– Получается как-то не так, – жалуюсь я. – По-моему, у меня ничего не выходит.
– А какое именно ощущение обычно вызывает у тебя магия костей?
Его вопрос застает меня врасплох. Мне никогда не приходило в голову, что у разных людей это может происходить по-разному.
– Обычно я испытываю тянущее ощущение внизу живота.
– Как будто магия втягивает тебя в себя?
– Да, именно так.
– У меня есть идея. – Он протягивает руку и помогает мне встать на ноги. Затем заходит мне за спину. – Можно я коснусь тебя?
У меня прерывается дыхание. Я киваю.
Он кладет ладонь мне на живот, и из моей головы мигом вылетают все мысли. Если он мнил, что это поможет мне сконцентрироваться, то он ошибался.
– Ты пытаешься ощутить магию вот здесь, да? Чтобы она потянула тебя вперед и затянула в видение?
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы произнести ответ:
– Да.
– Тогда сейчас тебе надо сделать нечто противоположное. Представь себе, что ты пытаешься подтянуть мою ладонь к своей спине. Вытягивай магию из своих костей и втягивай ее в себя. Вместо того чтобы падать вперед, в объятия магии, ты должна собирать ее внутри себя.
Я чувствую его дыхание у меня на затылке, и мое сердце гулко бухает о ребра.
– Закрой глаза и попробуй еще раз.
Я так и делаю. Его ладонь горяча. От его прикосновения я теряю способность думать. Я хочу…
«Чего, Саския? Чего бы ты хотела?» – всплывает в моей памяти голос Брэма. Мы с ним стоим на палубе корабля, над нашими головами сияют звезды. В моем сознании два моих пути сливаются воедино, становятся неотличимыми один от другого.
Раздается стук в дверь, и я открываю глаза. Разворачиваюсь, и рука Брэма соскальзывает с моего живота. Он настороженно смотрит на меня. Его взгляд принадлежит Брэму из этой реальности, а не из той.
Не тому Брэму, который был в меня влюблен.
Я пытаюсь подавить свое разочарование, чувствуя себя дурой.
Брэм видит мое огорченное лицо, и его собственное выражение становится иным.
– Саския…
– Разве ты не собираешься открыть эту дверь?
Его взгляд мечется между дверью и мной.
– Это может быть важно, – говорю я.
Наконец он вздыхает и отворяет дверь.
Перед нами стоит Никлас.
– А, хорошо, что я застал вас обоих. Нора хочет, чтобы мы спустились в лекторий.
– Зачем? – спрашивает Брэм.
Никлас пожимает плечами:
– Все думают, что это из-за следующей костяной игры.
– Надо идти, – соглашаюсь я и выхожу в коридор. – Не хотим же мы опоздать.
– Саския, подожди…
Никлас отходит в сторону, давая нам возможность поговорить один на один.
– Ты мне не безразлична, – говорит Брэм, – но я не тот человек, каким был на другом твоем пути.
– Я знаю, – тихо отвечаю я. Мои воспоминания о Брэме подобны тем сокровищам, которые я прятала в карманы, когда была маленькой девочкой, – камешки с блестящими вкраплениями, старые стершиеся монетки, яркое перышко какой-то мелкой птички. И сейчас у меня такое чувство, будто я разжала кулак, желая похвастаться тем, что у меня есть, перед другими, и вдруг осознаю, что то, что я считала сокровищем, не имеет ценности ни для кого, кроме меня самой.
Я делано смеюсь:
– Спасибо за помощь. Я попробую практиковаться сама.
– Саския, я пытаюсь… – Он испускает досадливый вздох и ерошит руками свои волосы. – Я не понимаю, чего ты хочешь от меня.
Мой взгляд останавливается на его левом запястье. На нем ничего нет.
– Я хочу того, что ты не можешь мне дать, – говорю я. – Я хочу, чтобы ты вспомнил.
– Проблема состоит не в том, чтобы вспомнить. – Его голос тих и звучит осторожно. Он хочет сказать что-то еще, но в выражении моего лица, видимо, есть нечто такое, что заставляет его замолчать. Сердце в моей груди съеживается, будто он проткнул его булавкой.
Он хватает меня за руку:
– Пожалуйста, позволь мне объяснить.
Но я уже иду прочь. Я не хочу слышать, как он скажет, что не любит меня. И торопливо направляюсь туда, где ждет Никлас.
Никлас обеспокоенно хмурит лоб:
– Что-то не так? Что он хотел тебе сказать?
– Ничего такого, чего я бы не знала и так. – Но на секунду у меня закрадывается мысль: а что, если я не права? Вдруг Брэм пытался сказать мне что-то другое? Но я отбрасываю эту мысль. Нельзя же вечно поддерживать в сердце огонек надежды. Нам не суждено быть вместе.
Не в этой реальности.
Глава двадцать пятая
Сегодня в лектории стоит особенно громкий шум. Я полагала, что Нора призвала сюда только нашу команду, но, похоже, здесь собрались все ученики. И все они говорят одновременно, охваченные беспокойством, возбужденные, строящие догадки. Это создает такой гвалт, от которого у меня начинает болеть голова.
Нора выходит на сцену амфитеатра.
– Займите свои места. – Она говорит в изготовленный Косторезом рупор, усиливающий ее голос и разносящий ее слова по всему лекторию. Гул голосов становится тише по мере того, как мы все рассаживаемся по своим секторам, каждый из которых имеет свой цвет.
Когда я сажусь на одну из красных скамей, предназначенных для Заклинателей и Заклинательниц Костей, на меня наползает тоска. Я уже привыкла везде быть вместе с моей командой и сейчас начинаю чувствовать себя сиротой. Мне не следовало позволять себе так привязаться к ним. Это сделало меня более уязвимой. Куда легче потерять то, чем ты не дорожишь, чем то, что уже вселило в тебя надежду.
Мой взгляд невольно останавливается на Брэме.
Нора хлопает в ладоши, и зал затихает.
– Поздравляю вас, ученики. Вы уже почти завершили обучение в этом семестре, и теперь вам предстоит принять участие в финальной костяной игре. Она будет немного отличаться от остальных.
Нора ходит по сцене взад и вперед, продолжая говорить. Взоры всех учеников сейчас прикованы к ней.
– До сих пор испытания были специально разработаны таким образом, чтобы протестировать сильные стороны каждой из команд и выявить ее слабости. Но в реальной жизни все будет иначе. Трудности будут возникать независимо от степени вашей готовности и ваших умений. Посему для вашей финальной костяной игры мы воспроизвели реальные ситуации, с которыми приходилось сталкиваться муниципальным советам. Каждая группа получит имя человека, который нарушил закон, и ваша задача будет заключаться в том, чтобы найти зацепки, призванные помочь вам разыскать и задержать его. – Она улыбается. – Мы, разумеется, задействуем актеров, но детали каждого из дел будут в точности повторять ход подлинных событий – и каждая команда должна будет действовать как отдельный муниципальный совет.
