— Забирайте. Заполнено.
Спустя считанные минуты в небе показалась птица, которая, планируя, приближалась. Транспортник с изогнутыми как у птицы крыльями приземлился. Анастасия запрыгнул в открывшийся люк, уселась и с облегчением сняла шлем. Пот капал со слипшихся волос.
— От нервов климатическая установка не спасёт. — Понимающе кивнул сосед, который точно так же снял шлем.
— Вас тоже докучали вниманием разборщики?
— Э, разборщики? Настоящие? Нет. Нероны дерутся за кусок хлама. Падальщики. Невозможно работать.
Анастасия была последней. Собранный отряд летел к перевалу, от которого следовало идти по туннелю, затем пешком до убежища. В зоне отчуждения, возле убежища, транспорта быть не должно. Заметят.
* * *
Гёссер собрал людей в конференц-зале, где обычно слушали указания отца. Удивительно понимать, что немолодой нерон, как Гёссер, называет отцом человека немногим старше его самого. Наверно, из уважения.
Повстанцы, отступники системы, не только отправляли в Тесио материал. Так же получали необходимое по обратной связи порталов. Очень часто сборку аппаратуры производили в Тесио. Там находился завод с промышленными репликаторами. По крайней мере, так было раньше. Сейчас, когда Тесио нет, порталы всё равно работают, и они всё равно получают то, что нужно. Достаточно предоставить чертеж и материал. Что-то храбрые тесионцы забирали себе, некоторые излишки добавляли бонусом от себя. Так у повстанцев появлялось оборудование, лекарства, всё необходимое, чтобы вести свою деятельность под носом у империи.
Прошло не так много времени, но Анастасия освоилась. С ней общались на равных, её начинали уважать, признавали за свою. Ей доверяли. Она влилась в большую дружную семью непокорных системе. Признаться, такого у неё никогда не было. Ведь даже в тяжелых условиях, как эти, можно обрести счастье. Впервые, за всю безоблачную жизнь, проведённую в электронном концлагере эмоции и чувства стали ярче, чем раньше. Настоящими, что ли. Мир насытился новыми красками взаимной теплоты. Тело дышит, мозг усиленно работает, качество жизни растёт, вопреки всем ожиданиям. Она-то думала, что станет хуже. Но это была временная ломка, которую быстро сменило счастье.
Ей даже выделили небольшой огород, научили выращивать питательные растения, такие как горох, картошка, кабачки. Что-то, что растёт без особых навыков, не капризно. Анастасия вновь считала себя полноценной ячейкой общества. Всё, что она знала о жизни до этого — туфта, по сравнению с такими обычными вещами, которые намного больше эмоций. И вот качество этих эмоций, собственно, увеличивало качество жизни. Вскоре, она и представить не могла жизнь без этих людей, без ежедневных обязанностей, поддержки, нотки таинства и слабую, но важную толику собственной исключительности. Она особенная, одна из немногих, кого посчитали достойным вызволить, взяли, аклиматизировали.
Хотелось бы, чтобы так продолжалось вечно. Только сейчас становится ясно, что жизнь прекрасна без технологий. Чем больше прикладываешь усилий, тем приятнее, выше наслаждение. Невероятная логика, которая работала, которой она пропитывалась.
Вскоре Винни учил ухаживать за больными.
— Самое главное это психология. У всех нас свои бзики, а ты, самая спокойная. У тебя за плечами шок от смены обстоятельств, всего лишь один, у нас же, печальный опыт, который длился десятилетиями и внёс серьезные коррективы в поведение. Даже неронам живётся не просто. Достаточно ощущать этот мир слегка иначе, и система тебя уже недолюбливает. Но вернёмся к тебе. Благодаря относительно спокойной жизни, ты расслаблена. Тебе не надо напрягаться, чтобы держать себя в руках. Многим это даётся через силу. Так что, в перспективе, ты самая лучшая медсестра, которая лучше всех будет ухаживать за…
— Такими как я?! — Радостно воскликнула Анастасия.
— В какой-то мере. — Отвёл в сторону глаза Винни.
Что он имел в виду, Анастасия поняла позже, когда привели нового пробуждённого. Не с полей. Это был нерон, которому демонтировали руки и ноги. Он пытался укусить каждого, кто пытался помочь. То и дело впрыскивали успокоительное. Странно, что такой бешеный решил выйти из системы. Может, ошибка?
Анастасия пыталась гладить больного по голове, ухаживать, когда он успокоится от очередной дозы. Но с каждым днём у нерона всё сильнее вздувались вены на голове. Вот-вот лопнут.
— Без лекарств не выдержит. — Сказал Винни.
Гёссер, глава убежища, тихо выругался. Через несколько дней нерон ослабел, побледнел, отвергал пищу, а вены вздулись ещё больше. В один из дней Анастасия подошла менять компресс, но увидела, что вены разошлись ответвлениями по всему лицу. Словно странное растение пустило синие корни.
Она не знала что делать. Первый её подопечный умер, не протянув и недели. Слеза скатилась по щеке девушки, Винни положил руку на плечо.
— Он решился. Но не выдержал. Это не твоя вина. Среди неронов больше всего тех, кому мы можем помочь, но меньше тех, кто способен выжить. Нюанс нашей работы.
— Почему?
— Лекарства. Зависимость от лекарств на основе человеческих клеток. Каннибализм, по сути. Многие нероны не знают, что поддерживают свою жизнь такими вещами, которые сделаны из людей. Закрытая информация.
— Что? Из людей?!
Анастасия отшатнулась. В цифровом мире она и сама зачастую принимала эти лекарства. Правда, скорее, для эксперимента. Самочувствие у неё всегда было хорошее.
— Не знала? — Удивился Винни. — О как. — Почесал репу. — А то, что матери отдают детей на переработку, чтобы получить много качественных лекарств вне очереди?
Анастасия выгнулась и в спину её будто-то ударило током. Она с трудом сдержала рвотный рефлекс, рукой показывая Винни, чтобы он не продолжал.
* * *
Второй пациент оказался так же нероном, но с тухнущих земель. Бомбу в голове деактивировали. Почти весь кожный покров — синтетика. Но под ней, на удивление, много органики. Он тоже мучился от отсутствия лекарств. Но гораздо спокойнее. Часто держал Анастасию за руку, просил не покидать его. Милый парень. Продержался целых полторы недели. В конце концов, отключился и он. Мозг не выдержал возврата в естественное состояние. Особенно запомнились последние слова нерона:
— Будь ты проклят чернобог. — С диким неуважением отчеканил каждый слог нерон. Так, будто все слова начинались с самых маленьких букв. Микроскопических.
Анастасия и не заметила, как сменила род деятельности. Наверное, потому что уровень опасности резко понизился, и она перестала бояться за свою жизнь. Не нужно заниматься сбором деталей и хорошо.
Один пациент шёл за другим, и как по заказу, умирали. Те, кто не умирал… Их подстерегала другая проблема. Опасность сойти с ума. Повышенный киберпсихоз. Становились агрессивными, замкнутыми, никого не хотели видеть. Отказывались от еды много позже, но тоже умирали. Винни говорил, что у самых тяжелых случаев — самая тяжелая судьба. У многих изъяли подпольные семьи, незарегистрированных детей. Полностью. А кто-то просто не хотел отдавать детей в тухнущие городах на нужды электрификации. Но даже так детей спасти не удавалось. Стоило их подключить к системе, как спасение становилось невозможным. Её соратники почему-то, всегда опаздывали к этому моменту. Сохранять скрытность, при этом, помогать, очевидно, непросто. Анастасия понимала, а потому, не надумывала лишнего, безукоризненно выполняла работу, утешала словом и делом, как могла. Но, вывод напрашивался неутешительный. Их собственные лекарства, призванные помочь восстановить гормональный баланс, близкий к естественному, помогали слабо. Очень слабо. Если техники в убежище — прекрасные, то биологи и врачи, крайне слабые.
