– Это был француз?
– Нет. Наемник из сточной канавы. Полагаю, немец или голландец.
– Почему ты дал ему уйти? – вздохнул Хит. – Нет, не объясняй. Снова из-за женщины. Надеюсь, она того стоила.
– Не стоила, – выразительно произнес Дрейк, моршась, так как врач начал копаться в его ране. – Она не пустила нас в дом: у нее был другой мужчина. По ее словам, очень богатый.
Хит встал и отошел, давая врачу больше места для перевязки. Он повернулся к Джулии, и та сразу схватила его за руку.
– Посмотри на него, Хит.
– Я уже смотрел. Думаю, что он выживет, но, вероятно, ничему не научится.
– Я вовсе не это имела в виду. – Она понизила голос. – Посмотри на Дрейка внимательно!
– Ну и что?
Она с досадой встретила его взгляд. Лицо Хита оставалось непроницаемым и невозмутимым.
– В этом пальто он выглядит в точности как ты. Тебе не кажется, что напавший принял его по ошибке не за того?
Хит бегло улыбнулся и направился к двери.
– Возможно. Побудь с ним какое-то время, но не проявляй слишком много дружеского сочувствия. Он похож на меня не только внешне. Я ненадолго. Мне хочется немного осмотреть местность вокруг дома.
– Почему? – нахмурилась Джулия.
– На всякий случай.
Хит прошел через помещения слуг, обыскал винный погреб и кладовую и через дверь кухни вышел в сад. Дождь несколько поутих, но продолжал идти с той же настойчивостью, превращая садик в одну большую грязную лужу. Кот Джулии молнией проскочил в тепло дома. Хит направился к сараю.
Сворачивая в рододендроновую аллею, он услышал, как скрипнула задняя дверь дома, и понадеялся, что Гермия не последовала за ним снова. Не то чтобы он подозревал, будто в сарае прячется злодей, но осторожность никогда не помешает.
Медленно потянув на себя дверь сарая, он заглянул в его сырую темь. Цветочные горшки, тачки, запах навоза и влажного дерева. Никаких призраков прошлого. А чего, собственно, он ожидал? Ему следовало испытывать облегчение, а не эту неясную тревогу.
Он жаждал встретиться со всеми страхами лицом к лицу и развеять тени ужасов, до сих пор гнетущих его. Ему хотелось быть на месте Рассела, самому охотиться за Оклером. Вероятно, если б он сам схватил француза, своего бывшего тюремщика, это вернуло бы хоть какую-то частицу покоя его душе.
На усыпанной палыми листьями дорожке, ведущей к сараю, раздались нерешительные шаги. Он шагнул прочь от двери, смиряясь с присутствием Гермии и надеясь, что не получит цветочным горшком по голове. Но, повернув голову, увидел, как между деревьями крадется Пейтон, пожилой дворецкий Джулии. Вероятно, старый слуга захотел быть полезным. Хит, ухмыляясь, протянул руку, чтобы закрыть дверь сарая. Он не стал называть себя, чтобы криком не напугать Пейтона.
– Стой, где стоишь!
Хит резко обернулся, ожидая, что Пейтон его узнает и начнет, заикаясь, извиняться. Он ожидал чего угодно… только не сильного удара по голове и провала в темноту.
Глава 15
Невнятные голоса привели Хита в сознание. Он с усилием открыл глаза и посмотрел на склонившуюся над ним женщину. Ее прелестное лицо побледнело от тревоги. Серые глаза напомнили ему английские туманы.
Хит смутился, почувствовав, что завален ворохом надушенных шелковых простыней и розовым шелковым покрывалом, и попытался сесть. У изножья постели саркастически, как химера, улыбался братец Дрейк с перевязанной левой рукой.
Джулия склонилась взбить подушки, и ее распущенные; волосы рассыпались по груди Хита.
– Вы что, снова меня подстрелили? – поинтересовался он. – И что я вообще делаю в постели?
– Не шутите, Хит. Я чуть не умерла, увидев вас. Но в вас никто не стрелял.
Он буркнул что-то, опустил глаза и увидел, что с него сняли рубашку.
– Кто-то меня раздел? Надеюсь, это были вы?
Джулия прикусила губу и посмотрела на Дрейка. Тот беспомощно пожал плечами, блеснул глазами и соскользнул с кровати.
– Оставляю вас на минутку одних. Пойду сообщу Грейсону, что пациент умирать не собирается.
Хит тихо выругался и пошевелил руками, проверяя их целость.
– Что случилось, Джулия? Я был в саду, заметил Пейтона…
– Мой дворецкий огрел вас лопатой, – вздохнула она и вновь прикусила губу. – Он подумал, что вы еще один грабитель. Кажется, это вы приказали ему быть настороже.
– Ад и все его дьяволы!
– Он решил, что помогает вам… исполняет свой долг. О, Хит, если бы вы сказали слугам, что тайком проверяете сад… Пейтон в ужасном состоянии.
– Он в ужасном состоянии?! – Хит потянулся к затылку.
– Вы упали на дверь сарая и очень сильно ударились головой. На затылке у вас огромная шишка.
Хит завел руку за голову и раздраженно посмотрел на Джулию.
– Это ведь не ваша комната. Где я нахожусь?
Она положила прохладную влажную ткань ему на голову.
– В постели Гермии.
– В постели Гермии? Почему?
В глазах Джулии сверкнули веселые, теплые, искорки.
– По правде говоря, это была идея Дрейка. Ее комната находилась ближе. Одно небо знает, как я боялась, что на мою голову падет гнев всех Боскаслов. В один вечер покалечены двое братьев!..
– Вы думаете, нападение на Дрейка не было случайным?
– Да, – медленно проговорила она. – В этом пальто он был лишком похож на вас.
– Не уверен, что разделяю ваши подозрения…
– Что ж, в любом случае, – она закончила взбивать подушку, – теперь мне придется охранять своего телохранителя.
– Только от вашей тетушки и дворецкого.
Он задумчиво откинулся на подушки. Джулия повертела в руках влажный компресс, затем потянулась поправить покрывала. Они соскользнули с плеч Хита, обнажив его голую грудь. Хит услышал, как Джулия втянула в себя воздух, поднял глаза и увидел ее полный сострадания взгляд.
– Ваша грудь… – прошептала она. – О, Хит, я увидела ее, когда мы с Дрейком снимали с вас рубашку.
– Мне следовало вас предупредить.
Она покачала головой, еле сдерживая слезы.
– Я думаю не о себе, а о том, как вы настрадались.
– Это в прошлом, Джулия.
Она медленно кивнула, понимая, что он слишком гордый человек, чтобы принять ее жалость. Грудь его пересекали побледневшие, но жестокие рубцы. Глубокие и сморщенные красно-лиловые рытвины на теле напоминали зажившие ожоги. Джулия нежно приложила пальцы к каждому шраму… Какое счастье, что он выжил. Ожоги… Боже мой!
«Его пытали в Португалии». Рассел говорил ей об этом, когда объяснял, почему попросил Хита быть ее телохранителем. «Леди знать об этом не нужно. Он выздоровел. Мы все прошли сквозь ад, и не стоит это обсуждать. Он выжил». Больше никаких подробностей. Это было сказано обыденным тоном, как о солдатском долге. Боль, наверное, была невыносимой…
