– Мам, я нас спасала, – напомнила я. – И я не стреляла. Это случайно вышло. Случайно.
Она покачала головой.
– Прости. Так ты пригласила своего нового знакомого в гости? Это ведь был тот самый молодой человек, из-за которого ты попала в переделку в прошлый раз?
– Мари! – возмутился Луис. – Ремедайос же все тебе рассказала.
Но мама уже выбрала виновника всех бед. Бедный Нордвелл, лучше бы я его тогда арестовала совсем…
– Мам, он появился как раз вовремя. Ты понимаешь, что нас могли убить, если б не он?
– Там где он – всегда неприятности. Я сама его убью при встрече.
Нордвелл вошел в каюту от глубинного шлюза. Мокрый, в порванной одежде. Хотя вру – шорты уцелели. А вот майка, похоже, близко познакомилась с зарослями полосатого лимонника, что каждый сезон разрастается у причалов, Луис едва успевает вырубать. Несколько глубоких царапин остались и на коже.
И я снова это почувствовала – как с его появлением любое помещение словно усыхает. Становится меньше.
– Что там? – тихо спросила я.
– Плохо, они дом подожгли. Не смог помешать. Простите.
Он посмотрел в глаза моей матери, и я поняла, что убивать она его не будет. Но возможно их обоих убьем мы с Луисом – за публичное попрание семейных ценностей.
– Вы ведь Мари Родригес. Приятно познакомиться.
И он – вот гад! – протянул ей руку. А когда она протянула для пожатия свою – весьма галантно и по-светски коснулся ее пальцев губами. Мама, тут же, конечно, растаяла и забыла о коварных планах мести.
Луис, впрочем, прервал идиллию, напомнив о себе легким покашливанием.
– Извините, я вам не мешаю?
– Луис Адамс, мой муж.
Нордвелл посерьезнел:
– Как вы? Я смотрю, кровь остановить не получилось. Давайте поменяем повязку. Родригес, надеюсь, вы сообщили о случившемся в полицию и вызвали помощь?
– Конечно. Но им понадобится время, чтобы сюда добраться.
– Похвально. Идите сюда, поможете. Я думаю, Луис, вам будет тяжело сидеть без поддержки. Пуля прошла на вылет, повезло. Но хорошего мало. Давайте, Родригес. Мне надо руки помыть. Садитесь рядом и поддерживайте его, чтобы не упал. Мари, ваша помощь тоже нужна.
С повязкой мы провозились несколько минут, и в этот раз все получилось намного успешней.
Нордвелл между делом успел сменить порванную майку на такую же целую, отдать какие-то распоряжения искину лодки о маршруте, и окончательно влюбить в себя мою маму сообщением, что она может чувствовать себя здесь как дома и что каюта и кухня – в ее распоряжении.
Когда обессиленный Луис снова лег в постель, а мама принялась хлопотать рядом, я убежала от этой идиллии на бак – отдышаться и собраться с мыслями.
Идея оказалась не очень хорошей. Стоило остаться одной, как волной накатило все, что только что с нами случилось: седой, целящийся в меня из огнестрельного оружия. С восьми шагов не промахнулся бы. Развороченная шея и забрызганное собственной кровью лицо Далли. Фонтанчики песка там, куда ударили пули. Мертвый седой. Мертвый тот человек у причала. Окровавленный Луис. Окровавленный Кертис… или как его там…
Я сглотнула скопившийся в горле ком, и вроде бы смогла выдохнуть, но в этот момент на бак вошел Нордвелл. Скользнул по мне равнодушным взглядом и взобрался в кресло рулевого.
Я спросила, сама удивившись, какой у меня ровный и спокойный голос:
– Как вы оказались на острове?
– Мне нужно было с вами поговорить. Может даже не с вами, а с вашей матерью. Кое-что уточнить.
– Да ну?
– Какое вы имеете отношение к Алваро Пересу?
– А вам-то он зачем?
– Так и будем отвечать друг другу вопросами?
– Вы первый. Как вы оказались на острове? Охранная система не сообщила ничего.
– Мой транспондер был включен. Да я и через серво-сеть запрос кидал. Очень не хотелось появиться неожиданно. Так что, не работала ваша станция. Мне это показалось немного странным, но я не ожидал, что окажусь у вас в разгар вечеринки.
– Вечеринки, – повторила я задумчиво. – Вечеринки…
Подошла к стеклу, чтобы он, не дайте духи Океана, не увидел выражение моего лица. За прозрачным окном скользила подводная чернильная мгла. Мне казалось, что Нордвелл улыбается. Расспрашивает меня с этим своим вечным нехорошим прищуром.
– Ваша очередь. Кем вам приходится Перес?
– Тоже родитель. В смысле, отец… биологический. Мама считает, это его люди на нас напали. А я думаю, это его враги. Все странно запуталось. Такой клубок. Зачем вам Перес?
Он не отвечал так долго, что я даже обернулась.
Нордвелл стоял у пульта рулевого, даже не стоял, почти лежал на нем, и сверлил меня взглядом. Потом вдруг тряхнул головой, и вновь стал похож на себя:
– Да почти ни зачем. Тоже вот хотел ему пару вопросов задать.
Я кивнула. Правды он мне не скажет. Никто никогда не говорит правду. Всем есть, что скрывать. Кроме меня.
– Долго нам… добираться?
– В надводном режиме – не больше часа. Но будет потряхивать, если волна. Я отвезу вас в Коста Кристалл. Там лучшие медицинские центры и проще затеряться. Свяжетесь оттуда с вашим шефом, объясните, что мы не хотели рисковать.
– Конечно.
Куда бы спрятаться? Свободным от людей остается только шлюз и гальюн. И там и там – тесно и неуютно.
Нордвелл неожиданно подошел ко мне. Остановился в полушаге, и сказал:
– Родригес, не нойте. Вы сегодня герой. Вы спасли семью. Настоящий офицер полиции, а глаза сырые.
Неправда. Я не ныла. И глаза у меня сухие. Пока сухие. Просто никто не хочет говорить правду, никто не хочет отвечать на мои вопросы. И не надо мне льстить…
– Это все вы, это не я. Без вас все бы плохо кончилось. А я убила человека. Я убила человека. Понимаете?
– Вы защищались. Родригес, у вас кровь на лице и… на одежде. Умойтесь. Хорошо? И возвращайтесь. Осталось недолго.
Я кивнула и сосчитала в уме до трех, перед тем, как идти умываться. Слез не будет. И нытья тоже не будет! Я герой или нет? Да я героичней эпических героев. Медаль мне. Нет, дайте две!
В зеркале я, наконец, увидела свою чумазую физиономию. Н-да, то еще зрелище. Самое оно для жареных новостей! Правда, чужая кровь с лица по большей части, высохнув, отшелушилась, но на левой щеке, и на шее… и конечно, вся майка.
Я попыталась отстирать одежду, и с удивлением обнаружила, что у меня получается.
Отмылась, мокрыми руками провела несколько раз по волосам – они встали на голове смешным дикобразом. Ну и пусть. Осталось недолго. Все скоро закончится… я надеюсь, что закончится.
