяю: они мне не «друганы».
– Сейчас уже, наверное, слишком поздно, – сказал Пи-Джей.
– Тем не менее попытаться стоит. – Хобден, внезапно обессилев, отер ладонью лицо. – Они могут сказать, что все это был просто розыгрыш, зашедший дальше, чем задумывалось изначально. Что убийство никогда не входило в их планы.
Из-за двери донесся шум и голоса на лестнице. «Пи-Джей, куда ты запропастился, черти тебя дери?» А еще: «Дорогой, ты где там?» Последнее было сказано с более чем легким налетом раздражения.
– Сейчас буду! – отозвался Пи-Джей и сказал: – Тебе лучше идти.
– Ты позвонишь куда надо?
– Я этим займусь.
Что-то в его напряженном взгляде подсказало Хобдену, что дольше муссировать тему не стоит.
* * *
Лэм ушел. Тавернер провожала его взглядом до тех пор, пока его объемистые очертания не слились с громоздкими тенями, и, выждав еще две минуты, позволила себе перевести дух. Она посмотрела на часы. Тридцать пять минут третьего.
Быстро прикинула: до крайнего срока – крайнего для Хасана – оставалось около двадцати шести часов.
В идеале Диана Тавернер предпочла бы растянуть этот такт, подождать со спасением заложника до тех пор, когда на каждом экране и на каждом телеканале не начнет тикать обратный отсчет времени. Но и сегодня тоже сгодится. К тому же она преподнесет все под таким позитивным углом (не судорожное спасение в самую последнюю минуту, а спокойная, хорошо спланированная операция), что никаких вопросов не возникнет. Никакой реальной опасности не было. А расследование инцидента установит, что Пятерка с самого начала держала ситуацию под контролем. Таким образом, с наступлением утра Хасан в целости и сохранности окажется дома, внедренный агент будет благополучно выведен, а сама она будет принимать поздравления и наблюдать, как престиж Конторы взмывает в поднебесье. А дополнительным призом станет то, что Ингрид Тирни не успеет к тому времени вернуться из Вашингтона и узурпировать ее триумф.
Ее тревожило лишь, что все теперь держится на Джексоне Лэме. Лэм был хуже любых отбросов Конторы, он намеренно и сознательно вышел из-под контроля, и от него можно было ожидать любого фокуса. В вопросе Лэма, известно ли ей, как он оказался в Слау-башне, крылась угроза – напоминание о том, на что он способен. Если сегодня ночью все пойдет не по плану, Лэм не станет затруднять Псов ликвидацией последствий. Он сам заметет все следы раз и навсегда.
И на этот случай ей требовался запасной вариант.
Она выудила из кармана мобильный, набрала номер. Ответили ей лишь после пяти гудков.
– Это Тавернер, – сказала она. – Прошу прощения за беспокойство. Но у меня только что состоялся довольно странный разговор с Джексоном Лэмом.
Все еще разговаривая по телефону, она пошла по тропинке вдоль канала и вскоре растворилась в тенях.
* * *
Было поздно; поздно, и все же веселье в доме не стихало. Чему поспособствовала дорожка-другая. Пи-Джей решил пока оставить это без внимания, но в ближайшие несколько дней поговорить с причастными лицами, и поговорить весьма серьезно. Будучи в оппозиции, можно позволять себе некоторые маленькие шалости, а в правящей партии – шалости и побольше, однако, войдя в состав кабинета, следовало придерживаться определенных правил. Никто из желторотых причастных лиц, разумеется, и рядом не стоял с Пи-Джеем по статусу, но воображать, будто он ничего не заметит, было с их стороны проявлением вопиющего неуважения.
Но все это могло подождать. После того как Хобден ушел, Пи-Джей с полчаса еще размышлял, оценивая сильные и слабые стороны его версии, и в конце концов решил, что она, скорее всего, достоверна. Даже в нынешнем мире, где теории заговоров возникают и расползаются по Сети быстрее, чем прыщи по лицу блогера, Пи-Джею не составило труда поверить в то, что кто-то в МИ-5 действительно состряпал весь этот Гранд-Гиньоль, и это вызывало даже некоторое уважение. Не столько битвы на невидимом фронте, сколько реалити-шоу в прямом эфире – вот путь к сердцу публики. А по эффекту реалистичности мало что может сравниться с реальным кровопролитием.
Он покамест не решил, как следует повести себя в данной ситуации. При всех зловещих прорицаниях Хобдена Пи-Джей полагал, что электорат все же способен отличить картинку правого движения, нарисованную правящим классом, от самопальной шайки, собранной на коленке в трущобах для малоимущих. К тому же, если следовать умозаключениям Хобдена, разницы в таком случае не было никакой: ультраправые при любом раскладе будут представлены кровожадными психами. А поскольку лично Пи-Джею было абсолютно все равно, что там грозило какому-то гражданину во втором (в лучшем случае) поколении, а также поскольку в один прекрасный день он надеется занять пост, на котором сильные спецслужбы станут его личным приоритетом номер один, все указывало на то, что сейчас не стоит совершать никаких телодвижений; он даже пальцем не шевельнет.
С другой стороны – фотография. Если только она существует. В обстановке конфиденциальности собственных размышлений не было смысла отрицать, что некогда эта фотография действительно существовала, однако можно ли было все еще говорить о ней как о чем-то существовавшем – это уже совсем другой вопрос, решение которого потребовало в свое время изрядных затрат, принятия довольно многочисленных обязательств и организации одного эпизода насилия; в итоге вопрос, теоретически, был тогда решен окончательно. Принимая во внимание, сколько времени прошло с тех пор, представлялось маловероятным, чтобы сохранился еще один экземпляр снимка, но даже если бы он как-то объявился, то навряд ли попал бы к Хобдену, так как других претендентов, куда более страстно желающих заполучить его, оказалось бы в достатке. Даже если оставить в стороне связи Хобдена среди ультраправых, его журналистская карьера была в равной степени примечательна как сенсационными разоблачениями политических махинаций, так и напыщенным высокомерием самого разоблачителя, и, до того как он превратился в изгоя, власти предержащие ходили вокруг него на цыпочках. Тот факт, что всего он явно не знал, указывал на маловероятность блефа с его стороны: будь у него хоть доля сомнения в том, что смерть Николаса Фроста во время одного из маршей Национального фронта была на самом деле чем-то иным, нежели тем, чем казалась, он обязательно упомянул бы об этом в разговоре. Значит, следует допустить, что фотография все-таки существует. А также и то, что она находится в распоряжении Хобдена. Какими последствиями это грозит в данной ситуации? Под «данной ситуацией» подразумевалась ситуация Пи-Джея. Что нужно делать?
