Все холмы покрывают лики;
В долинах раздаются клики:
Великая Петрова дщерь
Щедроты отчи превышает,
Довольство муз усугубляет
И к счастью отверзает дверь.
Это имя, «дщерь Петрова», отныне закрепилось за Елизаветой, подчеркивая ее связь с отцом и связь ее царствования с царствованием Петра. Как будто и не было никакого Петра II, Анны Иоанновны и уж подавно Анны Леопольдовны, а была лишь непрерывная линия наследования от отца к дочери.
* * *
Елизавета правила Россией 20 лет. На этот период пришлось две войны — Русско-шведская, в результате которой к России отошла юго-восточная часть Финляндии с портовыми городами на Балтийском море — Фридрихсгамом (Хаминой) и на озерах финского Саволакса — Вильманстрандом (Лаппеенрантой) и Нейшлотом (Савонлинной), а принц Адольф Фредрик, двоюродный дядя русского наследника Петра III Федоровича, избран наследником шведского престола; и Семилетняя война с Пруссией, которую грубый Фридрих Прусский называл «войной трех шлюх», подразумевая австрийскую императрицу Марию Терезию, французскую фаворитку маркизу де Помпадур, претендовавшую на управление королевством, и русскую императрицу Елизавету. Войска этих трех женщин зажали Фридриха в угол, и его спасло только «чудо бранденбургского дома» — внезапная смерть Елизаветы и восхождение на престол Петра III, благоговевшего перед Фридрихом и поспешно заключившего с ним мир.
При Елизавете восстановлены петровский Сенат, ставший теперь законодательным органом, Берг- и Мануфактур-коллегии, Главный магистрат и упразднен Кабинет министров, сформированный при Анна Иоанновне. Для управления финансами Елизаветы создан Собственный кабинет Ее Императорского Величества, который постепенно и незаметно начал перехватывать функции Сената. Военная коллегия и Коллегия иностранных дел были выведены из ведения Сената и подчинены непосредственно императрице. Во время Семилетней войны возникло постоянно действовавшее совещание, стоящее над Сенатом — Конференция при высочайшем Дворе, во многом являющаяся аналогом Кабинета министров Анны Иоанновны. В работе Конференции участвовали руководители военного и дипломатического ведомств, а также лица, специально приглашенные императрицей. То есть государственное устройство тяготеет ко все большему абсолютизму, концентрации власти в одних руках.
Уничтожили внутренние таможенные соборы, но повысили налоги на внешнеторговые сделки, что оживило внутреннюю промышленность и торговлю. Для наполнения казны, которая, скажем честно, при Елизавете часто испытывала недостаток в средствах, ввели налоги на соль и вино, которые переложили часть налогового бремени с «податных сословий» — крестьян и посадского населения — на все население, в том числе и на дворян. Основаны первые русские банки — Дворянский (Заемный), Купеческий и Медный (Государственный). Продолжалось освоение Сибири, в частности, на Нерчинские серебряные рудники ссылали заключенных вместе с семьями (серебро было необходимо, прежде всего, для ведения Семилетней войны). Там они из крепостных становились государственными крестьянами и не только работали на рудниках, но и распахивали землю, строили поселки, а затем — города.
Смертная казнь хотя и не была законодательно отменена при Елизавете, но с 1744 года не применялась на практике: императрица всегда заменяла ее более мягким наказанием.
Что же касается пресловутого «порядка только нет», то отчасти это правда. Щедро раздавая деньги, поместья и права дворянам для того, чтобы создать себе надежную опору, императрица «разбаловала» их. Но крестьяне как основная производящая сила находились под защитой государства и государыни, и, приложив определенные усилия, при некотором терпении и везении можно было этой защиты добиться. Так, в одном из судебных процессов времен Елизаветы помещицу, оклеветавшую крестьян, приговорили к выплате им материальной компенсации и к конфискации имения в казну. Добились правды и крестьяне несчастной Салтычихи. Правда, это случилось уже при Петре III и в первые годы правления Екатерины, но при юридической системе, созданной при Елизавете. Однако, говоря по правде, это удавалось далеко не всегда. В результате в годы правления Елизаветы прошло множество крестьянских бунтов и восстаний на уральских заводах — приведенные в отчаяние своим бесправием крестьяне и рабочие брались за оружие.
Распустились при ней и чиновники. Местные служащие, которые являлись на местах одновременно законодательной, судебной и административной властью и часто не получали жалования, сплошь и рядом использовали свои должности для вымогательства, с чем боролись агенты Тайной канцелярии.
Поскольку юную Елизавету прочили невестой французского дофина, она прекрасно знала французский язык. Вслед за ней этот язык выучил и весь Двор, до этого преимущественно изъяснявшийся по-немецки. Именно тогда французский стал особым «дворянским язычком», и эта традиция сохранилась, как нам известно, до конца XIX века. Именно при Елизавете полюбили французские вина, французскую моду, именно тогда русским дипломатам, аккредитованным в Париже, давались наказы приобрести для Елизаветы партию шелковых чулок. При этом политические отношения с Францией часто бывали довольно напряженными. Россия искала новых союзников в Европе, а русские аристократы и Двор не брезговали рейнскими и токайскими винами и польской водкой.
Маркиза де Помпадур
Но Елизавета немало сделала и для русской культуры. При ней открыли первые гимназии, Московский университет и Петербургскую Академию художеств. В столице создан первый Императорский театр. Сама императрица любила итальянскую оперу, но любила и русские песни, которые не только пела, но и сочиняла. Одну из ее песен сохранили для нас историки XIX века: Во селе, селе Покровском,
Среди улицы большой,
Разыгралась-расплясалась
Красна девица-душа,
Красна девица-душа,
Авдотьюшка хороша.
Разыгравшись, взговорила:
«Вы, подруженьки мои,
Поиграемте со мною,
Поиграемте теперь;
Я со радости с веселья
Поиграть с вами хочу…»
и т. д.
И, конечно, Елизавета неслучайно вошла в историю как «веселая царица». Мы уже знаем, что роскошные придворные балы и церемонии — часть «правил игры», необходимость, представление, которое монархиня и ее Двор давали для своих подданных и иностранных послов. Но, кажется, Елизавета искренне наслаждалась этой обязанностью.
Зимний дворец в первой половине XVIII в. С гравюры М.М. Махаева
