Успокоенный этой мыслью, я внимательно слушал клерка, рассказывающего, как и что они изменили за время моего отсутствия. Но интересного я уже ничего не заметил, хотя и кивал в нужных местах.
* * *
— Ты выглядишь уставшим, — заметил Марк, входя в столовую на следующее утро. — Неужели тренировки так выматывают?
Густав, который по старой привычке погонял меня по тренировочному полю, остался крайне недоволен моими успехами. Впрочем, я ведь фактически забросил упражнения с оружием, как только покинул Чернотопье. Без толкового наставника и постоянной необходимости иметь под рукой холодное оружие, я так и не смог перестроиться с мышления землянина двадцать первого века. Вот мои револьверы — опасная штука, и пусть какой-нибудь первый меч королевства попробует оспорить мое мнение.
Но необходимость подтягивать свой уровень была мне кристально ясна. Тем более в свете приближающегося визита к Блэкландам. Если там соберется местная молодежь из благородных семейств, обязательно возникнет ситуация, когда мне попытаются как-то показать полагающееся бастарду место. Уж если в Херцштадте нашлись желающие, тут в провинции таких под каждым кустом можно гроздьями собирать.
И ведь не стану всем рассказывать, как я убивал королевский род. Это вызовет такие проблемы, что все противостояние с культом Хибы покажется детским утренником. Хотя для меня и странно, что никто не сохранил способов защищаться от темных магов. Но — раз у меня получилось в Меридии, значит, и в других странах можно повторить. Такого подданного ни один монарх не потерпит.
— Просто не выспался, — отмахнулся я в ответ, запуская ложку в жидкую молочную кашу. — А вот ты какой-то преувеличенно бодрый. Случилось что-то, о чем я не знаю?
— Пока ты инспектировал Лесную, мне письмо от отца пришло. Он тебе, кстати, передает пожелания здоровья, успехов и благодарит за то, что дал мне возможность себя проявить. И, чтоб ты осознал, Киррэл, мне отец настолько теплых слов в жизни не говорил! — со смехом заявил барон, садясь на стул. — Что у нас сегодня на завтрак?
Избавившись от бремени временно исполняющего обязанности барона Чернотопья, Марк еще пару дней присматривался ко мне, а уже на третьи сутки нашего тесного общения его стало не узнать.
Вайссерманн почти все время улыбался, и совсем не походил на того серьезного мужчину, которого я встретил по возвращении домой. Передо мной вновь оказался вчерашний студент, наслаждающийся возможностью жить полной жизнью, не оглядываясь на отца и правила поведения. При этом он не забывал об этикете и субординации, панибратства со стороны простолюдинов не допускал, но был рад любой возможности развлечься. Ничего удивительного, что предстоящий праздник у Блэкландов будоражил ему кровь.
— Так ты и не сказал, что тебя так радует с утра пораньше, — заметил я, разламывая булочку с медово-ягодной начинкой.
Марк чуть смутился, но все же ответил.
— На прием Алана Блэкланда приедет моя невеста.
Я вскинул бровь и вновь хмыкнул.
— Да, отец не соглашался на помолвку, пока я не докажу, что смогу быть достойным членом рода, и даже угрожал изгнать, если не справлюсь.
Интересный воспитательный прием. Даже страшно представить, что за нравы царят в семье Вайссерманнов, если отец может разбрасываться подобными угрозами.
— А теперь, когда ты вернулся, я смогу, наконец, заключить помолвку с Женевьевой.
Я перебрал в памяти альманах аристократических родов. Девушка принадлежала к богатому нейтральному роду Фламмаган, куда состоятельнее Вайссерманнов, так что партия должна быть достойной. И у отца Марка, похоже, действительно стальные нервы, раз он мог себе позволить запретить столь выгодный союз.
— Прими мои поздравления, — искренне сказал я. — Полагаю, к приданому она еще и очень красива?
Наверняка глава рода предвидел, что такая мотивация заставит Марка стараться изо всех сил, чтобы оправдать оказанное доверие. Да и у старшего Вайссерманна хватало еще сыновей пригодного возраста, кого можно было подсунуть Фламмаганам. Насколько я понимаю, подобные решения принимаются здесь постоянно, и ничего необычного в заранее спланированном союзе нет. Просто два главы договорились породниться через детей, а кто конкретно это будет — значения не имеет.
— Да нет, совершенно обычная, — беспечно отмахнулся Марк. — Но главное, что через этот брак я получу полную независимость от отца. Навредить он мне больше не сможет, так как моя собственная семья станет гарантом союза с Фламмаганами.
Святая простота. Я бы мог оспорить это заявление, но не стал ничего говорить. О традиции брать жену брата землянам еще из Библии известно. А уж здесь, в Эделлоне, это проще простого, главное — чтобы оба рода были согласны на замену. Впрочем, вряд ли Марк всерьез рассчитывает вредить делам отца, скорее просто почувствовать себя вне его досягаемости.
— Ну, если все пройдет хорошо, надеюсь, ты не забудешь пригласить меня на вашу свадьбу, — улыбнулся я.
— Разумеется, ты приглашен, Киррэл! — беззаботно ответил тот, промокая уголки рта салфеткой. — И, кстати, ты сам-то не думал о наследнике? Все-таки ты — последний Шварцмаркт. Это вредно для репутации, сам знаешь, как быстро общество решит, что ты просто не достоин рук их дочерей, если ты все время один?
— У меня есть определенные мысли на это счет, — уклончиво ответил я. — Но пока никакой конкретики, к сожалению, высказать я не могу.
Потому что упустил из виду этот очень важный вопрос. У меня уже были дети, и по итогу жена их отсудила. Был ли я плохим отцом? Да обыкновенным, на самом-то деле. Но здесь это необходимость — Эделлон не Земля, тут все может случиться, и если вовремя не позаботиться о продолжении рода, все мои успехи и достижения канут в Лету.
Однако я не Марк. Это для него договорной брак — норма общества, в котором вырос. Мне нужна жена не столько ради детей и выгоды, сколько для понимания и ощущения уюта дома. Я привык работать много, и часто ставил дела выше собственной семьи. Но я делал все, что моя семья ни в чем не нуждалась, и всегда знал: в любой момент, если у меня что-то пойдет не так, меня поддержат и не дадут опустить руки. Через сколько провалов мы прошли, прежде чем наш брак окончательно превратился в поле боя? И каждый раз я не был один против всего мира.
Здесь же все иначе. Аристократы охотнее будут заключать со мной сделки, если у меня будет кто-то, кто в случае моей гибели, доведет дело до конца и исполнит взятые мной обязательства.
Все это время я исключительно старался выжить сам, и откровенно говоря, если бы за мной стояли жена и дети, я бы не решился на столь отчаянные шаги. Даже с Марханой я вел диалог исключительно с позиции одиночки. И хотя я, как и любой адекватный человек, привязался к той же Дие, однако рисковать жизнью ради нее бы не стал. Возможно, я не самый хороший человек, но быть живым мудаком лучше, чем благородным трупом.
— Я сказал что-то не то? — заметив, что я прекратил есть, спросил Марк.
