Пришла в себя я от запаха, напоминавшего нашатырь. Дернувшись, я открыла глаза.
– Все в порядке, ронторн, – удовлетворенно заметил высокий зеленокожий мужчина, явно тролль, – я здесь больше не нужен, – поклонился и вышел из комнаты.
Мы с Рональдом остались наедине. В спальне. Я – на кровати, он – в кресле напротив кровати. Он сидел молча и задумчиво смотрел на меня. «Досталась же… Мучение…», – буквально прочитала я в его взгляде.
Глава 25
– Как вы себя чувствуете, дарна? – заговорил Рональд.
– Уже лучше, ваша светлость, – пробормотала я, ощущая слабость во всем организме.
– Вы не любите цветы?
«Я не люблю не умеющих ухаживать женихов», – подумала я с грустью, вслух же ответила:
– Люблю. Но не когда их так много в одном месте.
– Я приму это к сведению, – серьезно кивнул Рональд. И добавил, чуть нахмурившись. – И все же у нас с вами сегодня по плану свидание.
Свидание. По плану. У нас. Свидание по плану, ага. И ведь он даже не понимает, как отвратительно то, что он произнес.
Мои нервы, измученные событиями последних дней, сдали, и я истерично расхохоталась.
– Похоже, вам все же плохо, – услышала я задумчивый голос Рональд. – Позвать врача?
Я замотала головой – говорить не могла, а ответить нужно было.
– Не надо врача, – выдавила я через несколько секунд из себя. – И свидания, по плану, тоже не надо. Давайте просто поженимся и будем жить отдельно? Как будто ничего не случилось?
Молчание было мне ответом. Впрочем, я и не рассчитывала на какие-то конкретные слова. Рональд, насколько я успела понять, старался говорить как можно меньше, держал все в себе.
– Вы, дарна, плохо понимаете, что такое Родственные Души, – внезапно услышала я холодный голос Рональда. – С тех пор как боги изъявили свою волю, мы связаны с вами навечно, до самой смерти. Ни вы, ни я не сможем никогда найти другого партнера. И жить отдельно у нас не получится.
– И поэтому вы решили отравить меня цветочными ароматами? – я открыла глаза и бесстрашно уставилась в недовольное лицо Рональда. – Чтобы как можно быстрее свести меня в могилу?
– Ошибаетесь, дарна, я решил, что вы, как и все женщины, любите цветы.
– А заранее спросить нельзя было? Вдруг у меня аллергия на определенный цветок, и я умерла бы там от удушья? Тогда что? Воскресили бы и взяли в жены?
Меня несло, и я прекрасно это осознавала, но остановиться не могла. Слишком… Да все было слишком! Вся история казалась мне чересчур глупым фарсом.
– Вы постоянно останавливаетесь на теме смерти, – задумчиво проговори Рональд, все это время внимательно следивший за мной. – Я настолько вам противен?
То есть это все, что он услышал? Прекрасно! Просто превосходно! Сам привел меня в место, где легко задохнуться, а теперь совершенно спокойно заявляет, что я же останавливаюсь на теме смерти!
– Нет, не противны, – ответила я. – Но я не понимаю ваших попыток ухаживать. Они кажутся мне убийственными. Если так трудно спросить невесту о ее предпочтениях, может, обойдемся без ухаживаний?
– И это единственная причина вашего странного поведения сегодня? Вам не нравятся мои методы общения с вами?
Мое странное поведение? Это он о чем? Об обмороке или о словах про удушье?!
– Если исключить странность самой ситуации, для меня так уж точно, то да, модно сказать и так. Вы общаетесь со мной так, как будто я – или подозреваемая, или преступница, причем вина моя уже доказана. Моя, а не настоящей Мари Орской. А я не понимаю, когда успела заслужить к себе подобное отношение.
– Приношу свои извинения, – криво улыбнулся Рональд, – работа накладывает отпечаток на манеру общения.
У меня на языке так и крутился вопрос, неужели он в том же тоне общается и со своими любовницами? Но я благоразумно промолчала. Свидание, и так не обещавшее никаких положительных эмоций, было вконец испорчено. Понятия не имею, какие отношения связывали Рональда и настоящую Мари, но я дурой не была и прекрасно видела, что свое отношение к ней он каждый раз переносил на меня. И вот с этим челове… оборотнем мне предстояло прожить всю свою жизнь…
Настроение скатилось к отметке «Как же вы все достали, уроды», и я попросила:
– Верните меня, пожалуйста, домой.
Рональд внимательно посмотрел на меня несколько секунд и затем кивнул:
– Через полчаса. Пока отдыхайте.
Встал, повернулся и вышел.
Почему я не могла отдыхать у себя в комнате, я не поняла, но спрашивать было не у кого. Поэтому пришлось лежать на мягкой постели, уставившись в потолок. Белая лепнина, непонятные фигурки, яркие вспышки молний среди них…
О том, что что-то не так, я догадалась уже после того, как голова начала кружиться.
Краем сознания я ухватила резкий звук, а затем – опять чем-то недовольный голос Рональда, и вторично потеряла сознание.
Очнулась я довольно скоро, уже в другой комнате, своей, родной, в столичном доме. Рядом стоял Рональд и рассматривал меня с преувеличенным вниманием, как будто я была подопытным кроликом, и на мне только что поставили очередной важный эксперимент.
– Дарна, вы и в своем родном мире притягивали неприятности? – огорошил меня вопросом Рональд.
– Обычно – нет, – ответила я, удивленная таким разговором.
– Тогда как вам удалось дважды за день упасть в обморок?
Э… Это что получается, в обоих обмороках виновата исключительно я?!
– Оно само как-то, – внятного ответа на непонятную претензию у меня не нашлось.
Рональд внезапно хмыкнул.
– Что это было? – уточнила я.
– Ловушка для нежити и нечисти. Вы вроде бы не относитесь ни к одному из этих видов. Я прав?
Стоит и ухмыляется, как будто удачно сострил.
– С утра была человеком, – недовольно буркнула я.
Порасставят, блин, повсюду ловушек. А приличные девушки затем в обмороки падают!
– Отдыхайте, дарна, – Рональд уловил изменения в моем настроении. – Мы с вами пообщаемся завтра. Надеюсь, обойдется без очередных травм и обмороков.
Хлопнула дверь. Я осталась одна.
Глава 26
Отдыхать? Нет, отдыхать мне не хотелось. Иначе, боюсь, я точно разревелась бы от жалости к самой себе. Поэтому я встала, немного позанималась гимнастикой, восстанавливая кровообращение в долго лежавшем теле, и вышла в коридор. Надо было найти Сандру, Еву или Барсика и узнать у них последние новости.
Сандра только-только выспалась и выползла на кухню, похожая на неупокоенного зомби. Барсик сидел за столом, что-то жевал. Евы не было видно.
