– Что случилось? – медленно спросил он.
– Меня выбрали для того, чтобы я все рассказал тебе, – промолвил Хит.
– Боже мой! – Недовольно поморщившись, Дрейк подошел к окну. – Что ж, давай рассказывай. Прошлым вечером Эмма прочла мне целую отповедь. Но могу я хотя бы рассчитывать на то, чтобы ты был краток?
Хит обошел письменный стол, занимавший едва ли не добрую половину комнаты.
– Разве я когда-нибудь читал тебе нотации?
– Нет. Насколько я помню, нет, – сухо промолвил Дрейк, повернув к брату голову. – Однако позволь мне избавить тебя от неприятной обязанности. Да, это правда. Я завел роман с женщиной, которая служит компаньонкой. Она не из тех женщин, с какими я обычно встречался, как мне незатейливо намекнула Эмма. Я обесчестил ее, но бросать не собираюсь. Ты хочешь знать еще что-нибудь?
Хит присел на стул.
– Я не хочу ничего знать о твоей личной жизни, – промолвил он.
– Вот и хорошо. – Дрейк раздраженно пожал плечами. – Тогда чему я обязан твоим визитом ко мне?
– Много ли ты о ней знаешь?
Дрейк моментально взорвался. Из всех его братьев Хит был больше всего похож на него характером – он терпеть не мог, когда кто-то вмешивался в его дела, вечно копался в себе, пытался увидеть то, что лежит под поверхностью событий. Оба брата были подозрительны по натуре. Но если Хит был больше склонен к размышлениям и обучению, то Дрейка можно было назвать человеком настроения, повинующимся инстинкту.
– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросил он.
Хит задумался.
– Как давно ты ее знаешь?
– Довольно давно.
– Возможно, этого достаточно для кратковременной связи, – заметил Хит. – Но, насколько я понял, сейчас ситуация иная. Или я ошибаюсь?
Дрейк почувствовал себя неловко: интуиции Хита он доверял не меньше, чем собственной.
– Довольно этих намеков! – раздраженно сказал он. – Что тебе о ней известно?
– Лишь то, что прошлой ночью от нее ушел мужчина, – ответил Хит.
– Боже мой! – От облегчения Дрейк даже засмеялся. – Супружеская жизнь плохо повлияла на твой разум – у тебя иссякло воображение. Этим мужчиной был я. Я почти всю ночь провел у Элоизы.
Наступила долгая пауза. Наконец Хит сказал:
– Я имею в виду не тебя, а человека, который ушел от нее до твоего прихода.
Дрейк и бровью не повел, но про себя он принялся методично вспоминать каждое мгновение прошлой ночи. Когда он пришел, Элоиза лежала в постели, она спала. Ничто не говорило о том, что недавно в ее комнате побывал мужчина.
Ее уродливое бальное платье валялось на полу. В этом тоже нет ничего удивительного, особенно если учесть, как он над ним потешался.
Никаких винных бокалов на ночном столике. Никаких любовных писем. Абсолютно ничего подозрительного, кроме разве того, что Элоиза показалась Дрейку очень ранимой и чуть взволнованной, хотя и это можно понять, учитывая то, что произошло потом.
Дрейк отрицательно помотал головой.
– Вообще-то это никого не касается, но я клянусь, – он многозначительно посмотрел на брата, – что до меня у нее мужчин не было, – промолвил он.
– Но я не пытаюсь…
Дрейк пожал плечами:
– Возможно, это был ее сосед. Старый развратник постоянно пристает к ней.
– Нет, Дрейк, – решительно возразил Хит.
– Тогда кто?
Хит опустил глаза на письменный стол.
– Девон с Домиником проследили за этим типом и даже заглянули в таверну на Ковент-Гарден, куда он зашел. Он поклялся, что был обручен с Элоизой до того, как она приехала в Лондон. Похоже, он хочет от нее денег.
Дрейк почувствовал, что краснеет.
– Где этот человек?
– Он исчез, когда в таверне началась заварушка, – ответил Хит. – Кажется, его нельзя отнести к приятным людям.
– Понятно, – кивнул Дрейк.
– Тебе нужна моя помощь?
Дрейк помотал головой, с трудом выговорив:
– Я сам в состоянии справиться с ситуацией.
– Она тебя очень волнует?
Дрейк пожал плечами, его лицо окаменело.
– Что ж, по крайней мере я рад, что мои новости тебя не слишком огорчили, – произнес Хит.
– А ты думал, они меня огорчат? – цинично улыбнулся Дрейк.
Глава 22
Кучер вез Дрейка в карете по лондонским улицам. Огорчен новостями? Огорчен тем, что его «верная подруга» и любовница прошлой ночью развлекала другого мужчину? Человека, с которым она была помолвлена и за которого собиралась замуж?
Нет, он не огорчен. Опустошен и разъярен – да. До такой степени переполнен черными подозрениями, что не в состоянии спокойно обдумать ситуацию? Да. Не мог Дрейк поверить, что Элоиза обманывала его. Он доверял собственной интуиции. И он доверял ей. Он знал: должно быть логичное объяснение тому, что к ней прошлой ночью приходил мужчина. Который к тому же утверждал, что был когда-то помолвлен с Элоизой.
Господи, он и представить себе не может, что на самом деле за всем этим кроется!
Разумеется, она должна была рассказать ему о визите этого человека. Будучи женщиной правдивой, Элоиза должна была довериться своему покровителю. Если только она не собиралась держать этот визит в секрете.
Возможно, она была чересчур смущена или… Или не сочла нужным и важным говорить о тайном госте. К тому же разве не говорила ему Эмма, что Элоизу изгнали из семьи? Возможно, Девон не совсем правильно истолковал слова незнакомца… правда, это означало бы, что и Доминик все понял неправильно. Но возможно ли, что они оба ошиблись?
Впрочем, мрачно подумал Дрейк, откинув голову на подушку, в Элоизе Гудвин есть нечто невидимое с первого взгляда. Нет, он бы догадался. Не могла продажная женщина так привлекать его. И ему бы в голову не пришло принять ее за двуличную женщину, а уж после прошлой ночи…
Прошлая ночь. По телу Дрейка пробежала дрожь.
Еще никогда в жизни не получал он такого удовольствия от любви, как в этот раз. Дрейк потер глаза – при воспоминании о прошлой ночи его сердце неистово заколотилось в груди.
Повернув за угол, карета остановилась. Дрейк не двинулся с места. Он увидел, как сэр Томас ведет свою мать и Талию к маленькому экипажу, стоящему против парадной двери. Троица весело смеялась над чем-то. Дрейк заметил и Элоизу, которая вышла проводить Талию, а затем исчезла в темноте дома.
Ему показалось, что она его тоже увидела. Точнее, Боскасл был в этом уверен. Элоиза посмотрела прямо на его карету и лишь после этого ушла в дом. Дрейк напряженно выпрямился, его подозрения вспыхнули с новой силой. Элоиза даже не улыбнулась ему. Не помахала ему рукой, не посмотрела ему в глаза, словно говоря: «Я тебя заметила, подожди, пока они уедут, а потом входи».
