Почему мы не встретились два года назад?! Ну какого хрена?! Я бы приударил за ней без сомнений.
— Я тоже всеядный, но рэп — моя любовь на веки вечные, — поделился с ней, чувствуя себя так естественно рядом с ней.
В моей жизни только Нанни не пыталась меня переделать. Ну и друзья, разумеется. А вот родители и Кайла вечно пытались меня втиснуть в какие-то рамки своего собственного видения, перевоспитать или загнать в угол. Но кто они такие, чтобы указывать мне каким быть?! Никто из них не участвовал в моей жизни с рождения. Даже родители. Им было плевать на меня в своей погоне за капиталом.
— Мне всегда казалось, что такая музыка для торчков всяких. Обдолбаешься разной дичи и трясешься под техно. А я против наркоты, поэтому электронная музыка мне тоже не заходит. А вот везде, где есть чёткий бит, классная рифма и крутой посыл — с удовольствием послушаю, — поделился с ней своей музыкальной философией, качая рукой и головой, как настоящий рэпер.
Это уже рефлекс, ей-богу! Друзья говорили, что у меня костей нет в организме, наблюдая мои вечные танцульки. Ну, что поделать? Я любил дурачиться.
Мишель рассмеялась, запрокинув голову назад.
— Ты такой… — прищурившись, она явно пыталась подобрать слово.
— Какой?! Очаровательный?! Невозможный?! Просто мечта, да? — поиграл бровями, и она рассмеялась пуще прежнего, кивнув мне.
Моё самолюбие было довольно. Она смеялась из-за меня. Любил вызывать у людей положительные эмоции. И плевать я хотел, что меня могли посчитать клоуном. Серьёзно?! Камон, чуваки, я может и не монументальный, как скала. Но и инфузорией туфелькой меня нельзя назвать. Я неплохо соображал и стремился в один прекрасный день стать главным архитектором Лос-Анджелеса. Поэтому моя придурковатость эдакая вишенка на торте ко всем остальным положительным качествам.
— Ты правда очаровательный, Джастин, — кивнула Мишель, вытащив заколки из волос.
Я подвис, наблюдая, как она, запустив ладонь в свою пышную гриву, начала их взбивать. Кончики пальцев начало покалывать от неимоверного желания прикоснуться к ней. Как тогда у меня дома, когда под просмотр фильма гладил её по волосам. Я словно медитировал, вот правда!
Просто. Прикоснуться.
— Мишель, можно глупую просьбу? — обратился к ней, остановившись на очередном светофоре. Она кивнула, посмотрев на меня исподлобья. — Можно я запущу ладонь в твои волосы?
Она на мгновение опустила глаза, а потом кивнула. Оперевшись правым локтем в подлокотник, потянулся левой рукой к ней.
Её волосы, мягкие, как шёлк. Пальцы буквально утонули в этой роскошной копне. Пропустил несколько кудряшек сквозь пальцы, наблюдая за своими движениями. Мишель прикрыла глаза и словно не дышала. А я уже вовсю привычным движением сначала массировал кожу головы, потом проводил по всей длине волос и рассматривал её расслабленное лицо. Эти губы…
Чёрт. Дело дрянь.
Сжал челюсти и начал глубоко дышать, пытаясь совладать с собой и не сорваться. Мне до дрожи хотелось притянуть её к себе. Вместо этого просунул палец в идеальную по форме спиральку. Не знаю, почему мне так нравилось играть с её волосами, но в этом была какая-то магия для меня. Мишель открыла глаза и устремила на меня лучистый взгляд. Я, не моргая, смотрел в её глаза. Всё вокруг померкло. Были только мы вдвоём окружённые ароматом ванили. Пульс эхом отдавался в ушах. Я мучительно сильно хотел поцеловать её. До чёрных точек перед глазами. Я даже был готов на неделю отказаться от своего любимого шоколадно-орехового лакомства, только бы почувствовать на вкус эти губы. Я не понимал какого чёрта со мной происходило, но определённо это отличалось от всего, что было раньше в моей жизни. Особенно с Кайлой. И меня это озадачило. В глазах Мишель читался интерес и мечтательность, словно она была не здесь со мной, а где-то очень далеко. Она была неискушенной девушкой. Возможно поэтому у меня сейчас возникло желание показать ей весь мир, попутно отдав всего себя.
Вот же чёрт! Что делать-то?!
Соберись, Джастин!
— Ты так странно смотришь на меня, — нарушила она тишину, и я вспомнил, что вообще-то стоял на перекрёстке и пора ехать.
Опустив руку, схватился за руль и вдавил газ в пол.
— Странно?!
— Да, никогда не видела такого мягкого, но словно… жадного взгляда, — запнулась она, не смотря на меня.
— Жадного?! Хм. Ну, возможно, я завидую твоим кудряшкам, — отшутился я, но в глубине души был поражён её проницательностью.
Именно так я себя и чувствовал. Хотел и приласкать, и сожрать её. Я точно спятил. Точно больной дебил. Это лечится?!
— Это у нас семейное, — я оторвал взгляд от дороги, посмотрев на неё. — У моей мамы и Итана, младшего брата, такие же волосы.
— У тебя есть брат?! Сколько ему?
— Пять лет в сентябре исполнилось, — мечтательно улыбнулась она.
— Судя по твоей тёплой улыбке, ты его очень любишь, — заметил я.
— Больше жизни. Он невероятно добродушный и отзывчивый парень, — почти прошептала она.
Давно я не видел таких искренних эмоций у людей. К сожалению, я привык видеть вокруг себя ложь и высокомерие. Я не про друзей сейчас, разумеется. В моей семье, куда так отчаянно хотела влиться Кайла, царила атмосфера пафоса и лицемерия. Если ты умел с первого взгляда оценить стоимость украшений своего собеседника, то тебе точно будут рады мои родители. Они сразу же понимали какая на тебе вещь, из какой коллекции и какого года. Такая зацикленность на внешнем с уходом от внутреннего и раздражала меня больше всего.
Я стремился раскрыть глубину человека, узнав, чем он дышит, увлекается или о чём мечтает. Мне было намного интереснее обсудить новый фильм или книгу, чем предстоящий показ или очередную сплетню, увиденную на Facebook. Несмотря на то, что родители занимались антиквариатом и предметами искусства, их нельзя было назвать высокодуховными. Для них это был бизнес в первую очередь. Казалось бы, именно предметы старины и должны были увлечь их в необъятный мир нематериального, но нет, не сложилось. Они просто находили редкие товары и задорого их продавали. Всё.
Я же мечтал окружить себя людьми, у которых на уме есть что-то помимо долларов, яхт, бриллиантов. Мечтал утонуть в омуте, а не погрязнуть в болоте. Мечтал взахлёб слушать собеседника, а не затыкать рот сельдереем. Но так уж случилось, что из-за банального секса, я оказался привязанным к Кайле. Она не совсем плохая, нет. Но, чёрт, туповата, высокомерна и плохо воспитана. А ещё хитрая, как лиса.
Мишель мне казалась воплощением искренности и неиспорченной разными модными стереотипами. Типа накаченных губ или сисек, отполированных лиц, нарисованных бровей и наклеенных ресниц. В ней присутствовала очень редкая черта среди взрослых людей в наше время — натуральность. Поскольку я был с Кайлой два года, то немного поднаторел в определении делала ли девушка что-то со своим лицом и телом или нет. Так вот Мишель абсолютно точно ничего не делала. Она была естественной и это подкупало.
