В связи с этим:
Нынешний Владелец ракеты Эсхельмад, Ровальд Б. Энро. Доверяем тебе ключ-карту данного кристаллизованного мира AS-2. Найди связь с компьютером, который сохранился в прошивке. Мы оставили все известные координаты Колыбелей, которые могли выжить, и Чёрных Ядер — фабрик воспроизводства дельта-генов. Возлагаем миссию, как на подтверждённого потомка, восстановить основную сеть сообщения между Центральными Компьютерами. Наладить связь между мирами с помощью ключ-карт, которые ты должен собрать. Сделать это можно только после уничтожения Ядер. Ибо даже одно оставшееся ядро, может порушить всё сущее.
По данным потухшей сети, известно, что таких ядер четыре. Задача — уничтожить, не разбудив. Чертежи по воспроизводству оружия прилагаются. Методы уничтожения прилагаются.
Странная папка 7 — Генератор ключей. Оказалась не папкой, а окном ввода, в которой надо указывать какие-то идентификационные номера колыбелей или оставшихся от них Эсхельмадов. Для чего это, непонятно.
Устав, Ровальд решил ознакомиться с остальными файлами попозже. В конце концов, он уже и так не спал тридцать часов, а корабль уже входил в атмосферу, захватывая огненные всплески. Но ясно одно. Он найдет все уцелевшие Колыбели, координаты которых ему теперь даны. Значит, его корабль на самом деле называется Эсхельмад? Да, неспроста отец его не отдал, как того требовал кодекс. Значит, он всё знал.
Ровальд прилёг на выехавшую из стены кровать. — Но всё лучше, чем блуждать по социальной лестнице среди трусов, боящихся потерять лицензию. Тоже мне, товарищи по разуму. — Раньше Ровальд думал, что археология, это образ жизни, это о! А оказывается, это та же канализация. Да ещё какая-то работорговля, мифические пираты. На Парфее и академии совсем другое втирали. Мир не таков, каким кажется он. — Эсхельмад. — Попробовал слово на вкус Ровальд. — Эсхельмад…
* * *
Планета D-4 и много-много цифр после. Звезда гигантАлиот. Самый хвост Большой Медведицы.
Там был настоящий кислород, воздух, которым можно дышать. Хотя, официально планету заселять было нельзя. Государство реальных причин не называло. Теперь Ровальду было понятно, что всех официальных причин недостаточно, чтобы объяснить обычную нелогичность. Впрочем, это не важно. Надо добыть кью-рад.
Целых три недели Ровальд выискивал вход в подземное царство Широ, прицеливаясь по координатам, написанных в дневнике отца. Но каждый раз пески заваливали выкопанный проход, а один раз, чуть не похоронили заживо.
Взрыв, рассчёт, новый взрыв. Грави-экскаватор отделялся от корабля, подплывал на магнитной подушке, без устали рыл ковшом. Новый взрыв, работа ковшом, взрыв, работа ковшом. Туда-сюда, туда-сюда. Он только и делал, что мотался, а пески пустыни затягивали рану. Но благодаря взрывам, проход с грязно-стеклянными стенами постепенно образовался.
С течением дней, внутри этой стеклянной шахты, укреплённой телескопическими подпорками, на самом дне, посреди застывшего стекла от очередного взрыва, показалась кладка камня, очень похожего на земной песчаник. Расколов стеклянную плёнку, Ровальд прикоснулся. Да, кладка, на первый взгляд, обычная, разве что, очень гладкая. Но тяжелый местный кирпич вымершей цивилизации обманчив, на самом деле, он повышенной плотности. Обычным направленным взрывом не возьмёшь. Но удивительно было не это. Ровальд теперь знал дату всех вымерших рас. Шестьсот тысяч лет назад, или более.
Теперь понятно, почему каждый раз, перед определением датировки, требовалась комиссия. Видимо, правительству известно абсолютно всё. И чтобы никто не догадался о настоящем прошлом человечестве, через дату в шестьсот тысяч лет, правду трепетно скрывали с помощью комиссий. В страшном мире мы живем. Зачем это? Зачем фальшивая история? Единая же арийская цивилизация. Должны же действовать сообща, что за детская игра?
Нет, булыжник так просто не расширить. Ни руками, ни ногами с экзоскелетным усилением, ни экскаватор. К сожалению, придется заложить сверхимпульсивный взрыв.
Да простят мне великие мира сего, не хотел я, да необходимости ради, подумал Ровальд, успокаивая свою археологическую натуру.
Вскоре мимо головы пролетел булыжник, за ним посыпался дождь песка и посреди пустыни раздался довольный крик, который тут же заглушили ветра.
Спускаясь, Ровальд добрался до стены, погладил её разрушенные края, словно драгоценный камень, которому не вернуть огранку. Расщелина на несколько метров, а внутри ни зги. Темнота.
— Кью-рад, родной ты мой, ты где? — Довольно протянул Ровальд, заглядывая внутрь и включил фонарь на голове посильнее. На планете, по данным навигации, никого. Только он и ночевые базы исследователей, где, если что, можно помыться и даже подать сигнал SOS. Конечно, внутри старых катакомб нет живых. Как и тысячи лет до. Тишина, темнота. До пола высоко. Не менее семидесяти метров. До дна свет фонаря еле доставал. Ровальд присвистнул. Пора собираться в путь, и не беда, что солнце заходит за горизонт, а небо темнеет. Не беда. Ведь никого, кроме него, на планете нет. Цивилизация Широ исследована. Одни россыпи материалов, сплошные сокровища такого рода. Ровальд, насвистывая, купался в лучах радости.
Нейромышцы вдоль ног, торса, рук, вздулись. Нет, это не доспех. Всего лишь один из многих исследовательстких экзоскелетов. После аварии, гибели всей группы ДельНок, Ровальд решительно отказался от доспехов, который, пускай и спас ему жизнь, но уготовил пожизненное клеймо труса. Где-то в глубине, он верил, что клеймо, ведь не единожды слышал разговоры у себя за спиной. Хотя, так просто сложились обстоятельства.
Солнце подмигнуло в последний раз, и исследователь спрыгнул в чернеющую пустоту. На тридцать пятом метре высоты двигатели на ранце сзади тихонько завыли и носки мягко коснулись земли.
Пучки света четырёх фонарей выхватывали широкие, необъятные колонны. Столь широкие, что в какой-то момент, если забыть, что это колонна, можно принять за стену.
Всё пространство было населено этими опорами. Покрытые иероглифами, они хранили память, а может, что-то более важное. Говорят, это живое программирование на долговечность. Стоит разрушить черточку, и вся конструкция обвалится. Но, Ровальд в это не верил.
Подпрыгнув, он включил двигатели, и полетел сканируя окружающую среду. Ровальд направлялся дальше вперёд, вглубь. Судя по общим данным, людей именно здесь ещё не бывало.
Спустившись ближе к полу, который перешёл в длинные узкие ступеней, он понял, что находится в широком туннеле. Плачущая вниз лестница. Так жители широ называли плавные проходы, вроде этого. Где-то вдалеке капала вода, эхом раздаваясь по округе. Непередаваемые ощущения.
— Глубина 160 метров. — Известил ИИ корабля. — При достижении отметки в 700 метров, связь даст помехи. После 900, может быть утеряна.
Лестница то начиналась, то заканчивалась. Спустя час планирования, археолог достиг отметки в 660 метров. Замигал датчик нарушения связи, но до потери было далеко.
