Теперь Эйдриан мог обхватить Эмму за талию и прижать к себе. Краем глаза он заметил, что Гермия не опустила своего оружия.
Он уткнулся носом в теплую шею жены.
— Пистолет… в твоих руках? — И аккуратно вынул его из ее ладони. — Кстати, замечательный образец. Кремневый фирмы Мэнтона. — Он поднял на нее удивленный взгляд. — Надеюсь, Хит не попросил тебя использовать это против меня? Она улыбнулась:
— Нет. Его мне дала Джулия. И она не уточняла, в кого мне следует стрелять. Она лишь сказала, чтобы при необходимости я им воспользовалась. Ты считаешь, он мне не нужен?
— Нет, не нужен.
— Что с нашим лакеем и кучером? — забеспокоилась Гермия.
Эйдриан погладил Эмму по плечам. Он сделает все, что угодно, только бы она была в безопасности. Остается надеяться, что она никогда не узнает, каким он был в прошлом. Иво многих своих проявлениях он не изменился.
— Они идут сюда, — ответил он на вопрос Гермии.
— Один из них хромает.
Эйдриан, с сожалением вздохнув, отпустил Эмму.
— Оставайся на месте на всякий случай.
Она тоже вздохнула, когда он вышел из кареты и вместе с Бонесом скрылся из виду под моросящим дождем. А к ним приблизились две фигуры, все в грязи, но не израненные. Это были лакей и кучер.
— Почему вы не сказали ему, что все видели? — спросил у Эммы Одем.
— Он не хотел, чтобы я это видела, — тихо ответила она.
— Понятно. — Одем кивнул. Настроение у него повысилось, и он предложил: — Думаю, что обе храбрые дамы не откажутся от укрепляющего чая.
Эмма отвернулась от окна. На ее щеках снова появился румянец.
— К черту чай, Одем. Мы заслужили каждая по бутылке портвейна.
Гермия одобрительно засмеялась:
— Хорошо сказано, дорогая. Вот первый совет от вас, который мне очень хочется принять.
Глава 17
Седрик с небольшой группой всадников перехватил Эйдриана меньше чем в миле от моста. Он объяснил, что забеспокоился, не обнаружив герцогскую карету на главном перекрестке перед Скарфилдом.
— Слава Богу, что никого из вас не убили. Не такого возвращения домой мы ждали.
Леди Далримпл высунулась из окна и заявила:
— Двое бандитов скрылись в лесу. Я теперь не смогу спать спокойно.
Эйдриан отвел брата в сторону.
— У моего кучера пуля в бедре, а около моста лежит тело, которое надо бы поскорее закопать.
— Ты… убил одного из них?
— Надеюсь, от меня никто не ожидал, что я вежливо с ним поздороваюсь и приглашу познакомиться с моим отцом? Я убил его, Седрик. Не забывай — в карете моя жена. И я убил бы всех этих шавок, если бы поймал.
— Понятно, — еле слышно произнес Седрик и растерянно заморгал. — Но ты не… видишь ли…
Эйдриан пристально посмотрел на брата. Что это? Запуганный отпрыск герцога, жертва постоянных отцовских угроз?
— Чего я не сделал? Да говори же ты!
— Ты не… — Седрик ослабил узел на шейном платке. — Ты не отрубил ему голову? В газетах столько всего писали… Я спросил только для того, чтобы предупредить слуг, когда они его найдут.
Эйдриан чуть не расхохотался. Видно, семья была в курсе его подвигов. И в письмах отца тоже об этом упоминалось. Но он никак не ожидал, что они поверят всем вымыслам.
— Не беспокойся, — криво усмехнулся он. — Мы скормим отрубленную голову волкам позже.
— Ты шутишь. Ты всегда подсмеивался надо мной, Эйдриан. Это нечестно. Знаешь, как мы с Флоренс плакали, когда ты уехал? За меня некому было заступиться.
Эйдриан сжал брату руку.
— Наконец я дома и, если позволишь, буду всегда за тебя заступаться.
Седрик вяло улыбнулся:
— Конечно, позволю. Я рад, что ты снова с нами, Эйдриан. У нас здесь не все так трагично, как тебе могло показаться. Возможно, не очень весело, но будем надеяться, что все неприятности позади.
Был уже вечер, когда герцогская карета в сопровождении слуг на лошадях добралась до поместья. Эмма с радостью удалилась в отведенные им с Эйдрианом комнаты. Тем более что герцог захотел встретиться с сыном наедине.
— Я знаю, что встреча будет нелегкой, — шепнула она Эйдриану. Они стояли в сводчатом парадном холле, украшенном головами оленей на стенах, и ждали, когда внесут их багаж. — Постарайся, пожалуйста, помнить о его возрасте и о том, что ты должен оказывать ему уважение.
Появился слуга в ливрее и объявил, что верхние комнаты протоплены и там все готово. Затем он разразился заготовленной речью по поводу того, как приятно, что наследник снова дома.
Эйдриан боролся с желанием хлопнуть этого старомодного чудака по спине и попросить закончить свое скучное приветствие. Эмма, наоборот, кивала, воспринимая это как должное. Когда же она последовала за болтливым маленьким человечком через холл, Эйдриан ощутил себя потерянным.
Он проводил взглядом жену, поднимавшуюся вместе с Гермией и Одемом по старинной лестнице. Ребенком он, бывало, скатывался по перилам, размахивая деревянным мечом, пугая слуг и младших брата с сестрой.
Маленький дьяволенок, шептались о нем. Чего можно ожидать от сына порочной женщины и солдата?
Теперь он вернулся, чтобы исправить свое прошлое.
И получить то, что принадлежит ему по праву. Мальчик, который проказничал в этом доме, умер много лет назад.
Гермия тронула Эмму за руку, когда они поднимались по длинной лестнице. Одем и говорливый лакей их обогнали. — Герцог отдал в наше распоряжение целое крыло, — одобрительно сообщила она. Эмма вздохнула. Сейчас Эйдриан уже в личных апартаментах герцога. Она знала, что он хотел бы, чтобы она пошла с ним. Но она сослалась на усталость после дневных испытаний. Бедный Эйдриан. Он, вероятно, предпочел бы сразиться с еще одной шайкой грабителей, чем встречаться с отцом.
Две горничные провели ее по коридору с висевшими на стенах высокими венецианскими зеркалами.
— Мадам, — сказала старшая, — одна из нас будет спать около вашей двери на случай, если вам что-нибудь понадобится.
Эмма, не вслушиваясь, молча кивнула. Гермии и Одему предназначались комнаты в конце коридора, и Гермия уже справлялась у лакея, закрыты ли смежные двери.
— Сегодня вечером в деревенском трактире будут угощать элем за здоровье лорда и леди Вулвертон, — подавив зевок, сообщила горничная.
Эмма заколебалась, увидев, что к ней направляется Гермия. Совершенно недопустимо выспрашивать служанку о сплетнях, но она не смогла удержаться.
— У лорда Вулвертона, должно быть, много родных, близких друзей, которые ждали его возвращения.
