— Чего?
— Ага. — Бармен хитро улыбнулся краешком рта. — Планета, по астрономической J1407b.
— Да тьфу, не верю. Это запрещённая планета. Там урановые бури. Плюс обнаружены залежи боевых древних. Больной ты какой-то, Стив. Русский у тебя хреновый. Что-то не то метелишь. Если всю группу положили, он-то как? Туда и допускать не должны. Даже госов. Исключение из исключений. Так не бывает.
— Может, и бывает. Ну, так что?
Старик хмыкнул, и протянул карту для сканирования.
— Торгаш душой и телом. — Съязвил старик-исследователь. Что-то пикнуло, и бармен продолжил, нагнувшись уже к самому уху старика.
— Это сын Синего.
Старик, сделав первый глоток тут же выплюнул всё бухло на бармена, который тут же перестал улыбаться.
— Сын?! У Синего?! Сопла твои свистят! — Старик ещё раз обернулся на вселенского неудачника, который одиноко сидел за пустынным столом. Электронные зрачки искусственных глаз сузились, расширились, снова сузились. Взгляд поймал цепочку из переплетённых тёмно-синих букв Z. — Знал я Синего. Какой там сын? Впрочем, если это так, может быть, и мог. Говорили, после его смерти, всякое. Мол, на одной из закрытых планет, где изучали останки какого-то материнского корабля, он по-тихому сменил себе ДНК, а точнее одну часть, добавив нечто от пришельцев. Чертовски быстрый был, именно поэтому. Ситуацию понимал в мгновение ока. Один раз перед моими глазами поймал кружку с жидкостью. Он же тоже, наш. Почему его нитко не подымет?
— А ты сам подымешь? Готов работать с сыном Синего?
Старк хмыкнул. Но, в ответ уткнулся в кружку пива. Он тоже не мог. Когда ходят такие слухи, мало того, что трус, сын Синего, вдобавок, новичок. Новичок, с унаследованным ДНК-пришельцев. Адская смесь неудобных фактов. Вряд ли паренёк знает о половине из них. Свяжешься с таким, испортишь репутацию, которую всю жизнь зарабатывал.
— Да, никто не может. — Понимающе сказал Бармен. — Ты знаешь почему.
— И сожалею о том, что знаю.
— Ну, на затравку. В госовском отчёте, за подписью прокурора, было указано, что паренёк положил десяток древних в старом бурильном доспехе Альфач 3.
И это сработало, старик вновь придался эмоциям:
— Их же сняли с производства лет пятьдесят назад! Борьба в экзоскелетах забыта! Да чтобы в Альфаче положить? Пахнет спецподготовкой — Старик одобрительно причмокнул и, отпив оставшуюся половину пива, вновь уставился на парня, уже уважительно. — Круто. Вот это круто.
Разумеется, члены его группы всё слышали, и просто не влезали в разговор. Суровый старик поднялся, оголив свою биомеханическую ногу. Следом встали двадцать человек и барная стойка опустела, демонстрируя пустые кружки и бокалы.
Толпа крепких людей пошла следом за стариком, а тот направился мимо стола, который занимал молодой археолог Ровальд. Каждый проходящий смотрел на парня изучающе. То ли с сочувствием, то ли с уважением. Все были свидетелями этого разговора. Но никто не сказал и слова. Разве что, один раз, показалось, будто на плечо кто-то положил руку.
Был и ещё один факт, о котором мало кто знал, кроме самого новичка.
В юности Ровальд смог поступить в космическую военную академию. Смог пробиться сквозь юридические проблемы карантинной планеты и попасть на факультет бурильщиков, где преподносилось то, что когда-то умел каждый добрый исследователь — прекрасное владение экзо-доспехом. Отец был прав, это спасает жизни, и в первую очередь — собственную. Ровальд знал, что от роботизированных доспехов отказываются, но всё равно пошел на умирающее направление и не пожалел. Это действительно спасло жизнь.
Удивительно, но авторитет родителя ещё что-то значил для некоторых людей. Чудом узнав наследника именитого археолога, глава одной крупной, почти сопоставимой с Синий Z, археологической группы ДельНок, предложил пройти практику у него. Тем как раз требовался бурильщик на миссии.
Вступив в группу Ваххара Ровальд познал прелести жизни. Настоящая дружба, радость, обоюдный интерес к непознанному. Всё это было коллективно переживаемым чувством. Мечты исполнялась на глазах, а профессиональное развитие шло полным ходом. Спустя десяток экспедиций Ровальда позвал к себе капитан, он же главный археолог, Ваххар, и предложил постоянное место. Обязанности свои Ровальд исполнял отлично. В коллектив влился. Более того, многие, оказалось, были выходцами группы Синей Зет, или, как иногда ещё называли, Синей Птицы. Многим выжившим после катастрофы Ваххар предложил место у себя, и как-то научился мириться с повышенными расходами, перейдя на государственную службу. Сохранить высококлассные кадры, которые бережно собирал Энро, сохранить этот умирающий дух покорения космоса, было важнее собственных интересов.
Но последняя миссия на планете Тысячи Колец оказалась чудовищной. Все знали, что такое древние механизмы, оставленные неизвестной расой. Все прошли боевую подготовку высшего класса. Ознакомлены с протоколами безопасности, переатестованы, имели опыт взаимодействия с агрессивными инопланетными активностями. Но то, что произошло на самом деле, было больше похоже на часовую бомбу, которая взорвалась в строго намеченное время.
Мясорубка, в которой Ровальд выжил благодаря реакции. Хотя ему всегда это казалось обычным везением. Вылезла орда монстров, страшнее, чем все фильмы ужасов вместе взятые — кибернетические подобия осьминогов, которые мгновенно пролезали внутрь человеческого тела, через скафандр, разрывая его изнутри.
Киборги не колебались. Вырвавшись, действовали быстро, и с ужасающей хладнокровностью употребляли всё, что видели. Двух Ровальд смог зажать в расщелинах. И вроде бы получалось взять ситуацию под контроль, но Ваххар взорвал всё. То ли специально, то ли по заказу. Но ясно одно, против своей воли. Уничтожил всех. А в бурильном доспехе высокой плотности был только Ровальд.
Все друзья, экспедиция в восемьдесят человек. То, как вскрывали их черепные коробки, когда они ещё дышали… Люди, с которыми недавно общался, смотрели на Ровальда пустыми бессмысленными глазами, а затем, чужими.
На удивительное стечение обстоятельств, тут же прилетела группа быстрого реагирования. И, кажется, была разочарована, увидев живого Ровальда. Но на этот слабый всплеск интуиции Ровальд внимания не обратил. Всё происходило быстро, и само по себе. Как-то оказался в космосе, экстерном засчитали дипломную работу. Словно кукла, за ниточки которой дёргал невидимый кукловод.
В день рождения пришло протонное письмо на галлограф, наручный компьютеризированный дисплей, который был прижат тонкими широкими ремнями к левой руке и передавал голограммное изображение даже через одежду. Оно даётся всем полноправным гражданам, которые получили высшее образование. В нём есть всё, что нужно для связи с внешним миром.
В письме находились координаты и текст: «От отца прошлого, сыну будущего». В дате отправки: числилось срок двадцать лет назад. То есть, начиная с того дня, двадцать лет назад, отец Ровальда, глава Синей Птицы, что-то оставил сыну на будущее. За несколько дней до взрыва. Словно предчувствуя неминуемое.
