– Да, я поняла. И сама всё это знаю!
– Но не веришь, – кивнула подруга. – Ладно, не верь. Иногда это не от тебя зависит. Но вот что насчёт Игоря… извини, я не знала.
– Не хочу о нём говорить.
– Ага.
Катя встала и вернулась к работе. Потом включила радио, пожав плечами. Мол, хватит в тишине сидеть.
Вечером, когда Катя предложила Дашке пойти погулять, у Солохи как всегда собираются, но так как погода тёплая, может, на улицу пойдут, Дашка согласилась.
А когда увидела, как при виде неё улыбнулся Игорь, поняла, что сделала правильный выбор.
Глава шестая
Время летело словно на карусели – дни так и мелькали.
Вскоре Дашка ориентировалась в лесу, словно в неё встроили карту и компас. Новый велосипед уже проехал, наверное, не одну сотню километров, а собранным цветам, травам и ягодам не было числа.
Она полюбила свою работу, она полюбила город, вечера у Солохи и фонарь под своим окном.
Забыла про страх. Про Служителей. Странно, но даже Сашку она не вспоминала слишком часто, как будто внутренний переключатель сработал, не дал ей испытывать крепость собственного рассудка без лишней надобности.
Всё налаживалось. Словно наступило иное время в ином мире по иным правилам. И это было чудесно.
В конце июня они втроём с Раисой и Катей провели ночь в лесу.
Началось всё утром. Летнее солнцестояние, сказала Раиса, залезла в кладовку и принялась вытаскивать оттуда предметы, которые им понадобятся.
Первым делом котёл, чистые тряпки, марлю и бинты, потом специи и мёд. Катя достала с антресолей два спальных мешка, вместо третьего они взяли одеяло.
Показательно, что Дашку даже не спросили, хочет ли та ночевать с лесу. Ничего такого, просто собрались, сели в фургон и поехали.
Дашка была не против, её завораживало всё, что относилось к ведьмам. В жизни, оказалось, не так уж и часто приходится сталкиваться с ведовством. Сладу использовали только во время сборов и фасовки, и ещё когда Раиса варила свои пахучие зелья. Это случалось редко, всегда за полночь, и на действе присутствовали все домочадцы. Помощь Раисе не требовалась, но Кате и Даше нравилось сидеть и наблюдать. Стоящий на газу маленький котёл булькал, газ в конфорке шипел, валил густой дым, на столе лежали мешочки и коробочки с неизвестными ингредиентами, и всё это было жутко интересно. Раиса тщательно отмеряла травки, мешала деревянной ложкой, с которой слада стекала, словно мёд, остужала получившуюся смесь и разливала в маленькие флакончики с пульверизатором.
А Дашка не спрашивала, что она с ними делает. В то время, ну, когда случилась вся эта чехарда с телефоном и звонками, эти зелья им помогли. Стоило порадоваться, что у Раисы они были.
Катя говорила, что эти зелья используются просто для «взаимопонимания», мол, люди начинают относиться к тебе более тепло и легче договариваются. Что Раиса использует это зелье в работе, потому и сбыт у неё отлажен, ведь конкурентов вокруг как грязи, очень многие пытаются заработать на «лечебных» травках. Только в их городке стабильно раз в год кто-нибудь решает, что и сам может разбогатеть, и начинает клепать лекарственные и чайные сборы. Но, конечно, прогорает.
Может, и так. Пусть использует, ничего плохого в этом нет, решила Дашка.
Она помнила, как Раиса извинилась тогда перед тем больным мужчиной. Искренне. Такой человек не станет злоупотреблять своими умениями.
Итак, они собрались и поехали. Дашка не знала этого места, прежде они тут не бывали. В хвойном лесу даже дороги не было, фургон еле залез на кочки, прополз по ним сотню метров до ручья и был там оставлен. Дальше пришлось идти пешком.
Дашка хотела бы отдохнуть у озера, но её снова не спросили. Раиса остановилась на совершено голом пятачке посреди высоких деревьев. Низкое место, влажное, поэтому мошек как грязи. Посреди мини-полянки осталось кострище, похоже, ведьмы наведывались сюда не впервые.
Ничего такого, чтоб волосы дыбом или челюсть отвалилась от изумления, не случилось. Было очень тихо и лениво. Когда стемнело, Катя разожгла костёр, Раиса набрала вокруг трав, выкопала пару корешков и даже сняла кусочек коры с лиственницы. Потом долго перебирала добычу. Чего там только не было! В разноцветном ворохе Дашка разглядела даже ядовитую цикуту, но промолчала. Раисе она верила, та лучше знает, что делает.
На костре в котелке на принесённой в пластиковой пятилитровой бутылке воде Раиса сделала из всего собранного густой отвар. Остудила и добавила мёд и ягод.
Потом они сидели вокруг костра и долго пили этот своеобразный чай.
Почти не разговаривали. Дашка только улыбалась и щурилась, ощущая, как из неё будто вся тяжесть уходит, стекает вниз и пропадает в земле.
Говорят, искренняя молитва может сделать душу верующего чище. Горячая вода и мыло делают чище тело. Баня выводит из тела вредные вещества и токсины.
Эта ночь вывела из Дашки сожаление о том, кто она есть. Обиду на тех, кто когда-либо делал ей больно. Страх за свою судьбу.
Кажется, среди творческой богемы модно отправиться в Тибет, чтобы помедитировать под присмотром какого-нибудь гуру и понять мир. Будто для этого нужно куда-то ехать…
Мир очень прост. Ты в нём временный гость. Ничего не имеет значения. Только миг.
Ты не знаешь, кто сидел на этом месте сотни лет назад. Те, кто будут сидеть тут через сотни лет, никогда не узнают о тебе.
И всё же вы одно целое. Вы неразделимо связаны.
Не существует вековой мудрости, которую тебе способны подарить священники или монахи, как бы далеко ты не уехал, как бы долго ни искал, как бы много не заплатил.
Никто не сможет рассказать тебе, как, почему и зачем существует белый свет.
Потому что ничего не имеет значения. Только ты и это мгновение.
Когда котелок опустел, Дашка свернулась клубком под одеялом и с блаженной улыбкой на лице заснула.
Ей ещё мерещились серебристые росчерки, словно след, тянущийся за быстрым мотыльком. И прекрасные звезды, проглядывающие сквозь густые сосновые ветви. Слада баюкала, словно в колыбели.
Даша была счастлива.
Утром она проснулась такой отдохнувшей, будто неделю ничего не делала, только спала, ела и дышала свежим морским воздухом.
Так же молча они собрались и возвратились домой. Вернули вычищенный котёл в кладовку, спальные мешки в шкаф и, как ни в чём ни бывало, приступили к работе.
Дни мелькали.
Уже минула середина лета, когда одним обычным утром, таким же солнечным, как многие другие, Дашка отправилась на рынок за свежим молоком и яйцами, и встретила там маму Игоря. Та сообщила, что сын заболел и лежит дома, в постели.
Она сказала это мимоходом, безо всякой тревоги и пошла дальше, болтая с двумя своими подругами, а у Дашки словно сердце застопорилось. Вместо его сердца.
