— Так убей их, — равнодушно ответил Кристиан. — Раз боишься.
— Поаккуратнее со словами, — разозлился герцог. — Если я прав, нам всем стоит опасаться. Молодой Гранд Урсувайский, этого кому угодно надо бояться. Он точно захочет отомстить.
— Эрано слаб в темном пути, и могучий Темный Герцог никогда бы не вселился в девчонку. — Кристиан не разделял опасения.
— Но его дочь могла.
— Её тело нашли.
— Всё равно могла ведь. Тем более она тоже была дикой.
— Все темные практики, особенно плохо обученные, эмоционально нестабильны и дики, как звери, — с ленцой ответил Кристиан.
Его не интересовал этот спор. Изгоняющий чувствовал духоту, когда говорил. Интриги его никогда не волновали. Если враг проявит себя, будет битва. Если не проявит, то и переживать об этом нечего.
— Хочу взглянуть на них, — сказал герцог.
— Позже. Они на задании. Ушли вчера в ночь.
— Куда? — недовольно поджал губы мужчина.
— К крепости.
— Надеюсь, там они и останутся.
***
— Как в старые добрые времена? — буркнула Кая себе под нос.
— Не такие уж они и добрые были.
Мы стояли на утёсе, ночью, с видом на крепость. Она располагалась далеко, нас бы оттуда при всём желании не увидели. А вот те караулы, что понатыканы здесь и там — могли.
— Говоришь как древняя рухлядь.
— Тсс… Я сосредоточен.
— Сколько дороманцев насчитал?
— Всё ещё считаю.
— Судя по тону, у нас проблемы.
— Они самые. Я не знаю, как проникнуть внутрь.
— Тогда мне вдвойне непонятно, зачем нас сюда послали, — проворчала Кая.
— Мы с тобой элита. Убийцы. Задание как раз по нам.
— А дороманцы такие идиоты, что забыли защититься от проникновения.
— В том-то и дело, что нет, не забыли.
Крепость, на которую я смотрел, была малой частью обороны. Горы — это ведь сложный рельеф, диктующий свои правила. Нельзя пройти где угодно. Хрупкая порода, насыпи — туда не сунешься, каким бы талантливым практиком ты ни был. По факту, единственно возможные пути — это твёрдые поверхности, с зазорами не выше десяти метров между собой. Ну ладно, пусть пятнадцати, но это тоже не везде возможно. Если имеется место для разгона, то и на все двадцать прыгнуть выйдет. А если ты в неудобной позе стоишь, параллельно земле, то без шансов.
Первое наше препятствие — непроходимые места. Если точнее, то те тропы, которые оставались помимо этих мест. Каждая из них была прикрыта. Башнями вне крепости, скрытыми гнёздами, где сидели отряды, отдельными наблюдателями, что прятались двойками в щелях. Тут и мышь не проскочит, не то что пара убийц. Кто-то вроде Церена справился бы. Мы бы тоже, где-то через полгода тренировок, но сейчас…
— Ничего не остаётся. Будем наблюдать, — сказал я.
Пришли мы ночью, когда активность спала до минимума, но и так я не видел способа проникнуть.
— Здесь останемся?
— Нет. Подойдём ближе, насколько возможно, а дальше как получится.
***
К середине следующего дня я знал расположение секретов, троп и то, как сменяются караулы в той части гор, где засели мы с Каей. А что по другую сторону — неизвестно, надо было потратить ещё день, чтобы изучить повадки противника.
С наступлением ночи я подвёл Каю ещё ближе к крепости, но внутрь пробраться мы не смогли. Быть может, если бы нам дали ещё хотя бы день, что-то и вышло бы, я бы смог найти щель, но этого не случилось.
На следующее утро с первыми лучами солнца началось наступление. Узнали мы о нём заранее.
Крепость утопала в горах, и мы сидели в том месте, откуда была видна долина. А следовательно, и вышедшее войско.
— Началось, а мы не подготовились, — раздосадовано сказала Кая. — Тогда предлагаю отсидеться здесь и не рисковать. Не вижу смысла воевать ради чужих амбиций.
— Не ври ты. Хочешь ведь подраться.
— Подраться в данном случае означает перебить кучу людей. Какой в этом смысл?
— Чтобы меньше наших погибло?
— Наших — это кого? Урсувайцев? С каких пор они наши? Ни ты, ни я не являемся выходцами из этого народа.
— Ты отказываешься сражаться? — прямо спросил я. — Зачем тогда пошла?
— Не отказываюсь, а напоминаю тебе, пока не начал геройствовать, что есть и другие альтернативы. Планируй наши действия, исходя из того, чтобы мы гарантированно выжили. Без лишнего геройства. Или пройти по самому краю — обязательное условие любых вылазок с тобой?
— Ну… — задумался я.
А ведь Кая права. Почему-то я рвался вперед и действительно хотел погеройствовать. Что-то внутри толкало на подвиги. Это что-то — желание отомстить Эару. Если я с какими-то дороманцами справиться не могу, как мне с богом разбираться? Как ни крути, а вызовы необходимы. Чтобы закалить себя, отточить силу.
— Эрано, я чувствую твою решимость, а значит, и грядущие неприятности.
— Ты же знаешь про турнир? — спросил я. — И возможность попасть в земли второго порядка.
— Конечно.
— Хочешь туда уйти?
— Это в моих планах, — ничуть не удивилась девушка.
— Как думаешь, там легко будет?
— Нет, — дала Кая лаконичный ответ.
— Сложнее, чем эта война?
— Да.
— Так если мы здесь справиться не можем, тогда какой смысл пробиваться на ту сторону?
— Сомнительное оправдание идеи ввязаться в бойню.
— Я и не хочу ввязываться в бойню. Говорю лишь, что нужно проявить себя при штурме. Это даст влияние, доверие к нам увеличится, а там и возможностей прибавится.
— Никаких возможностей не будет. Как захватят крепость, начнут выживать дороманцев с гор. Те будут устраивать засады и всячески нас замедлять. В бой пойдут те, кто силен в таких сражениях. Тебя, с твоей наблюдательностью, используют на полную. Через две недели дойдем до города и возьмем его в осаду. А там, как пойдет. Где ты в этом будущем углядел возможности?
— Как минимум нас сейчас отправили одних, а не с кем-то. Подготовка к заданиям, планирование, отсутствие надзора. Если плохо проявим себя, ты права, нас используют, но не как самостоятельных практиков, а как инструмент, без права выбирать.
— Пустые размышления, Эрано. Если тебе так хочется подраться, то я с тобой. Так же поступают друзья? — поддела она меня.
— Ты меняешься в лучшую сторону.
— Отвали, — огрызнулась Кая, смутившись.
Тем временем солдаты приблизились к крепости и выстроились отрядами.
