Церемония прошла без запинок. На невесте было серебристо-белое платье с лифом из брюссельских кружев поверх жемчужно-белой сорочки. Наряд дополняли белые замшевые перчатки и белые атласные туфельки. Ее фату придерживала на месте гирлянда из темно-розовых бутонов роз, перевитая листьями плюща. Как сообщила потом лондонская газета, пистолета у Джулии не было.
На женихе был двубортный темно-синий сюртук поверх белой кембриковой рубашки, расшитый жилет и черные облегающие панталоны. Он выглядел таким красавцем, что женские сердца обмирали, и Джулия еле удерживалась, чтобы не вцепиться в него изо всех сил. Девон сидел среди кучки молодых леди, которые хихикали при каждом слове, слетавшем с его языка. Маркиз Седжкрофт играл роль шафера, его жена Джейн вместе с одной из тетушек наблюдала за свадебным обрядом из первого ряда маленькой семейной часовни в западном крыле. Гермия и Одем сидели рядом с ними, не разговаривая друге другом. Они только что поругались, но ради Джулии договорились появиться на публике вместе.
Лорд Дрейк Боскасл явился в часовню за минуту до начала церемонии с роскошной молодой дамой, которую никто не знал. Виконт Стрэтфилд привез свою черноволосую красавицу жену Хлою, которая была подружкой невесты. Эмма была почетной матроной, деликатно настояв сыграть эту роль вместо Джейн.
Одри Уотсон одобрительно и мечтательно покачала головой, глядя, как нежно Хит обнял и поцеловал невесту.
– Шалопай, – пробормотала она. – Еще один Боскасл разбил мне сердце. – Она оглядела переполненную людьми часовню и просветлела при виде двух младших братьев, послушно присутствовавших при обряде. – Ах, ладно. Надежда всегда остается, правда, Дрейк?
– Это зависит от того, на что надеяться, Одри: на алтарь или на роман.
– Ты гадкий повеса, Дрейк Боскасл! – воскликнула дама, сидящая рядом с ним. – Неужели ты не можешь вести себя пристойно даже во время свадебной церемонии?
Он посмотрел на Хита и ехидно рассмеялся:
– Но, слава Богу, это не моя свадьба.
Священник объявил стоявшую перед ним пару мужем и женой, и голоса в часовне слились в гул поздравлений. Джулия почувствовала, как обвила ее талию крепкая рука Хита, когда гости встали, чтобы их приветствовать.
– Теперь ты от меня не сбежишь, – нежно промолвил он, отводя фату от ее лица.
– К тебе это тоже относится, – подняла она глаза на него.
– Теперь тебе от меня не избавиться. Мы скрепили наш союз, дорогая…
Она задержала дыхание: поверить не могла, что он наконец принадлежит ей. Что она стала женой Хита Боскасла. Вокруг них клубилась суета гостей, но Хит крепко держал Джулию за руку, даже когда по обязанности целовался с сестрами, тетушками и кузинами. Его братья, естественно, стремились обогнать друг друга, целуя новобрачную в щечку.
– Моя, – вежливо, но твердо объявил Хит, отводя ее в сторону. – Ищите свою.
– Ты так никогда и не выпустишь ее руки? – поддразнила его юная кузина, Шарлотта Боскасл.
– Нет. – Он вытащил Джулию из объятий Девона Боскасла. – Не выпущу.
Свадебный пир был накрыт в торжественном банкетном зале. Танцы продолжались до ночи в бальном зале с купольным потолком. На балконе играл струнный квартет. Джулия за всю жизнь не слышала столько смеха, и эти звуки согревали ей сердце. Ее собственные детство и юность были очень одинокими.
Хит смотрел на праздничное ликование. Голова Джулии покоилась у него на плече. Он увел ее на галерею во время вальса.
– Сколько пройдет времени, пока они сообразят, что мы исчезли? – спросила она.
– Дни. Девон поднимал тосты за всех, только что не за садовника.
– Мы должны были по меньшей мере пожелать всем доброго вечера.
– Поверь, так лучше, Я же мастер сливаться с фоном. Они и не заметят, что потеряли нас.
Через несколько минут они заперлись в восточной башне. В камине горел небольшой огонь, на столике их ждали две бутылки шампанского и поднос с тонко нарезанной ветчиной, поджаристым хлебом и крохотными французскими пирожными.
Пока Джулия, сидя на постели, прихлебывала шампанское, Хит стащил с себя все, кроме рубашки и панталон. Она любовалась им с нарастающим желанием, восхищаясь скульптурной мускулатурой его сильного тела и неотразимой, чуть ленивой мужской грацией, всегда возбуждавшей ее чувственность. Шампанское плюс любимый муж. Это сочетание ударяло ей в голову.
– Приятная свадьба, правда? – спросила она, нервно глотнув, когда Хит решительно направился к ней.
– Я тоже так думаю.
– Мы оба так хорошо себя вели.
– До сей минуты.
Он опустился на колени, чтобы снять с нее туфельки и розовые чулки. Джулия посмотрела вниз, на его смуглое, чуть ироничное лицо, и дыхание ее зачастило от нескрываемого желания.
– Мы вернемся к прежнему нашему поведению?
– Естественно. – Он сел на постель, чтобы распустить ее французский корсет на косточках. – Вы сегодня выглядите очень соблазнительной, леди Боскасл.
– Послушайте, кто говорит!..
Он стянул корсет с груди Джулии и склонился над нежной, прелестно округлой фигурой жены.
– Я слышал о вас некоторые весьма заманчивые слухи.
Она крепко зажмурилась. Рука Хита скользнула вверх по ее бедру и сомкнулась на пышной груди.
– К несчастью, все они верны. Не могу их отрицать.
– Отрицать их? – Он перекатился и накрыл ее губы своим ртом. – Я-то надеялся, что ты докажешь их справедливость.
Она положила ладони ему на грудь, провела ими по выпуклостям и впадинам сильных мускулов и прошептала:
– Ты это имел в виду?
– Для начала сойдет и это. Но пожалуйста, позволь мне…
– Позволить тебе?..
Она ощутила, как его пальцы сжали оба ее запястья, она вновь становилась его пленницей, эротической рабыней. Джулия напряглась, проверяя его намерения. Но он только усилил свою хватку. Она почувствовала, как бурно пульсирует кровь в ее теле, требуя большего, безмолвно приглашая его продолжить нападение.
– Пожалуйста, – наконец прошептала она.
– Возлюбленная жена моя, наша брачная ночь только началась, и я не собираюсь комкать ее поспешностью.
– Наша брачная ночь, – пробормотала она. – Я мечтала об этом в далеком прошлом.
– Правда, Джулия? – тихо спросил он. – Тогда, думаю, у нас с тобой были одинаковые мечты.
Она радостно засмеялась.
– Что сказали бы люди, услышав, как Хит Боскасл, прославленный своей выдержкой, признается, что мечтал жениться на женщине, которая в него стреляла?
– Признаюсь, мне абсолютно все равно, что думают люди за стенами этого дома.
Она с нежной улыбкой посмотрела ему в глаза.
