— Я пришел только потому, что в клубе мне сказали, будто ты разыскиваешь меня, — каменным голосом повторил Гейбриел.
Девон слегка растерялся — похоже, он напрочь об этом забыл.
— Ах да, верно, — спохватился он. — Но я, кажется, не просил тебя являться сюда, чтобы соблазнять мою жену, не так ли?
— Прошу прощения, — не выдержала Джоселин. Конечно, ей не стоило вмешиваться, но обвинение, только что брошенное Девоном, выставило ее в столь неприглядном свете, что она не смогла удержаться. Хватит делать из нее какую-то распутницу, решила она. — Сэр Гейбриел и не думал этого делать!
Девон смерил жену уничтожающим взглядом.
— Просто ты ничего не заметила. В отличие от тебя мне хорошо известно, что у него на уме!
— Хотелось бы мне знать, что на уме у тебя, — фыркнул Гейбриел. — Мне передали, что ты меня искал. Поверь мне, если бы не это, я бы никогда не пришел сюда, как бы мне ни хотелось побыть в обществе твоей очаровательной супруги.
Девон снова покосился на Джоселин.
— Не могла бы ты ненадолго оставить нас? — буркнул он.
— С радостью! — Джоселин решительно направилась к двери, чувствуя при этом, как они оба пожирают взглядом ее обнаженную спину, хотя и Девон, и Гейбриел не сговариваясь, сделали вид, что смотрят в другую сторону, видимо, для того, чтобы дать ей возможность с достоинством удалиться. Конечно, это было весьма любезно с их стороны, но, к сожалению, мало помогло. Джоселин была до крайности смущена. Одно дело — играть роль коварной соблазнительницы перед собственным мужем, и совсем другое — перед другим мужчиной.
Не успела дверь за Джоселин захлопнуться, как Девон повернулся к кузену.
— Родственник ты мне или нет, — смерив Гейбриела ледяным взглядом, начал он, — но если я увижу, что ты прижимаешься к ней…
Гейбриел примирительно поднял руку:
— Каюсь, я это сделал нарочно. И заранее прошу у тебя прощения. Услышал твои шаги в прихожей и… ну, словом, бес попутал. Дай, думаю, подразню. Успокойся — твоя Джоселин невинна, как новорожденный ягненок. А у меня и в мыслях не было ничего дурного.
Девон фыркнул.
— Надеюсь… — Он замялся. — Просто я сейчас не в том настроении, чтобы шутить.
Гейбриел невозмутимо повертел в руках часы.
— Спасибо за откровенность. Девон упал в кресло.
— Видишь ли… собственно говоря, мне хотелось тебя поблагодарить.
— Поблагодарить? Меня? — Гейбриел заметно удивился. — Должно быть, я ослышался.
— Ты ведь действительно хотел мне помочь. Помнишь, сегодня, в парке? — Девон тяжело вздохнул. — Во всем виноват мой дурацкий характер!
— Ну, кто бы спорил, — великодушно заметил Гейбриел.
Девон скривился.
— К тому же у меня хватает недоброжелателей, завистников.
Гейбриел вздернул одну бровь.
— Честность и благородство не всегда поощряются.
— Зато подлость и обман не одобряются никогда, — отрезал Девон.
— Насколько я понимаю, ты уже понял, что это не я заманил тебя в башню на свидание с Джоселин, да? — хмыкнул Гейбриел.
— Я никогда и не думал, что это ты.
— Ну, тогда, наверное, настало время выяснить правду, — решительно поднявшись, проворчал Гейбриел. — Конечно, ты сделал то, что обязан, был сделать, — вернул Джоселин доброе имя. Но теперь ты наверняка жаждешь мести.
— То, что я поблагодарил тебя за помощь, никоим образом не означает, что я позволяю тебе компрометировать мою жену, — поспешно заявил Девон. — Не хватает мне еще оберегать ее от тебя. — Успокоившись, он снова обрел способность шутить.
Гейбриел с усмешкой взял в руки плащ.
— Судя по тому, что я сегодня видел в парке, тебе нужно беспокоиться отнюдь не за меня, — хмыкнул он.
— Просто постарайся, чтобы мне не пришлось тревожиться из-за тебя, — бросил ему в спину Девон. — А с остальным я разберусь.
Глава 16
— Почему ты впустила его в дом, да еще в такое время? — допытывался Девон, расстегивая пуговицы на панталонах. Он приступил к допросу, едва успев захлопнуть за собой дверь спальни.
— По одной простой причине, — невозмутимо отрезала она. — Гейбриел — член твоей семьи. Именно поэтому я и не могла отказаться принять его. А что мне было, по-твоему, делать? Если бы это был Дрейк или Грейсон, я бы тоже их впустила.
— Впустить Гейбриела в дом и кокетничать с ним на диване, чуть ли не сидя у него на коленях, — это разные вещи, — проворчал Девон.
— Я и не спорю. — Встав, Джоселин помогла мужу стащить сюртук. — Но вообще-то до того, как ты пришел, Гейбриел сидел намного дальше от меня, — фыркнула она.
— Не подумай, что я тебя в чем-то обвиняю. Просто ты должна помнить, что с мужчинами надо быть поосторожнее, — строго сказал он.
— Может, тогда не стоит оставлять меня надолго одну? — ехидно протянула она.
— Постой…
Он поперхнулся. Джоселин невозмутимо скрестила руки — ее, не стянутая корсетом грудь, во всей своей прелести предстала его взгляду, и в горле у Девона мгновенно пересохло.
— А где твой корсет? — не веря собственным глазам, хрипло спросил он.
Джоселин слегка опешила. И тут же рассмеялась, почувствовав, как Девон торопливо ощупывает ее грудь в поисках несуществующего корсета.
— У тебя под платьем ничего нет?! Послушай, мне чудится, или на тебе действительно нет ни одной из тех штук, которые женщины обычно носят под платьем?! Это переходит все границы.
— Ну, я же не думала, что мне придется открывать дверь, когда готовилась ко сну! — с досадой буркнула Джоселин.
Девон окинул жену испытующим взглядом:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что принимала моего кузена в таком… полураздетом виде?
— Говорю же тебе — я не ждала гостей, когда спускалась вниз!
— Господи, спаси и помилуй! Неудивительно, что Гейбриел прижимался к тебе!
— Я тут ни при чем!
— Да? А кто «при чем»?
На миг в комнате воцарилась тишина, которая бывает перед грозой. Супруги мерили друг друга разъяренными взглядами. Правда, Девон никак не мог понять, что это означает — начало грозы или ее конец. Ни разу в жизни, ни с одной из своих любовниц ему не случалось пререкаться по столь идиотскому поводу. Впрочем, мысль о том, с какой легкостью Джоселин всегда удается вывести его из себя, беспокоила его ничуть не меньше, чем воспоминание о том, как он увидел свою жену (вдобавок, как выяснилось, без корсета!), воркующую на диване с Гейбриелом. И она восхищалась им — да, да, восхищалась! — тогда как этот самодовольный индюк, как обычно, был очень доволен собой.
