– Никаких замков. Только на двери в коридор.
Она застыла. Хит повернулся к шкафу.
– Разве ты не чувствуешь себя спокойнее, зная, что я в соседней комнате?
– Мне было бы спокойнее, если б между нами была железная решетка, – насупилась она.
Еще одна улыбка изогнула его губы. Джулия видела его отражение в большом зеркале. Он пробормотал:
– Кому ты не доверяешь, Джулия? Мне или себе?
Джулия разделась и легла спать, но заснуть не могла. Она чувствовала себя сказочной принцессой, которая всю ночь ворочалась из-за горошины под матрасом. Комната была создана для роскошного отдыха, для того, чтобы оставить весь мир за порогом и позволить женщине сосредоточиться на одном.
– На обольщении, – произнесла она вслух, садясь на кровати.
Книжка, которую она пыталась читать, соскользнула на ковер. Джулия отбросила пахнущие лавандой простыни и наклонилась, чтобы ее поднять. Когда она выпрямилась, на постели рядом с ней сидел, полуоткинувшись, Хит в облегающей белой льняной рубашке и черных брюках, обрисовывающих каждый мускул его великолепного тела.
Джулия открыла рот, чтобы вскрикнуть.
Хит закрыл ей рот поцелуем.
– Боже милосердный, – пробормотала она, когда смогла вымолвить слово, и упала на ароматные простыни, пригвожденная чувственной тяжестью его тела.
Он склонился над ней и хрипловатым голосом сказал:
– Я здесь, чтобы защищать тебя.
Она всмотрелась через его плечо в неясные тени комнаты.
– От кого?
– Я услышал шум.
– У тебя, должно быть, слух, как у волка, Хит Боскасл. И такие же инстинкты. Я уронила книжку всего мгновение назад.
– Я подумал, что кто-то пробрался сюда. И пришел выяснить.
– Что ж, кое-кто действительно сюда пробрался, – согласилась она.
Он прищурился в притворной тревоге.
– Можешь его описать?
– Конечно. Он греховно красив, греховно хитроумен и… вообще грешен. Как большинство вторгающихся.
Его взгляд скользнул по ней, как язычок пламени.
– Думаю, что мне следует остаться здесь на случай, если он вернется, – произнес он, и его рука легла на ее плечо, притягивая к себе. – Конечно, если только ты не захочешь, чтобы я удалился.
Она с дрожью закрыла глаза и прошептала:
– Нет.
– Я тоже так думаю.
– Что ты думаешь?
– Что я слишком долго тебя ждал, – прошептал он. – Предупреждаю тебя, что после этой ночи ты никогда от меня не убежишь.
Ее сердце затрепетало.
– Я и не захочу.
Теперь она останется с ним, что бы ни случилось. Даже если Рассел устроит скандал по поводу разорванной помолвки, она будет принадлежать Хиту до конца жизни.
Джулия встала на колени, чтобы расстегнуть на нем рубашку. Он развязал ленточки ее ночной сорочки и сорвал легкое одеяние с ее тела. Она потерлась грудью о его жесткую, исполосованную шрамами грудь.
Она посвятит себя ему, излечит своей любовью, поможет забыть обо всем, что он пережил… перестрадал. Она хотела отдаться ему полностью… во всех смыслах. Ее сердце уже принадлежало ему, и тело наконец тоже будет принадлежать Хиту. Как прекрасно любить… вольно и безраздельно.
– О мой Бог, Джулия. – Хит мог оценить всю глубину ее чувств по этому самозабвенному отклику.
Она была такой сладостно отзывчивой, такой отчаянно бесшабашной. Он повел губами вниз по ее шее к груди. Она затрепетала, выгнулась ему навстречу. Она жаждала так же, как он, но этого было недостаточно. Хит хотел, чтобы она осознала, что ей нужен только он, что это было суждено им изначально. Он удержался и не рассказал ей о неверности Рассела, хотя ему очень этого хотелось. Сам он твердо знал, что никогда не предаст Джулию. Но… Потеря Рассела – его, Хита, находка.
Он властно провел ладонями по ее обнаженному телу, притянул к себе, чтобы она прочувствовала, до какого отчаяния его довела. Она задрожала, уткнулась в его плечо.
– Я хочу… – Голос ее был еле слышен.
Ни одна женщина никогда не возбуждала его так, как Джулия.
– Я знаю, чего ты хочешь.
– Тогда тебе не кажется, что пора прекратить мои мучения? – прошептала она, целуя его жесткий подбородок.
– Но потом ты меня не покинешь.
– Я…
– Это не вопрос. – Он опустил ее на постель, пригвоздил тяжестью своих бедер. – Это утверждение. И я не покину тебя. На этот раз ничто и никто нас не разлучит.
Она напряглась, выгнулась, устремляясь к нему. Он с улыбкой смотрел вниз… на нее. Ему хотелось показать ей, что плен – одно из самых эротичных, самых чувственных переживаний. Она с радостью станет его рабыней в постели, точно так же, как он уже стал ее рабом.
– Я тебя жажду, – произнес он.
Она прямо посмотрела ему в глаза.
– Я желала тебя с первого момента нашей встречи.
– Мы должны быть вместе, Джулия. Как же мы так нелепо, неправильно разошлись?
Она положила ладони ему на грудь, и ее прикосновение было одновременно успокоительным и обольщающим.
– Зато теперь мы вместе.
Его глаза смотрели в ее глаза. Джулия ласкала его, ее пальцы бережно исследовали тайны его мужественного тела, гладили плоский живот. Острая потребность в ней бурлила, вскипала в его крови, звенела в жилах и костях. Потребовалась вся сила его воли, чтобы напомнить, что он хотел доказать ей свою любовь, свое желание, сделать каждое свое движение, каждый шаг памятным. Возместить утраченные ими годы. В их первый раз он был слишком нетерпелив, слишком скор. Теперь он больше понимал в любви, в наслаждении, во всем по-настоящему ценном в жизни.
– Я дам тебе то, чего ты хочешь, Джулия.
– Я хочу тебя, – не колеблясь объявила она.
– И…
– Тебя!..
Огненная волна промчалась по телу. Он застонал от наслаждения, а она продолжала его гладить, доказывая, что в играх желания она противник, которого нельзя недооценивать. Он горько сожалел об утраченном времени и сотрясался от блаженства этой минуты, от любви, которую наконец-то позволил себе ощутить до конца.
Джулия была именно той, в ком он нуждался, той, которой не хватало в его жизни. Она приподнялась на локте, а он пристально вглядывался в ее лицо в яростном томлении, наслаждаясь обольстительной теплотой ее губ. Давление нарастало. Он боролся с собой, стремясь сохранить выдержку и рассудок.
Он заскрипел зубами, схватил ее за плечи и втиснул колено между ее ног. Она упала навзничь на постель, соблазнительная, открытая его взору. Он нагнул голову, поцеловал ее и почувствовал, как ее руки вцепились ему в плечи. Его мышцы сжались, откликаясь на ее прикосновение. Он сделал выпад. Годы ожидания, желания… и вот она его. Он закрыл глаза и дал инстинкту править бал, дал волю себе соединиться с ней в невероятном блаженном восторге.
