— Что?!
— Да, сын мой. Мы сможем. Замечательно, не правда ли?
— Покинуть наш дом? Прошло двести лет. Мой пра-прадедушка был последним, кто помнил что такое жизнь вне Иксодуса. Но, нет. Мне просто страшно. Мне жалко всех тех, кто останется здесь. Уверен, и среди Отелена, и среди Нерона найдется много хороших, трезвомыслящих людей, которые захотят уйти. Которые заслуживают того, чтобы уйти с нами.
— Выхода нет. Одолеть Нерон невозможно. Они превосходят по численности, постоянно наращивают армию и технологии, которые, казалось бы, уже не в чем совершенствовать. Они сами создают себе врагов, чтобы воспитывать поколения воинов на землях проклятых. Они почти бессмертны и сражаются насмерть друг с другом, уже больше от скуки. Ты же знаешь, что вся планета — это угодья для их роста. Южный полюс, как ты сказал, уже захвачен. Север? Но что север? От Грозного сотню лет никаких вестей. Непреступная молчанка. Я давно был уверен, что там все сгинули, оставив только совершенные автоматические системы обороны. Это место пусто и опасно.
— Север должен быть жив. Я уверен. Однажды, они нам помогут.
— Да-да… — Не стал спорить механический человек. — Столько раз должны были помочь, и ни разу.
Гаст от безнадёги почти прикусил язык и решил сменить тему.
— Сколько надо времени на гипер-врата и реактивацию города?
— Если постараться, то четыре месяца. Край, полгода.
— Думаешь, продержимся?
— Хоть Нерон войска и клепает, однако, нападать не собирается, почему-то. Странно. Будто забыл про нас, как про назойливую мошку, которая не трогает, если не обращать внимания. Либо они стали слишком сильны, либо у нас завелись предатели, и есть тайные соглашения, о которых нам ничего неизвестно.
— Может, заняты более важными вещами. — Закончил за друга Гаст. — Слышал про независимого?
— Да, занятный случай. Попахивает той самой войной, как в те времена. Если их корабли опять начнут приземляться здесь, Нерон в стороне не останется, и тогда, всё станет ещё хуже, чем было.
Но Гаст проигнорировал ворчание старика.
— По слухам, разворотил гнездо Шипоголовых. Пока мы сидим, он уже освободил тысячу рабов, а то и больше, и ему хоть бы что. Так и не поймали.
— Да, независимым рабство было не по нраву. — Уклончиво ответил Освальд.
Видимо, опять ушёл в свои вычисления, параллельно оставаясь в разговоре, подумал Гаст.
— Последний вопрос. Мы так же наращивали армию, упражнялись в боевых искусствах. Неужели так и не сможем превзойти Нерон? Они же так и не смогли превзойти нас. Один тесионец как стоил трёх неронов, так и стоит!
— По качеству воинов, по доблести и храбрости, да, превосходим. Однако, из-за этого мы обзавелись гордыней, недооцениваем силу противника. В то время, как численность и технологии Нерона вносят свои коррективы каждый день. Как же ты не понимаешь? Выиграть пару битв недостаточно. Нас просто растопчут в затяжной войне. Нельзя лезть. Пока не трогают, лучше худой мир. Поверь мне, я как никто знаю, что там творится, и по какому пути они идут. Я сам оттуда.
— Даже при том, что наших собратьев из Незванных Земель преображают?
— Им не помочь. — Вздохнул Освальд. — Смирись. Мы должны думать о себе.
— У нас есть Стражи!
— Реплика без носителей — всего лишь жалкие манекены. Ты устал, Гаст. Раньше до подобных речей ты бы не дошёл. Ты в панике. Если и воевать, то только на холодную голову. Согласен?
— Взломай систему! Пора! Ты же… Мог! Ты же Он!
— Этот код уже не взломать. Я пытался, меня самого, чуть не взломали, оставив два чудовищных вируса, от которых я еле уцелел.
Зубы Гаста скрипнули.
— Должен быть выход. Я верю.
* * *
— Ров, постой. Щас помру. — Бен опёрся рукой на тощую пальму, за которой следовала выжженная истрескавшаяся земля. В пещерах было прохладно, но здесь ад. — Дай воды.
— Ты же адаптированный.
— К нормальной жизни. Я червь, крыса, ящерица, водомерка, подводная змея. Кусок говна, в конце концов, но только не верблюд. Дай воды.
Ровальд нехотя в очередной раз достал стакан и, наполнив струйкой из репликатора, подал. Он и сам мучался о жажды, но да, действительно, человеку, который провёл 15 лет в большой влажности и темноте, обычное солнце может составить проблемы.
— Помнишь, куда идём? — Спросил Ровальд.
— Между скалами ущелье. Там грязевая река. Лишь бы не завалило глиной, а там разберусь.
Вскоре под палящим солнцем идти стало трудно и Ровальду. Ожоги не заставили себя ждать. И хотя Бен провёл много лет в пещере, однако, Ровальд не обладал адаптацией. В итоге, они оказались в равных условиях. К концу дня, волдыри вскипали у обоих. Свежий холод ночи приятно остужал, но он резко сменился откровенным морозом. Теперь была проблема согреться. Луна, в виде пробитого транспортника Вега подсвечивала всю выжженую поверхность. Спутники нанесли спец-мазь, которая была в аптечке. Раны зудеть перестали, но холод стоял сильный. Палата помогала согреться кое-как. Застегнуть до конца её не получалось, и сквозь маленькую щёлку было видно, как в дали двигались странные тени, которые не приближались. Интуиция подсказывала, что всё нормально, но на всякий, Ровальд решил спросить Бена:
— Что там за чёрные тени, худые такие?
Бен уже сопел, заснув в неудобной позе, но резко проснулся и как по команде ответил.
— Души. Проклятые земли далеко от сюда, но есть поверье, что души людей, которые хотят выбраться из техно-зверей, ходят здесь, пытаясь найти покой.
— То есть, ты не знаешь?
На этот вопрос Бен не ответил, вновь засопев.
Встав пораньше, чтобы не попасть под зенит солнца, напарники пошли к горам. Хотя Ровальд почти не спал.
Ровно по середине пути к скалам наткнулись на огромный булыжник посреди песков, который не проваливался, под тенью его и укрыли новые волдыри, вскочившие на месте заживших. Ожидая, когда солнце уйдет с зенита, путники перемещались под тенью булыжника.
— Двигайся.
— Не-не-не, там тень кончается. Я же остаток рожи опалю. — Возмутился Бен.
Ровальд выругался и встал из-под спасительной тени, подставившись под палящие лучи. Обошёл булыжник со всех сторон, нашёл место поудобнее, уткнулся плечом, приноравливаясь, экзоскелет на издыхании завизжал, оповещая, что имеется неисправность. Всё-таки, прошлая битва не прошла бесследно. Хорошо, что хоть тросы не сорвались. Но предохранители стояли на своих местах, и бояться, кроме неожиданного отключения, было нечего.
— Булыжник тонн пять весит, тебе не сдвинуть, Ров. Экзоскелет на такое не спо— Обречённо вставил пять копеек Бен.
Но камень шевельнулся, потом ещё чуть-чуть. Потихоньку от сдвигался против часов стрелки, пока тень не расширилась настолько, что стала в разы больше.
