– Тогда зачем ты поджидал меня там?
– Затем, что мы оборвали наш разговор как-то странно, и я хотел поговорить с тобой. – Он трет щеку. – Саския, что с тобой? Что там произошло?
Я кладу ладонь на живот. У меня такое чувство, будто судьба смеется надо мной. Используя мою жизнь, словно детскую игрушку, тряся калейдоскоп и перетряхивая все, что я, как мне кажется, знаю. И единственное, что я могу сделать, это ждать, когда появится новый образ.
– Магическую книгу в мою комнату принес не Лэтам. Это сделала Нора.
Он застывает, затем его лицо искажает ярость – так внезапно, что я делаю шаг назад. Его руки сжимаются в кулаки.
– Я тут ни при чем, – говорит он.
– Я ей доверяла, – тихо произношу я, обращаясь не только к Брэму, но и к самой себе.
– Я тоже ей доверял. Если бы я знал… – Он делает глубокий вдох и щиплет себя за переносицу. – Что ты хочешь теперь делать?
Мои мысли лихорадочно крутятся, бешено бьются, затем буря медленно затихает.
И вместе с успокоением приходит ясность:
– Я хочу потребовать у нее объяснений.
Лицо Брэма напряжено, взгляд мрачен:
– Я пойду с тобой.
Мое спокойствие длится недолго. Пока мы торопливо шагаем по коридорам, моя боль переходит в клокочущую ярость. Нора заплатит за это, как и Лэтам. Мы приближаемся к лестнице, когда к нам подбегает Тэйлон, размахивая какой-то бумагой. За ним спешат Джейси, Тесса и Никлас.
– Мы вас обыскались. – Его лицо раскраснелось, он кладет руку на перила и глотает воздух. – Мы только что получили развернутое задание для нашей заключительной костяной игры и… – Его голос замолкает, когда он видит выражение наших лиц. – Что случилось?
– Нора – сообщница Лэтама, – говорит Брэм.
Следует молчание, затем все они начинают говорить разом. Вопросы. Потрясение. Возмущение. Нет, я не могу просто стоять и болтать. Надо что-то сделать до того, как гнев сожжет меня изнутри. Пусть я пока не могу добраться до Лэтама, но у меня есть возможность добраться до Норы.
Я поворачиваюсь на каблуках и пускаюсь бежать вниз по лестнице. Остальные, грохоча ботинками, устремляются вслед за мной.
Добежав до кабинета Норы, я, не постучав, распахиваю дверь. Она сидит в обитом плюшем кресле, поставленном перед камином, в котором потрескивает огонь. В руке она держит чашку чая, а на столике рядом с нею стоит коробка с печеньем.
– Саския, – говорит она, – какой приятный сюрприз. Я могу тебе чем-то помочь? – Ее тон беззаботен. Приветлив. Как будто ей абсолютно не о чем волноваться.
Это разъяряет меня.
– Вы лгунья! – со злостью выпаливаю я.
Она сужает глаза. Она смотрит на остальных членов моей команды, сгрудившихся у меня за спиной.
– Что-что?
– Вы обещали помогать искать Лэтама, но вместо этого все это время оказывали помощь ему самому.
По ее лицу пробегает какая-то тень – удивление? Сожаление? Чувство вины? Но она быстро овладевает собой, и ее выражение вновь становится безмятежным. Она опять подносит чашку ко рту и осторожно дует на чай.
– Боюсь, я не понимаю, о чем ты.
Брэм делает шаг вперед:
– Мы донесем на вас Верховному Совету. Надо полагать, сыворотка правды поможет освежить вашу память.
Она раздраженно смеется:
– Ты мне угрожаешь?
Брэм холодно смотрит на нее:
– Да.
Нора отпивает свой чай.
– Это было бы неблагоразумно.
Она так невозмутима, что это выбивает меня из колеи, и в мою кровь проникает холод.
– Это не сойдет вам с рук, – говорю я.
Стоящая за мною Тесса кладет ладонь на мою лопатку.
– Вот именно, не сойдет.
Нора ставит свою чашку на столик.
– Чего ты хочешь, Саския? – Ее взгляд прикован ко мне. На остальных она даже не глядит, как будто понимая, что главная тут я.
– Вот что сейчас произойдет. Вы признаетесь Верховному Совету, что работали на Лэтама. Что позволили ему использовать костяные игры в его собственных целях. А затем сообщите им все известные вам сведения, которые могут помочь им найти его.
Ее брови выгибаются, губы растягиваются в веселой улыбке:
– У тебя получился чудесный рассказ. А теперь послушай мой. – Она сжимает ладони перед собой, словно ребенок, увлеченный занимательной игрой. – Мы пойдем к Верховному Совету. Ты расскажешь им о своих подозрениях, после чего они спросят, что заставило тебя сделать такое нелепое заявление. Ты начнешь запинаться, но в конце концов все же признаешься, что ты увидела все это, гадая на костях. Гадая о прошлом.
Она встает и начинает ходить перед камином туда-сюда. Вид у нее сейчас такой, будто она читает лекцию в лектории и упивается при этом каждым моментом. На меня наваливается тяжкий ужас, я чувствую, как он давит на меня.
– Ты можешь сказать, что это случилось всего один раз – что это вышло случайно, что это была оплошность, – но я сошлюсь на аналогичный случай, решение по которому вынесли вы сами. А затем попрошу Верховный Совет потребовать, чтобы ты показала им свою метку мастерства.
Я чувствую, как по нашей команде словно пробегает взрывная волна, и Нора смеется:
– Я вижу, ты держала это в секрете. Может, ты продемонстрируешь ее сейчас? – Я инстинктивно обхватываю себя руками, закрыв ладонью метку мастерства. – У Саскии эта метка очень красива, – говорит Нора. – Очень затейлива. И имеет три угла. Бедный Дженсен сейчас томится на Острове Клыков, неся наказание за то же преступление, в котором виновна и Саския. Надо же, какой парадокс. Только представьте себе, как к этому отнесется Верховный Совет.
На лице Джейси мелькает тень огорчения, но ее быстро сменяет вызов.
– Это не важно, – говорит она. – Мы все скажем, что знаем о вас.
– Мой рассказ еще не закончен, – как ни в чем не бывало продолжает Нора. – Уволив Расмуса, я обнаружила в его кармане одну странную вещь. Носовой платок, пропитанный дурманящим зельем. Он заявил, что этот платок ему дала ты, но этого не может быть, ведь ты сопряжена с приготовлением зелий, которые принимают внутрь. Разве что… – Она нарочито широко раскрывает глаза. – Что, Саския подговорила тебя использовать магию, с которой ты не была сопряжена? – Нора постукивает указательным пальцем по своей нижней губе. – А Никласу придется ответить за украденные зацепы. И из надежного источника мне стало известно, что Тэйлон позаимствовал одну из учебных птиц из зверинца. А разве ты, Тесса, и ты, Брэм, не помогаете Саскии учиться также и другой магии, с которой она не сопряжена? Это было бы непростительно в глазах Совета.
Из комнаты будто разом выкачали весь воздух. Мы все лишаемся дара речи. Она права. Каждый из нас виновен в правонарушениях, из-за которых, если о них прознает Верховный Совет, нас могут исключить. Или хуже.
